Кот Боб: во имя любви
Шрифт:
Конечно, было непросто. Избавляться от зависимости всегда тяжело. Работа на улице не помогала. На каждом шагу меня подстерегали неприятности, казалось, у меня был талант их притягивать. Я очень хотел оставить свои бездомные дни позади и начать новую жизнь. Если честно, я едва представлял, как и когда нужно начинать эту новую жизнь, но, когда в моей квартире появился Боб, я решил попытаться.
По мнению многих, я по-прежнему был неудачником. Да, я никогда не мог похвастаться высокой зарплатой, шикарным особняком или автомобилем. Зато у меня была своя квартирка и работа продавцом «Big Issue». Впервые за многие годы я двигался
Поднявшись с дивана и проходя к кровати, чтобы лечь спать, я наклонился и мягко потрепал Боба по загривку:
– Где бы я был, если бы не ты, дружище?
Глава III. Новые трюки
Кто-то начинает свое утро с радио, кто-то – с зарядки или чашки чая или кофе. Мы с Бобом предпочитаем игры.
Когда мне пора просыпаться, Боб поднимается со своего места, подходит к моей кровати и смотрит на меня в упор. Немного погодя он начинает воспроизводить звук, напоминающий вибрацию телефона: «Брр, брр».
Если я продолжаю спать, Боб переходит к другому звуку, более заунывному и призывному: «Уаааа. Уаааа!»
Иногда он ставит передние лапы на краешек матраца, чтобы оказаться на уровне моих глаз. Затем он легонько касается меня мягкой лапкой.
«Не делай вид, что не замечаешь меня! – словно бы говорит он. – Я проснулся целую вечность назад и жутко проголодался. Где же мой завтрак?»
Если и это не помогает, Боб делает забавную мордочку, как у кота в сапогах из мультфильма «Шрек», и таращится на меня своими пронзительным зелеными глазами. Это невероятно мило, устоять попросту невозможно. Всегда улыбаюсь, когда он так делает. И конечно, это срабатывает, и я встаю.
В прикроватной тумбочке у меня всегда припасен пакетик любимых крекеров Боба. В зависимости от настроения я позволяю ему запрыгнуть на кровать, чтобы погладить его и дать лакомство. Когда нам хочется поиграть, я бросаю крекеры Бобу, а он очень забавно ловит их прямо в полете, как какой-нибудь крикетист или бейсболист. Он подпрыгивает и хватает печенье лапами, а пару раз даже изловчился и поймал его ртом. Потрясающее зрелище!
Иногда Боб развлекает себя сам. Одним жарким летним утром, например, он лежал, свернувшись в клубочек, в углу комнаты, в тени, и мирно дремал. Ну, по крайней мере, я так думал.
Внезапно он вскочил и метнулся на кровать. Спружинив, как с трамплина, он взлетел под потолок и довольно сильно хлопнул по стене лапами.
– Боб, ты чего? – ошарашенно спросил я.
Я опустил взгляд на покрывало и увидел лежащую на нем мокрицу. Боб неотрывно глядел на нее, явно собираясь проглотить.
– О, нет, не надо, дружище, – сказал я, так как знал, что мокрицы могут быть ядовитыми для котов, – ты же не знаешь, где она побывала.
Боб недовольно взглянул на меня. «Ну и зануда же ты», – словно сказал он.
Меня всегда восхищали скорость, сила и выносливость этого кота. Кто-то однажды предположил, что в родственниках у Боба была рысь или еще какая дикая кошка. Что ж, все может быть. Прошлое Боба всегда было и будет загадкой для меня. Я понятия не
Не только я полюбил Боба за его яркость и непредсказуемость.
К весне 2009 года, когда мы продавали «Big Issue» на нашем обычном месте возле станции «Энджел» уже около года, Боб успел обзавестись маленькой, но преданной группой почитателей.
Насколько мне известно, мы были единственной человеческо-кошачьей командой, продающей «Big Issue» в Лондоне. Да даже если и была где-то еще одна, я уверен, что кошачья ее половина не шла ни в какое сравнение с Бобом, когда дело доходило до привлечения прохожих и умения им понравиться.
В самом начале нашей с Бобом истории я был уличным музыкантом на Ковент-Гарден – играл на гитаре и пел, а Боб просто сидел рядом, напоминая маленькую статую Будды, и наблюдал за спешащими по своим делам людьми. Прохожие были совершенно очарованы им и всегда сбавляли темп, чтобы помахать ему или сказать что-нибудь приятное.
– Расскажите свою историю, – просили они. – Как вы нашли друг друга?
Я, конечно, рассказывал. Но этим все и ограничивалось.
Однако, с тех пор как мы начали продавать журналы «Big Issue», мы разучили пару новых трюков.
Боб обожал играть, так что я стал приносить с собой различные игрушки, с которыми он мог забавляться в течение дня. Его фаворитом была маленькая серая мышка, внутри которой когда-то находился мешочек с кошачьей мятой.
Мешочек с мятой давным-давно выпал и потерялся, а сама мышка порядком поизносилась, да и серой она больше не была, так как от грязи почти почернела. У Боба было много новых игрушек, однако старушка-мышь, как я ее называл, всегда была его любимицей.
Он таскал ее во рту, мотая из стороны в сторону. Иногда он раскручивал ее за хвост и отпускал, так что мышка отлетала на несколько футов. Тогда Боб набрасывался на нее и начинал все сначала. Он любил охотиться на настоящих мышей и, очевидно, имитировал это. Люди всегда останавливались посмотреть, когда он принимался играть с мышкой. Я не раз видел, как прохожие проводили десятки минут, наблюдая за Бобом.
Вскоре и я включился в игру. Поначалу мы с Бобом давали друг другу пять. Я протягивал Бобу руку, а он ударял по ней лапой. Мы просто-напросто повторяли то, что обычно делали дома, однако люди приходили от этого в восторг. Если бы я получал по фунту каждый раз, когда кто-нибудь – особенно женщины – останавливался возле нас и восклицал что-то вроде «О, как мило!» или «Это просто прелесть!», я бы уже давно разбогател.
Наши с Бобом игры стали для меня больше чем просто трюки, на забаву прохожим. Они помогали скоротать время, согреться в холодную погоду, да и просто поднимали настроение. Ну и конечно, они способствовали продаже журналов. Боб и тут мне помог.
Со временем мы разнообразили свой репертуар.
Боб обожал получать маленькие угощения. Например, я держал кошачий крекер в руке на высоте примерно трех футов, а Боб, встав на задние лапы, пытался дотянуться до него. Он обхватывал мое запястье обеими лапами, притягивал к себе, а затем одной лапой пытался вырвать крекер из моих пальцев.