Кот для двоих
Шрифт:
– Мама, ну кто тебя просил, – простонала Люся, представив себе все эти разговоры в кулуарах: слухи разнеслись молниеносно, кто бы сомневался. Она понимала: ее увольнение со стороны похоже на бегство, может, так оно и есть – сбежала с поля боя. Но работать там с ними она бы уже не смогла.
– Завтра спокойно поезжай на работу, хватит уже показывать характер, надо учиться быть гибкой. Кстати, у меня есть хороший психолог, я могла бы…
– Мама, нет! – Вместо жесткого спокойного ответа получился взвизг. У самой уши заложило. Она поспешно нажала «отбой»
Как она может вернуться в компанию, где до сих по работает Алекс? Мужчина, с которым она прожила три года, за которого мечтала выйти замуж, родить детей, жить долго и счастливо и умереть в один день.
Этого мужчину она застала с новенькой девчонкой из рекламного отдела.
Вот! Вспомнила на свою голову, снова замельтешил перед глазами пошлейший сюжет – как будто чей-то новогодний ролик из Ютьюба – он и она в мишуре и красных шапках на офисном столе среди бутылок из-под шампанского…
Люся почувствовала приступ тошноты.
В тот злополучный вечер накануне Нового года вся ее так тщательно распланированная благополучная жизнь разбилась вдребезги, рассыпалась на мелкие осколки – поднимешь такой из пыли и праха, а в нем кто-то незнакомый рожу корчит.
Нет, лучше не копаться в прошлогоднем мусоре, есть опасность порезать палец и получить заражение крови.
После праздников она написала заявление об уходе, позвонила в отдел кадров и договорилась о встрече с той самой «тетей Светой» – давней маминой подругой. Заявление та брать не хотела, пыталась уговорить, сердилась и даже припугнула последствиями. Но когда сдержанная, воспитанная Люся вдруг разрыдалась, лицо ее покрылось красными пятнами и она вскочила, бросив напоследок: «Гори оно все огнем!» Начальница сбавила тон, поторопилась остановить строптивую сотрудницу, напоила валерьянкой, пообещала во всем разобраться и сделать все возможное, чтоб Люся не пострадала.
– Ну-ну, милая, – бормотала «тетя Света», присев рядом с Люсей на офисный диванчик и по-матерински обняв ее за плечи, – незачем так убиваться, подумаешь, что-то там тебе померещилось, а даже если и не померещилось – никто ничего не знает и не догадывается. Можешь спокойно выходить на работу, за спиной шушукаться не будут. Не сомневайся, меры примем, – многозначительно добавила она. – Не принимай скоропалительных решений, это может дорого тебе обойтись. Помни, я – могила! – Она провела пальцем по губам, будто запечатала.
Люся вздрагивая от недавних рыданий, взяла себя в руки. В тот момент очень отчетливо понимала, что ее ждет, вернись она на работу. Репутация брошенки, лицемерное сочувствие «что вы хотите, он слишком хорош для нее…». Блестящий взгляд девицы из рекламного и шепотки за спиной. Пожалуй, и до начальства дойдет. Вызовет на ковер, будет задавать наводящие вопросы. Главное же – каждый день она будет вынуждена видеть лицо Алекса! Она должна будет работать с ним, здороваться, делать вид, что ничего не произошло. Люся содрогнулась от омерзения, почувствовала приступ тошноты и, вывернувшись из теплых объятий «тети Светы», встала с диванчика.
– Я увольняюсь, – тихо, но твердо произнесла Люся. И ушла, оставив на столе опешившей кадровички заявление.
Вот уже двадцать дней Люся жила в доме ее детства. Весь предыдущий год она занималась ремонтом и отделкой – нанимала рабочих, ездила по магазинам и строительным рынкам, общалась на форумах, искала дизайнера… как знала. Бригада отделочников почти все доделала и уехала перед самыми праздниками.
В этот дом, еще не отдохнувший от ремонта, пахнущий красками и клеем, свежей стружкой и побелкой, она и заявилась в ночь на 31 декабря теперь уже прошлого года. А куда было ехать, не к родителям же.
Назойливый сосед
Всю ночь шел снег, утром она с трудом отрыла входную дверь – вместо крыльца сугроб.
Чертыхнулась с досады:
– Вот незадача, у меня и лопаты нет. Чем бы почистить крыльцо? Кажется, я начала говорить сама с собой…
Она набросила пуховик на пижаму, поеживаясь, вышла на заснеженное крыльцо. Холодно!
На перилах, поджав лапы, распушившись, сидел крупный полосатый котяра и смотрел на нее, не мигая.
– Опять ты? – Люся и сама не поняла, зачем она задала коту уточняющий вопрос, ведь не ждала же, что он ответит.
– Чего пялишься? – Она рассердилась и на себя, и на этого наглого соседского кота. Наверняка рабочие подкармливали, вот и приучили его шастать сюда. Теперь не отделаешься.
– Нет у меня ничего, уходи. – Люся придала голосу строгости.
Кот медленно встал, выгнул спину, потягиваясь, переминаясь с лапы на лапу, хвост трубой поставил и аккуратно спрыгнул в снег.
– Иди-иди, а то вот сейчас веник принесу и наподдам тебе.
Кот подошел и потерся широкой усатой мордой о ее ноги.
– Вот еще! Только твоих слюней мне на пижаме не хватало! – Люся отступила к двери, кот направился за ней, намереваясь войти в дом.
– Ну уж нет! Брысь! – Люся пятясь вошла в прихожую, отпихнув кота ногой. – Наглый какой!
Села на оставленный ремонтниками деревянный лежак: надо как-то устраиваться, купить самое необходимое. У нее есть немного денег в запасе. Опасно, конечно, тратить все, кто знает, когда появится работа.
Из-за двери послышался настойчивый кошачий «мяв».
– Вот привязался! Что мне теперь, собаку завести, чтоб гоняла непрошеных гостей?
Она вдруг представила себе собачью будку в вольере, и цепь, и самого пса – чуть ли не цербера – гигантская оскаленная пасть и горящие глаза. Нет!
Люся никак не могла согреться. Ноги в войлочных тапочках замерзли, и пуховик снимать не хотелось. Градусника ни в доме, ни на улице не было, и Люся решила посмотреть погоду в интернете. Вспомнила о разбитом телефоне, оставленном на кухонном столе: «Заодно и кофе сварю».