Кот, который читал справа налево (сборник)
Шрифт:
– С другой стороны, он жил в фешенебельном районе и дом его обставлен очень роскошно.
– Мне интересно, сам ли Ламбрет впустил убийцу после закрытия галереи, – размышлял Кендал, – или убийца вошел через черный ход, воспользовавшись своим ключом?
– Я уверен, что это был человек, которого Ламбрет знал, – заметил Квиллер, – и думаю, что свидетельства борьбы были уничтожены тотчас же после убийства.
– Вы можете обосновать свою точку зрения?
– Об этом говорит положение тела. Ведь Ламбрет упал между креслом и письменным столом, как если бы он сидел, когда
– Ладно, с этим пусть разбирается полиция, – сказал Арчи. – У нас полно своей работы.
Когда мужчины встали из-за стола, бармен сделал знак Квиллеру.
– Я читал об убийстве Ламбрета, – сказал он и многозначительно поморгал перед тем, как продолжить: – Я знаю эту галерею.
– Вот как? Что же вы о ней знаете?
– Ламбрет был мошенником.
– Что заставляет вас так думать?
Бруно бросил быстрый взгляд по сторонам:
– Я знаю множество художников и скульпторов, и любой из них может рассказать вам, как вел свои дела Ламбрет. Он продавал что-нибудь за восемьсот долларов, а художнику отдавал наличными сто пятьдесят.
– Вы думаете, один из таких парней и расправился с ним?
Бруно был порядком возмущен:
– Я не говорил ничего похожего. Я просто подумал, что вам не мешало бы знать, что это был за тип.
– Ну спасибо.
– И жена его не намного лучше.
– Что вы хотите этим сказать?
Бруно взял полотенце и принялся протирать стойку бара в том месте, где она была совершенно чистой.
– Все знают, что она кругом жульничала. Однако вы невольно подыграли ей. Она умеет выгодно подать себя, где ей это нужно.
– Где, например?
– Например, этажом выше вашей уютной, должно быть, квартирки. – Бруно оставил наконец стойку бара в покое и значительно посмотрел на Квиллера: – Она поднимается туда для того, чтобы рисовать кота.
Квиллер пожал плечами и собрался уходить, но Бруно вновь окликнул его:
– Кое-что еще, мистер Квиллер! Я слышал интересные вещи о музее. Из него пропали предметы, обладавшие несомненной художественной ценностью, но это дело сразу замяли.
– Почему?
– Кто его знает! Там происходит множество загадочных событий.
– Что еще там пропало?
– Кинжал из Флорентийского зала! Мой хороший друг работает охранником в музее, он обнаружил пропажу кинжала и сообщил, но никто не захотел заниматься этим делом. Я подумал, что это, возможно, заинтересует вас.
– Спасибо. Я попробую еще что-нибудь узнать, – кивнул Квиллер. Самые лучшие из получаемых им сведений всегда исходили от барменов пресс-клуба. Как, впрочем, и худшие.
По дороге к выходу из здания он задержался в вестибюле, где проводилась благотворительная распродажа книг. За полдоллара он приобрел книгу «Сделайте своего любимца счастливым». Также он купил «Взлеты и падения в американской трудовой деятельности в 1800–1850 годах» всего за десять центов.
Вернувшись в офис, он позвонил домой к Ламбретам. Трубку подняла Батчи:
– Нет, Зоя не может подойти к телефону… Да, она собиралась немного поспать… Нет, мистер Квиллер, вы ничем не можете помочь.
Квиллер завершил свою послеобеденную работу и отправился домой. Он поднял воротник пальто, пытаясь защититься от внезапно начавшегося снегопада, и подумал, что нужно покормить кота, выйти перехватить где-нибудь гамбургер, а затем пройтись к Музею искусств и осмотреть Флорентийскую комнату. По четвергам музей был открыт допоздна.
Когда он добрался до своего дома, кот встретил его в холле, но не с шумным перечислением накопившихся за это время жалоб, а признательным мяуканьем. Приподнятые усы придавали ему забавный выжидательный вид. Квиллер почувствовал волнение.
– Привет, старина, – поздоровался он с котом. – Денек выдался хороший?
По уклончивому урчанию Коко Квиллер решил, что день у кота выдался не такой интересный, как у него самого. Он начал было подниматься по лестнице, чтобы приготовить вырезку или что-нибудь другое из оставленного Маунтклеменсом для Коко, как вдруг обратил внимание на то, что Коко не прыгает впереди него. Вместо этого он следовал за ним по пятам и путался под ногами.
– Ты пытаешься подставить мне подножку? – поинтересовался Квиллер.
Он приготовил говядину по оставленному Маунтклеменсом рецепту, поставил тарелку на пол и присел рядом, чтобы посмотреть, как Коко ест.
Он уже оценил превосходные качества сиамского кота – изящные пропорции стройного тела, подвижные мускулы, покрытые лоснящейся шкуркой, изысканные оттенки шерсти от молочно-белого и бледно-желто-коричневого до бархатистого темно-коричневого. Квиллеру показалось, что это самый лучший оттенок коричневого цвета, который он когда-либо видел.
К его изумлению, кот не проявил никакого интереса к еде. Он терся о лодыжки Квиллера и издавал заунывное мяуканье на высоких тонах.
– Что с тобой происходит? – спросил Квиллер. – Тебя очень сложно понять.
Кот посмотрел на него с умоляющим выражением в голубых глазах, громко мурлыкнул и положил одну лапу на колено Квиллера.
– Коко, готов биться об заклад, что тебе скучно. Обычно ты весь день проводишь в обществе, а сейчас чувствуешь себя заброшенным?
Квиллер провел рукой по теплой и податливой шерсти от шеи Коко к его хвосту, и кот ответил ему низким, вибрирующим урчанием, свидетельствующим о высшей степени получаемого удовольствия.
– Думаю, что останусь сегодня вечером дома, – сообщил Квиллер коту. – Погода просто ужасная. Идет сильный снег, а я забыл свои калоши в редакции.
В поисках еды он стащил у Коко кусок p^at'e de la maison. Это было лучшее мясное блюдо, какое он когда-либо пробовал.
Коко почувствовал, что пришло время для веселья, и начал бегать из одного конца квартиры в другой. Казалось, он просто летает, низко стелясь над ковром, его лапы мелькали, ни разу не коснувшись пола. Он перескочил через письменный стол одним прыжком, затем с кресла на книжный шкаф, оттуда на стол и другое кресло, а потом к самому потолку – и все это на безумной скорости. Квиллер начал понимать, почему во всей квартире ни на одном столе нет ламп.