Кот, который ограбил банк

Браун Лилиан Джексон

— Какая прелесть! А она не очень старая? Муж не любит старые вещи.

— Изготовлена в тысяча восемьсот семьдесят третьем году. Хотите сделать ставку? Пока за эту копилку предложили четыре тысячи, хотя её оценили в шесть с половиной.

— А она большая?

— Высота шесть дюймов. Они все примерно такие же.

— Понятно… А вы торговец антиквариатом? Знаете, мне очень нравится разговаривать с вами. У вас такой приятный голос.

— Вот только что по другому телефону ставку повысили до четырёх с половиной тысяч, — прервал её Квиллер. — Решайтесь, пока не поздно.

Она предложила четыре тысячи семьсот пятьдесят. Дуайт сказал:

— Квилл, ты вымогатель.

— Но она без толку занимала линию!

С приближением полуночи телефоны стали звонить непрерывно. Дуайт едва успевал стирать и записывать цифры. Без пяти двенадцать

коллекционер из Бакхеда ещё раз повысил ставку на пони. Кроме того, он поинтересовался ещё несколькими копилками подешевле, добавляя тут и там по сотне долларов. Он явно тянул время. Взглянув на Дуайта, Квиллер пожал плечами. В трубке уже раздавались сигналы вашингтонской обсерватории — писк, отсчитывающий секунды. После двенадцатого звукового сигнала аукцион был прекращен. Коллекционер из Бакхеда получил своего пони за четыре с половиной тысячи. Все в магазине зааплодировали.

Сиамцы и без Военно-морской обсерватории прекрасно знали, что ужин запаздывает уже на семьдесят четыре минуты. Они встретили Квиллера у дверей кухни, громко негодуя и стуча хвостами об пол.

«Ну ладно, ладно вам! — увещевал их Квиллер. — Я помогал бедной вдове, которая обожает кошек. Постарайтесь быть снисходительнее и проявить хоть чуточку понимания».

Наблюдая, как они расправляются с «кабибблз», Квиллер думал о том, что день был поистине насыщен событиями. Угон передвижной библиотеки, лихорадочные поиски картонных ящиков, всеамериканский телефонный аукцион… не говоря уже о создании Издательства полного абсурда. Он, кстати, так и не успел прочитать список предлагаемых заглавий. Список нашелся в одном из карманов.

Эдгар Аллан По «Все о воронах, их обычаях и повадках».

Льюис Кэррол «Всемирная история под новым углом зрения».

«Живопись в числах» с предисловием Леонардо да Винчи.

Король Ричард III «Как завести верных друзей».

«Колыбельные песни и сказки для самых маленьких» с иллюстрациями Иеронима Босха.

Грегори Блайт «Искусство выходить сухим из воды».

Последнее заглавие, несомненно, придумал Гомер Тиббит, на дух не выносивший пикакского мэра.

Посмеявшись над фантазиями стариков, Квиллер почувствовал, что расслабился и готов отойти ко сну, но сначала ему хотелось прочитать ещё парочку произведений эпистолярного жанра. Он взял письмо, датированное двадцать четвертым июня.

Дорогая Фанни!

Чудо из чудес! Мой актер не писал мне, но каждую неделю звонил из разных городов по телефону. Их турне закончилось в Денвере, откуда он позвонил, чтобы сообщить о том, что возвращается в Чикаго и что без меня его жизнь 'была пустой и пресной. Представляешь?!

Так что теперь он опять здесь и занимается поисками работы. Но актеру найти её не так-то просто. Он говорит, что готов торговать галстуками в универмаге, пока что-нибудь не подвернется. Фанни, ты просто не можешь себе представить, как я СЧАСТЛИВА! Я пошлю тебе его фотографию, когда отсниму плёнку до конца. Без бороды он по-настоящему красив. Отправляя маме очередное еженедельное письмо, я написала о нём, и пришёл ответ: «Отец предупреждает тебя, чтобы ты не увлекалась актером всерьёз». Вот уж… Что он понимает в ЛЮБВИ?

Зовут актера Дэн Квиллер (пишется через букву «в»). Он говорит, что это датская фамилия. Порадуйся за меня, дорогая Фанни! Я просто ВНЕ СЕБЯ от счастья!

Твоя Энни

Квиллер хмыкнул в усы. Если бы его папочке хватило здравого смысла, он поселился бы в Нью-Йорке. С его внешними данными, обворожительными манерами и великолепным голосом Дэн Квиллер мог бы стать новым Джоном Барримором [30] .

Следующее письмо, от двадцать второго августа, было коротким.

Дорогая Фанни!

Представь себе, мы решили пожениться! Я позвонила маме, чтобы поделиться этой новостью, и последовал взрыв негодования! К телефону подошел отец и заявил, что не допустит, чтобы его дочь вышла замуж за безработного актера. Я ответила, что сама вправе решать, как мне жить. Тогда он сказал: «В таком случае живи как хочешь, но не вздумай приходить ко мне жаловаться и просить о помощи,

когда он не сможет содержать тебя!» Я ответила, что в случае необходимости смогу содержать нас обоих, и повесила трубку. Я заранее знала, что он отреагирует именно так. Ну и пусть! Я не позволю им портить мне праздник. Держи за меня кулаки, Фанни. Я знаю, что ты на моей стороне.

Твоя Энни

30

Джон Барримор (1882-1942) — звезда Голливуда, один из самых многогранных актеров эпох немого и звукового кино, с одинаковым успехом исполнявший роли героев-любовников и отъявленных злодеев. Играя двойную роль в экранизации рассказа Р. Л. Стивенсона «Доктор Джекилл и мистер Хайд», переходил в образ злодея и урода Хайда без грима. За классические черты лица получил прозвище Великий Профиль.

«Тучи сгущаются», — подумал Квиллер, складывая письма в бювар.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

19 сентября, суббота.

Рыба дохнет оттого, что слишком часто разевает рот.

За первой утренней чашкой кофе Квиллер решил прочитать ещё одно письмо. Только одно, пообещал он себе. Оно было написано тридцатого сентября.

Дорогая Фанни!

Свершилось! Мы женаты! Дэн импульсивен, я тоже не люблю тянуть кота за хвост, так что мы взяли и махнули в соседний штат, где нас зарегистрировали без всякой канители. (Махнули! Кота за хвост! Не удивляйся моему языку — у меня просто голова идет кругом!) Я никогда не мечтала о пышной свадьбе, хотя мама, конечно, видела меня не иначе как в бабушкином платье с десятифутовым шлейфом, а рядом — восемь подружек в шляпах с обвисшими полями. И разумеется, не меньше двух сотен гостей. Я-то всегда знала — да и она тоже, — что отец всё равно не согласится вышвырнуть столько денег на свадьбу.

Так что мы поженились тихо-спокойно и теперь БЕЗУМНО счастливы! В моей квартирке двоим, конечно, тесновато — если они не влюблены так, как мы. Когда-нибудь у нас будет симпатичный пригородный домик с садом и автомобиль с гаражом. Дэн устроился на полставки в универмаг, а мне символически прибавили зарплату, так что, если экономить, жить можно.

Знаешь, какой хулиганский поступок я совершила? Послала родителям уведомление о том, что у них теперь есть зять, и подписалась: Анна Квиллер. И, не удержавшись, добавила, что теперь он торгует галстуками. Конечно, я знала, что отец взъерепенится и запретит маме отвечать. Ну и пусть! Если им не нужна такая дочь, мне не нужны такие родители.

Твоя Энни

Когда Квиллер убрал письма, Коко сидел на библиотечном столе, не обращая ни малейшего внимания на заводную копилку, которая, казалось, стала его любимой игрушкой. Куда больше его привлекала кленовая шкатулка. Он обнюхивал выступ на крышке и пытался когтями стащить с поверхности шкатулки какие-то рисунки, образованные трещинами в древесине. Один из них напоминал запутавшуюся в паутине линий мышь, другой — пчелу.

— Кто поймёт этих кошек? — пробормотал Квиллер, разогревая себе булочки к завтраку. Его занятие прервал звонок Селии Робинсон.

— Шеф, прошу прощения за беспокойство, но мне надо кое-что с вами обсудить.

— Валяйте.

— Это насчёт Норы, моей помощницы. Я сообщила ей о том, что вы пишете книгу «Были и небылицы Мускаунти» и собираете разные были и небылицы. И она сказала, что расскажет вам одну историю, которая произошла в действительности.

— А когда? И о чём? Вам известно?

— Нет, Нора не стала мне говорить, но хочет, чтобы вы её выслушали. Она будет счастлива, если эта история попадёт в книгу. Когда в газете напечатали её письмо, это стало для неё настоящим потрясением.

— Да, когда впервые видишь напечатанным что-то своё, это немного ударяет в голову. Я не против выслушать её. — Квиллер никогда не отказывался послушать что-нибудь. Как знать, а вдруг набредешь на подлинную жемчужину?

— Боюсь только, что вы зря потратите время. Вдруг это какая-то ерунда? Она ведь, в конце концов, простая деревенская женщина. Как я, — добавила Селия со смехом.

— Вы стоите трёх городских женщин, Селия. Знаете что… Как-нибудь, когда Нора доставит мне продукты от вас, мы с ней и поговорим.