Кот недовинченный
Шрифт:
– Ничего… – растерянно пробормотал он, пока Катя в голос потешалась над «шпиономаном Леликом».
Студент вскрыл левую туфлю – и тоже, естественно, ничего, кроме кожи, пластика и супинаторов, не обнаружил.
– Давай теперь свои, – деловито скомандовал юноша.
– А это – фигушки, – показала ему тетушка две аккуратные дульки. – Не дождешься.
– Ну, тогда давай выбросим твои босоножки в реку… – заныл Ленчик. – Неужели тебе хочется путешествовать под постоянным колпаком русской мафии?
– Уж как-нибудь! – отрезала Катя. –
Катя сменила Ленчика за рулем и первые сто послеобеденных километров принималась время от времени посмеиваться над «великим конспиратором Леонидом Коноплевым». Однако вскоре выяснялось, что он не так уж и не прав.
Едва они миновали по объездной дороге Сарагосу, как в машине раздался телефонный звонок. Звонил Катин мобильник.
Не снижая скорости, девушка правой рукой нашарила трубку и нажала «прием». То был синьор Брасселини.
– Паоло, ты? – изумилась она. – Ты же должен быть в Нью-Йорке?
– Я и есть в Нью-Йорке.
– Наверно, разговор через океан кучу денег стоит? – кокетливо проворковала Катя. Но синьор Брасселини не принял игривого тона. Голос обувщика звучал одновременно и обиженно, и виновато.
– Я хочу сказать тебе, Катьюша, одну ужасную вещь, – молвил он.
– Что случилось?
– Вчера, рано утром, когда я проводил вас в Вероне и вернулся в Венецию, ко мне на пороге моего дома подошли двое… Двое жутких мужчин… Это были русские, Катя…
– Двое бритых – мордатых?
– Ты их знаешь?
– Очень шапочно. Продолжай.
– Они представились твоими родственниками и сказали, что ищут тебя.
– И?..
– Они спросили, не знаю ли я, куда вы с Ленчиком поехали.
– И ты им рассказал?! – нахмурилась Катя.
– Не сразу. Я спросил, какие у них доказательства, что они – твои родственники. И тогда они сказали, что будут ломать мне пальцы – по одному каждые три минуты. До тех пор, пока я не выдам, где находишься ты вместе со своим племянником…
– И сколько они тебе успели сломать пальцев? – со сдержанной иронией поинтересовалась девушка.
– Ни одного… – растерянно выдавил на другом конце телефонной линии синьор Брасселини.
– Значит, ты предал нас практически безвозмездно, – усмехнулась Катя.
– Но, Катя!.. Эти люди – они ведь настоящие бандиты!.. Разве я мог с ними спорить?
– А как ты думаешь?
– Но я же не герой Сопротивления, чтобы молчать под пытками!
– Дело не в этом, Паоло. Ты рассказал им, где мы, вчера утром. Так?
– Ну, так.
– Почему же ты звонишь мне только сейчас? Прошло больше суток! Почему ты раньше не предупредил меня?
– Но… Я не знал… – залепетал миланский обувщик. – Они сказали, чтоб я этого не делал… категорически не делал… И потом – я ведь летел в самолете, долго, а оттуда звонить нельзя… А ты… Как… – Он замялся. – Как твои дела? У тебя все в порядке?
Кате хотелось сказать ему, насколько ей было страшно: когда громилы набросились на нее у гостиницы – и потом, когда они стреляли ей в спину, и как они с Ленчиком летели на мотороллере над разведенным мостом… Но она только усмехнулась:
– Все в порядке, Паоло. Все в полном порядке. – И припечатала: – Только жаль, что ты оказался таким трусом.
– Но, Катьюша… – проверещал на другом конце трансатлантического моста связи синьор Брасселини, однако она не дослушала, нажала «отбой» и в сердцах отбросила трубку.
Ленчик сочувственно прислушивался к диалогу и все, видно, понял по ее репликам – однако чуткий мальчик не стал торжествовать по поводу афронта и, кажется, полной отставки несимпатичного ему обувщика. Не стал он и комментировать услышанное – просто молча глядел, отвернувшись, в боковое окно.
– Какие все мужики козлы!! – в сердцах воскликнула Катя, потом взглянула на Ленчика и поправилась: – О присутствующих не говорю…
До разговора с Брасселини она неслась по холмам Испании строго с предписанной скоростью в сто двадцать (не хватало им еще проблем с дорожной полицией!). Однако теперь, стиснув зубы и упершись руками в руль, прибавила газу. «Турбокорсар» охотно зарычал своей турбинкой, и стрелка спидометра медленно поползла, приближаясь к ста семидесяти. Леня, гонщик по натуре, не мог не одобрить подобного ускорения. Он делано зевнул и подначил тетушку:
– До Мадрида всего-то осталось – двести пятьдесят километров. Слабо за час доехать?
Глава 9
Разумеется, не через час, однако довольно скоро за окнами «Турбокорсара» потянулись пригороды испанской столицы – скучные, как пригороды всех столиц на свете.
Виадуки чередовались с заводами, многоэтажки – с моллами. Движение стало интенсивным. «Турбокорсар» уже не несся со свистом, а то и дело застревал в пробках. Указатели на испанском не помогали, а, напротив, все путали. Катя за рулем отчаянно зевала.
Чтобы разогнать сон, она с пафосом продекламировала:
– Ах, наконец, достигли мы ворот Мадрида!..
– Кого цитируем? – деловито откликнулся Ленчик. – Шекспира? «Тату»? Леонардо да Винчи?
– Пушкина, балда!
– А что, он бывал в Мадриде?
– Вот никак я не пойму: ты, Лелик, действительно такой неуч – или прикидываешься?
– Прикидываюсь, тетушка, прикидываюсь. По жизни я еще глупее.
Наконец, судя по появившимся указателям на музей «Прадо», они достигли центра испанской столицы. Из окна автомобиля город им не сильно понравился. Этакая ухудшенная Москва, вся уставленная многоэтажками сталинского типа. Только, в отличие от Белокаменной, Мадрид не был разбавлен ничем интересненьким: ни Кремлем, или простором Москва-реки, или недоразрушенными церквями. Сплошняком – угрюмые громады домов имперского стиля.