Кот некроманта. Книга 1
Шрифт:
– Я хоть и кот, но, между прочим, тоже личность. И прошу относиться ко мне как к равному, если и не по разуму, то хотя бы по духу. Я, считай, твой боевой товарищ, и негоже к брату по оружию относиться с пренебрежением. И впредь попрошу не употреблять в мой адрес всяких кошачьих выражений типа "Кис-кис", что сильно травмирует мою психику и колеблет мое душевное состояние. Понял, нет?
Я молча захлопнул рот. До моего тысячелетия оставалось менее четырех месяцев, и за всю свою долгую жизнь я никому не прощал такого тона. Мои обидчики, как правило, лишались зубов или зубов вместе с головой. Правда за последние два века
Но не мочить же мне собственного кота, пусть и больного высокоразвитой степенью мания величия.
Вообще, как герцогу, мне предоставлялись многие привилегии. Как воспитателю, советнику и другу императора мне позволялось все. Но последние полвека я провел больше с мертвецами, чем с живыми, и, в общем-то, был далек от всяких радостей жизни. А потому в моей деревне, простите, в моем герцогстве не было ни одной захудалой кобылы. До сего дня, ни о какой кляче я и помыслить не мог. Когда я требовался Маркуту, за мной присылали королевский эскорт. Когда Маркут требовался мне, я присылал ему обычного почтового голубя. Правда, птичку я телепортировал сразу императору в покои. Не ждать же мне полдня, когда мое послание дойдет правителю империи. И получив мои сообщения, Маркут либо являлся сам, либо опять же присылал за мной эскорт.
Людей я никогда не телепортировал, а сам себя лишь в крайнем случае. Особенно после того, как Маркут пожаловался, что я прислал ему полностью ощипанного голубя. Притом дохлого.
Как говорится, дорога ложка к обеду. Но до ближайшей деревни, где можно было добыть "транспорт" было более десяти километров. Аккурат двадцать пять километров от столицы. Конечно, для меня это было плевое расстояние, но ведь со мной был такой спутник…
В общем, всю дорогу я изводил кота своим нытьем, мол, какой я старый, какой Эльра быстрый, и что я за ним не успеваю, и вообще он осел усатый. Правда после "осла усатого" Эльра взорвался, высказал все, что обо мне думает, и надулся как индюк. У меня, естественно, тут же поднялось настроение.
– Ах ты, скотина бешеная, да я же тебя на колбасу пущу, – орал вусмерть пьяный детина своему коню.
Мы с Эльрой только вошли в деревню, с дурацким названием – Чахлая, огороженную прогнившим частоколом, когда услышали крики, маты и смех. Само собой, мы тут же устремились на эти звуки.
Посреди деревни, возле постоялого двора, собралась толпа деревенских жителей, с интересом наблюдающих, как пьяный амбал, в замызганной форме легионера, пытался обуздать коня, который, явно, не уважал своего хозяина.
Пока этот бухой дятел пытался удержать за поводья своего скакуна, а заодно еще и оседлать его, я понял, что эта лошадка будет моей. Такой наглой рожи я еще никогда не видел.
Я плечом пробороздил себе дорогу через толпу, приблизился к легионеру, тихонько тюкнул его кулачком по темечку, аккуратно уложил его на травушку, положил ему в пустые ножны два золотых имперских, и подошел к коню. Целую минуту мы с конем смотрели друг другу в глаза, после чего конь подошел ко мне, а я положил ему ладонь на морду.
Скакун был великолепен. Более чем два метра в холке, с иссини черной гривой, переливающейся золотом на солнце шерстью, с бездонными глазами и с веселой, и в тоже время злой мордой.
– Лепесток! – твердо сказал я, продолжая смотреть в глаза коню. И конь признал мое право дать ему имя…
– Почему Лепесток? – докопался до меня Эльра.
– Потому, что такой же легкий, – ответил я, поглаживая коня по шее.
Эльра насчет легкости ничего не мог сказать, ибо находился в моем заплечном мешке, и наружу выглядывала лишь голова. Естественно мешок находился у меня за спиной, я на коне, конь навеселе… Видно было, что Лепесток долго простоял в застое, и сейчас мчал во весь опор, да с таким чувством, что для меня было бы кощунством даже слегка натянуть поводья.
От не хрен делать, да и от полного недовольства своим положением Эльра начал причитать на свою жизнь, обвиняя во всех бедах и меня и моего коня.
Мы уже несколько часов мчались во весь опор. За спиной остались столица Керма, Брекки, Чахлая, пара деревень, и вокруг нас стеной стоял густой лес. Свернуть себе шею я не боялся, ибо тракт был хорошо наезжен. А так как здесь постоянно ходили караваны в столицу, то когорты легионеров частенько патрулировали этот самый тракт.
Но видно именно сегодня патруль не ходил. Или, может, уже прошел. Ибо без всякого зазрения совести из кустов на дорогу выпрыгнули два романтика большой дороги. Наверное, своим неожиданным нападением разбойники думали застать меня врасплох. Я бы, конечно, надавал разбойникам по шее, но убивать не стал. Другое дело, что, заболтавшись с котом, я этих разбойников даже не заметил до рокового момента.
Бандитов заметил Лепесток. Даже не думая замедляться, мой скакун просто втоптал обоих в землю. И слишком поздно я натянул поводья.
– Вот боевого скакуна некроманту и не хватало, – резюмировал Эльра.
Я соскочил с седла, бегло оглядел бедолаг, полностью убедившись в их гибели, и осуждающе посмотрел на коня:
– Нельзя так больше делать. А если бы это были мирные граждане?
– Ага, с мечами наголо, – поддакнул Эльра из-за моей спины.
Лепесток понурил голову, виновато ковыряя землю копытом.
Еще раз, оглядев покойников, я велел им встать, уйти подальше от дороги вглубь леса, где и упокоиться.
Мертвецы послушно начали выполнять мои команды.
Мои ожидания, что Лепесток испугается – не оправдались. Хуже того, когда один из зомби проходил мимо коня, тот, с невинной мордой разглядывающий ближайшие кусты, лягнул задней ногой этого зомби, да так что тот отлетел в вышеупомянутые кусты.
– Фу! Плохой мальчик! – заорал я.
Эльра зевнул…
Еще через три дня, которые прошли без происшествий и замечаний, я и живность добрались до границы Драколии. Ну, или до границы Камперии (империи людей). Вот только со стороны имперской границы не было ни одного пограничника, хотя до ближайшей заставы было меньше километра.
Зато возле заставы драконов, которых на границах Драколии было не в пример больше человеческих, нас приветствовали радостные возгласы:
– О! Еда!
Несколько, якобы человек, окружили нас кольцом. Оружие этим двухметровым светловолосым "людям" было без надобности. Незачем. Даже в облике человека, для них, плюнуть огнем было секундным делом. И не на много больше времени им требовалось, чтобы перекинуться в драконов.
Лепесток спокойно захрумкал травой. Понял гад, что не его в меню внесли.