Кот в красной шляпе
Шрифт:
– Письмо передали? – спросил Хенк, напряженно улыбаясь.
– Передали, Байли едет сюда, скоро будет, - сообщила Чери.
– Ну, что же, заработали, берите следующий, - счастливо вздохнул Хенк.
– Аа-а-а-а! – закричала Чери и повисла на Фогги: - Побежали, а то заберут.
– Не заберут, - успокоил их Хенк. К ним шли Дан и Лана.
– Привет, ну что? – спросили они у Хенка.
– Байли едет, - сообщил счастливый Хенк.
– А Маргина, а Элайни, а Адам?
– спросила Лана.
– Не знаю, - растерялся Хенк, - я не спросил.
– Ну, конечно, услышал о Байли и обо всём забыл, - возмутилась Лана, - как вы, мужчины, похожи.
Она побежала к первому домику, где на крыльце о чем-то спорили Арис и Манк. Переговорила с ними и вдруг сползла вниз. Манк подхватил её и а Арис что-то колдовала над ней. Хенк и Дан кинулись к домику.
– Что вы её сказали? – накинулся Дан, на Арис и Манка.
– Что Адам убит, - растерянно ответил Манк.
– Убит? О господи! – воскликнул Дан, прижимая её к себе. Лана открыла глаза, в которых, при виде Дана вспыхнула надежда, но, рассмотрев его - погасла. Она оттолкнула Дана:
– Не трогайте меня, - и побрела к стоявшему у заборчика дереву. Обняла его и зарыдала.
– Не трогайте её, - сказала Арис, вытирая слёзы, - пусть выплачется.
Она пошла к Лане и обняла её. Вот так и стояли вдвоем и плакали.
– А Элайни? – спросил Дан.
– В Элайни тоже стреляли, но её вылечил Туманный Кот, - сказал Манк, - а вот Адама не успели.
Шерг сломал длинную толстую палку и попытался взобраться на круглое, черное здание, но с первого раза не получилось – палка переломилась, и Шерг грохнулся в болото. Тогда он сломал два пустотелых ствола и приставил к цилиндру. После третьей попытки он всё же забрался на него и лёг - нужно было несколько минут отдохнуть от постоянного напряжения. Зверюга сидела в кустиках и светила оттуда глазами. На первое время о ней можно было бы забыть, а вот о пище забыть, никак не удавалось. Шерг попробовал грызть дерево, но жгучий привкус во рту свел челюсти, и Шергу пришлось долго плеваться. В небе светились три солнца, но Шергу было не до них. Он заснул, и спал тревожным сном несколько часов. Вдруг здание вздрогнуло и плавно пропало. А Шерг шлёпнулся на землю. Зверь испугался и отбежал, наблюдая издали. Сзади грохнуло, Шерг оглянулся и увидел огромный камень, а на нем мужчину на коне, который протягивал ему руку.
– Спасите, - закричал ему Шерг. Зверь, услышав жалобный крик, бросился вперед. Шерг мгновенно взобрался на камень, увидел изгибающуюся змею, подпрыгнул, взлетел на коня и вцепился сзади в человека.
– Гоните коня, - кричал Шерг, а человек, почему-то, медлил.
Атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения К-407 «Новомосковск» (667БДРМ «Дельфин») вышел из судоремонтного завода „Звёздочка“ в Северодвинске после среднего ремонта и модернизации. Крейсер в надводном положении направлялся в порт приписки Гаджиево, для последующей комплектации штатом и постановки на оперативное дежурство ВМФ России. Он обеспечивал безопасность в зоне космодрома Плесецк, объектов на Новой земле и ряда крупных предприятий всего Заполярья. Вместо положенных по штату 140 человек, на борту находилось 70 офицеров и мичманов и 42 человека матросского состава. В ходе следования к порту приписки, предполагалась проверить оборудование в штатном режиме, и произвести доводку режимов работы двух атомных установок на крейсере.
В 10 электродвигательном отсеке старшина первой статьи Попельный объяснял, сидящему на рабочем месте электромеханика, матросу Курочкину принцип действия синхрофазотрона в отдельно взятом отсеке:
– Что ты, Курочкин, держишь сейчас в руках, - философски спрашивал старшина, прохаживая по узкому проходу, так, что всякий раз Курочкину приходилось вставать.
– Термос, товарищ старшина первой статьи, - бойко отвечал матрос Курочкин.
– Термос у тебя в голове, Курочкин, - назидательно говорил старшина, - а в руках ты держишь индивидуальный регенеративный патрон РП - 4. А для чего он служит?
– Чтобы стрелять, - добросовестно ответил Курочкин.
– Курочкин, этот патрон обеспечивает получение кислорода, при задымлении, - грустно сказал старшина, вздохнул и добавил: - Перейдем к электричеству. Внимательно посмотри, Курочкин, на пульт – для чего эта кнопочка?
– Эта? – спросил Курочкин и нажал кнопку. Лодку тряхануло, и она легла на борт, замигал красный, аварийный сигнал.
– Внимание, экипаж, лодка на грунте, - сообщила рубка.
– Курочкин, ты что сделал? – побелел старшина Попельный.
– Нажал на кнопочку, - невозмутимо сказал Курочкин.
– Какую кнопочку?
– Связь с камбузом, - сказал Курочкин.
– Для чего?
– Чтобы узнать, что будет на обед,- ответил Курочкин.
Старшина первой статьи Попельный присмотрелся – над кнопочкой действительно была надпись «Вызов камбуза».
– Сиди здесь и ничего не трогай, - сказал старшина. А сам побежал докладывать командиру о перепутанном монтаже проводов.
Адама похоронили на холме, с которого открывался вид на новый город, на реку Лею и всё, что за рекой, вплоть до высоких вершин на горизонте. В эти суматошные дни по прибытию Байли, Элайни и доктора Фроста не позволяли Хенку поговорить с Байли наедине. Всего-то ничего – обменялись несколькими осторожными фразами и всё. Байли изменилась, стала серьёзней и суровее, и такую Байли Хенк ещё не знал. Байли ни словом не напомнила ему о его письме, и Хенк находился в непонятном, подвешенном состоянии, которое выбивало его из колеи.
Дана, Элайни и Лану смерть Адама не объединила, а как бы развела в разные векторы переживаний, и между ними было странное отчуждение и нежелание быть вместе. Смерть Адама, который в последний миг защищал её, поразила Элайни, и она не могла вернуться к Дану, ощущая себя предательницей по отношению к Адаму. Такая странная ассоциация не позволяла Дану и Элайни наслаждаться своим счастьем тогда, когда Лана потеряла Адама. Это невозможное сочетание чувств поразило Туманного Кота, и он, несмотря на своё всеобъемлющее проникновение, не мог найти решение этой логической ловушки. Впрыснуть адреналину и эйфории было проще всего, но, просчитанные Туманным Котом ожидаемые последствия, не вписывались в логические вероятности и результат был не предсказуемым. Поэтому кот только ластился к Элайни и Лане, сам почернел, и, иногда, непроизвольно терял очертания кота, расплываясь внизу бесформенной массой.
В один из дней к Хенку, одиноко сидящему в зале заседаний, подошёл Манк Крион и сказал:
– Я должен тебе кое-что передать, - и протянут ему конверт.
– Что это? – спросил Хенк.
– Это письмо твоего отца, которое я не успел передать Иссидии. Поскольку получатель умер, я посчитал, что письмо твоего отца должно принадлежать тебе.
Хенк разорвал конверт. Почерк был отца – Хенк узнавал бегущие с наклоном буквы.
« Иссидия!
Я не знаю, зачем ты задержала Хенка, но должен тебе признаться, чтобы не было недоразумений. Ты помнишь, какая ты была в молодости - для тебя существовала только политика, интриги и, естественно, дела фей. Поэтому я скрыл от тебя то, что наш сын остался жив. Я думал, что так будет лучше для всех. Возможно, я ошибался. Может потому, что в то время я сильно тебя любил. Наш сын, это Хенк. И твой и мой.
Главный Маг: Артур Крайзер Мирх Баруля.»
Хенк побелел.
– Хенк? С тобой всё нормально? – спросил Манк. Хенк глянул на него и ответил: - Да! Спасибо тебе, Манк. Ты правильно всё сделал.
– Хенк, ты говорил с Байли? – спросила подошедшая фея Эстата.
– О чём? – не понял Хенк.
– Ну как же, трактат об управлении хозяйством, - напомнила Эстата. Хенк совсем забыл, что недавно Эстата принесла трактат по управлению хозяйством двух бывших стран. А он об этом даже и не вспомнил.