Котел ведьмы
Шрифт:
— Я хотел потанцевать с тобой.
Я на мгновение остановила свою слежку, чтобы взглянуть на Неро.
— Что?
— В тот раз, когда ты меня пригласила. Я хотел сказать «да».
Мое сердце гулко ухнуло.
— Что тебя остановило?
— Все.
Я издала сочувствующий смешок. Я пыталась ничего не чувствовать, быть безразличной, но это сложно, когда он танцевал так близко ко мне, когда его щека прижималась к моей.
— Меня тянет к тебе, Леда, — прошептал Неро. Его слова целовали мое ухо, порхали по позвоночнику. — Ты как наркотик — твоя кровь, твоя магия, само твое присутствие. И ты делаешь меня человеком, —
Я прижалась ближе, упиваясь его словами. Он тоже был моим наркотиком, но это ненадежная основа для отношений.
— Если это та часть, когда ты говоришь мне «Давай займемся сексом», чтобы ты мог выбросить меня из головы, то зря стараешься. Я говорила, со мной это не сработает.
Рука Неро мягко погладила меня по щеке.
— Леда, — сказал он, и его голос звучал чувственно, темно, безжалостно. Он говорил так, будто знает, что уже заполучил меня, и теперь лишь ждет, когда я это осознаю.
Теперь его взгляд не был холодным. Он обжигал как сам ад. Я знала, что этот ад может стать моей погибелью, и что самое страшное — мне было все равно. Я ничего не хотела так, как купаться в этом пламени вместе с ним.
Я отвернулась от Неро прежде, чем натворю глупостей — и хорошо, что отвернулась.
— На нас пялятся два мужчины.
— Где? — спросил Неро. Темный любовник ушел. В нем остался лишь солдат Легиона.
— У бара.
Неро развернул нас так, чтобы получить хороший вид на бар. Его взгляд метнулся к мужчинам, а потом вернулся ко мне. Это движение было таким быстрым, что я едва заметила его, и то только потому, что находилась прямо перед ним. Они же с другого конца комнаты этого не заметили, если только не имели ангельские рефлексы.
— Лысый мужчина — это Пиралис Карвер, — сказал мне Неро.
— Ты его знаешь?
— Он предшественник Морганы Беннет, бывший лидер ковена Скимитар [4] .
— Моргана его свергла? — спросила я.
— С помощью других ковенов, да.
— Что он здесь делает?
— Ничего хорошего, — ответил Неро. — Я не узнаю мужчину рядом с ним. Кем бы он ни был, ему здесь не место. Он не ведьмак.
— Кто он?
— Судя по ощущениям от его магии, оборотень.
4
Скимитар — палаш или сабля с изогнутым клинком, появившаяся изначально на Среднем Востоке.
— Волк?
— Да.
— Ты знаешь все это по его ауре? — спросила я.
— Да.
— Давай подберемся поближе и посмотрим, что еще ты почувствуешь в этих двоих, — например, Ледяные Кристаллы.
— Нет необходимости. Я заберу их к нам.
Неро отпустил меня, зашагав вперед. Завиток электрической синей магии выскользнул из каждой его руки. Молниеносно атаковав, он хлестнул этими магическими кнутами, обхватив ими лодыжки мужчин. Неро дернул за потрескивающие хлысты, и мужчины свалились на деревянный пол с глухим ударом. Он снова дернул, чтобы подтащить их к нашим ногам. Глядя на них снизу вверх, он глубоко вдохнул, раздувая ноздри.
— Вы украли кое-что, что вам не принадлежит, — сказал он мужчинам.
Губы Пиралиса Карвера сложились в безумную улыбку.
— И
Все в комнате рухнули на пол.
Глава 20
Между Адом и Землей
В отличие от сотни ведьм, которые веселились еще несколько секунд назад, мы с Неро все еще стояли. Пиралис Карвер и его друг-оборотень бросили на нас удивленные взгляды, а потом вскочили и побежали, их шаги заглушали тихое сердцебиение спящих ведьм. Слава богам, что тусовщики не умерли.
Неро уже бежал за нападавшими. Оставив ведьм, я протолкнулась через боковую дверь и последовала за ним в нижнюю часть дирижабля. Приглушенные мерцающие огни освещали наш путь по крайне промышленного вида коридору. Мы миновали голые трубы, уходящие в потолок, и кабели, торчащие из дыр в стенах.
Темный коридор заканчивался хранилищем. Шесть человек, одетых в черное — плюс Пиралис Карвер и оборотень, одетые в ведьмовском стиле — стояли плотной линией, блокируя наш путь. Когда мы пробежали через дверь, густой пар выстрелил с обеих сторон дверного проема, окутывая нас. Он обжег меня всюду, где коснулся кожи. А при моем нынешнем наряде он коснулся многих мест. Я прикрыла глаза, чтобы защитить их. Сверхъестественные чувства — это палка о двух концах. Быть ультрачувствительной не всегда хорошо, особенно когда в дело вступает обжигающий плоть газ.
Сокрушительная волна воздуха пронеслась около меня, унося прочь газ. Жжение на коже утихло, и я открыла глаза. Неро стоял, вытянув перед собой руки, и на его пальцах поблескивало смутное бледно-голубое сияние воздушной магии. Он часто моргал, видимо, пытаясь прояснить зрение. Его чувства были развиты еще сильнее моих — и еще чувствительнее. Я попыталась шагнуть вперед, но нога не двинулась с места.
— Это не сработало, — сказала одна из женщин в черном.
Пиралис Карвер нахмурился. Он нажал кнопочку на маленьком пульте, который держал в руке. Пар задымился из дверного проема, во второй раз душа нас этим отвратительным ядом. В этот раз обжигало сильнее, умножаясь с болью от первой дозы.
— Они должны быть мертвы, — зарычала на него женщина, и в ее карих глазах полыхнул золотой свет. Она была оборотнем.
— Небольшая неточность в расчетах.
— Нас уже тошнит от твоих «неточностей в расчетах», — женщина посмотрела на мужчин и женщин, собравшихся вокруг нее так, будто она была их лидером. Они кивнули, и их глаза обжигали тем же золотистым сиянием магии оборотней.
— Если бы так просто было отравить солдат Легиона, кто-нибудь давным-давно сделал бы это, — сказал Карвер.
— Ты сказал, что можешь это сделать.
— Довольно, — голос Неро прозвучал жестко, золотистое свечение его глаз не уступало оборотням. Его рука рассекла воздух, и телекинетическая волна отшвырнула семерых оборотней и ведьму через всю комнату. Их спины ударились о стену, где они и остались лежать. — Что вы делаете на этом корабле?
Панель под ногами Неро взорвалась, окатывая его зеленой жидкостью, которая тут же воспламенилась. Он спокойно махнул рукой, но огонь не погас. Яростный рев агонии и ярости вырвался из его груди. Я боролась с заклинанием, удерживающим меня неподвижно, пытаясь освободиться. С таким же успехом я могла пытаться сдвинуть солнце за все то хорошее, что оно мне сделало. Я застряла. Я могла лишь в ужасе наблюдать.