Котёнок в поисках дома. Часть 3 и 4
Шрифт:
Блин. Что за хрень? Неужели я от чего ушёл, к тому же и вернулся?
Горы…
Дорога…
Машина…
Обрыв…
Бензином пока вроде не попахивает…
Хотя вона как мы кувыркались. Лучше бы нам побыстрее выбраться из этих останков нашего корабля… *ля…
Начинаю шевелиться. Руки-ноги гудят от ушибов. Левая рука? Пошевелил… Нормально… Правая? Тоже моя… Пальцы ног, колени? Всё чувствую. И даже ничего не болит… Почти… Потому что гудит всё тело сразу, и отдельная какая-то боль не может
Тогда тоже ничего не болело. Всё. От шеи и ниже… Но слава богу, сейчас всё немного не так…
— Натан! Ты как?
– *лять!
— Не ругайся при ребёнке! Руки ноги целы?
— В башке гудит всё…
— Я сейчас вылезу. А потом и тебе помогу выбраться…
Двери заклинило насмерть, но у меня получилось выбраться через лобовое стекло. Правда по мелким осколкам закалённого стекла выбираться то ещё удовольствие. Все руки в мелких царапинах, ссадинах и ранках… Выбравшись и встав на твёрдую землю, я даже попрыгал слегка, проверяя свои повреждения. Странно, но кроме рассечённого лба, и порезанных мелкими осколками ладоней, ничего серьёзного. Синяки и ссадины не в счёт.
Я обернулся и посмотрел на машину… Слов нет, сплошной мат. Багажник вместе с привязанным к нему чемоданом унесло куда-то к *беням… А на машину, аж страшно смотреть…
Да, блин, кажется, что наш железный малыш отъездился. Удар был в зад. А там у нас мотор. Ему наверняка пришёл звиздец. А потом мы с горы раз несколько кувыркнулись.
Всё именно так и получилось, как я раньше говорил: «Хрен с горы — большая скорость!». Знал ведь, что нельзя в дороге поминать про аварии и прочие неприятности… Ну да ладно… Хватит философствовать. Надо уже Натана начинать вынимать. А то не дай бог, как у меня там…
Но, вроде бы бензином не пахнет. Хотя хрен его знает, как это всегда бывает. Не пахнет, не пахнет. А потом как бабахнет…
Крепкая машина «ЗАЗ-965». Была… Теперь уже это можно сказать окончательно… Была.
Больше у нас машины нет, потому что восстановить этот комок металлолома, смог бы только тот негр из будущего, который по телевизору хвастался, как из гнилого железа он собирал лимузины, напичканные всякой музыкой.
Пока я помогал выбраться Натану, к нам уже начали спускаться какие-то люди.
Глава 3
Люди, как на подбор, все дородные такие, крупные. По крайней мере, по сравнению со мной. Волосы у них в основном чёрнявые и носы такие характерные. У меня друг был в той прошлой будущей жизни, армянин по национальности. Вот у него такой же нос был.
Похоже, что это тоже все армяне… Ну ещё бы. И перевал тут имени Шаумяна. И посёлок с таким же названием…
Так… С азербайджанцами в Краснодаре я уже сталкивался на узкой дорожке… А здесь чего будет?
Неужели это их машина нас столкнула в кювет? А теперь они что, решили нас добить, чтобы мы не мучились?
А чего они так одеты? Все в костюмах, да в белых рубашках… Нет, вон парень молодой без костюма. Но то же в белой рубашке.
Меня о чём-то спросили. Надо бы ответить…
— Не понимаю!
Ко мне сразу обратились по-русски:
— Мальчик! У вас все живы?
Ну, да. В джинсовом комбинезоне, с короткой стрижкой и лицом в крови… Наверное ябольше сейчас похож на мальчика.
— Я не мальчик, а девочка. Меня зовут Маша. Мария. А это мой папа. Анатолий Борисович…
— Вай! Маша-джан! Прости! С тобой всё в порядке?
И что мне ему ответить?
«Нет, *ля. Ни *уя не в порядке. Мы на*бнулись вниз с горы на машине. А сам я весь такой *ля красивый, потому что мне нравится в кустах валяться с окровавленной мордой. И вон у спутника моего поломанного тоже надо бы что-то спросить. А то у него как раз с мозгами сотрясение случилось и поговорить ему п**дец как охота. Ну а машину мы же каждый день испытываем на прочность сталкивая в пропасть с горной дороги… И вообще, машине нашей теперь похоже звиздец пришёл полный…»
И что из этого мне ему сказать?
— Цавт танем. Что я говорю. Прости! Я весь взволнован. Этот (незнакомое слово), машину ваш толкнул. Я его (незнакомое слово)…
Я попытался прервать его речь, но это было практически невозможно. Он говорил на русском, вставляя армянские слова, и совсем переходил на армянский, обращаясь к своим. Но наконец-то он выдохся, и я обратился к нему, стараясь говорить как можно более вежливо:
— Помогите нам с папой выбраться отсюда!
— Да, да, Маша-джан!
Я снова залез в салон нашего погибшего «Запорожца» и умудрился достать с заднего сиденья дорожную сумку. Там были все наши деньги, основная их часть, а под ними лежал мой любимый наган с уже навёрнутым глушителем.
Выбираясь обратно, я прихватил из-под водительского сиденья свои стилеты.
Мне показалось, что мои манипуляции по убиранию ножей в сумку заметил тот самый мужчина, который со мной общался.
Но он ничего не сказал, и сделал вид, что ничего не заметил.
— Где-то оторвался багажник с нашим чемоданом.
— Да. Мы видели его. Он выше лежит.
— В чемодане наша одежда.
— Не волнуйся Маша-джан! Всё ваши вещи соберут. И привезут. Нитка не пропадёт.
— Спасибо!
— Вай, не за что.
Мы тем временем по кустам да малозаметным тропкам поднимались наверх. Оказалось, что не так уж и глубоко мы упали. Просто кувыркнулись несколько раз, поэтому падение казалось таким бесконечным, как полёт в пропасть…
— Простите, я не знаю как к Вам обращаться.
— Зови меня просто… дядя Саркис.