Котики&Детектив
Шрифт:
– Если вам не хватает рабочих рук, я могу приходить помогать, - предложила девчонка.
– Часа на два-три в день, больше времени не выкрою, зато бесплатно. Если, конечно, хотите.
Они хотели, и благородное предложение тут же было принято.
С этого дня девчонка приходила регулярно и помогала чем могла. Клетки чистила, с собаками гуляла, ангорских кроликов вычесывала. Ровно неделю Ольга Ивановна с Верочкой радовались, что их полку прибыло, а в бюджете при этом не убыло.
На восьмой день прорвало
Как это случилось, никто не понял. Просто вдруг пугающе зашипело и пустой угол накрыло горячим дождем. Мне показалось, что авария не столь уж серьезная, но выглядело все катастрофически: капли стучат по полу и стенам, клубы пара до потолка, живность в панике голосит кто во что горазд… Женщины, разумеется, перепугались.
Ольга Ивановна кинулась выносить пауков и тараканов, Верочка - переставлять подальше аквариумы, клетки и домики. Девчонка, спасибо ей, кинулась спасать лично меня, уже подхватила и к дверям потащила, но была остановлена окриком:
– Нюра, этого я сама заберу, он на ответственном хранении!
И я опять сменил место жительства, оказавшись на постое в частной квартире директрисы зооуголка. Без клетки, для которой в малогабаритной «однушке» не нашлось свободного угла! Моей приватной территорией стала коробка из-под микроволновки.
Тут нужно сказать, что человечество верно подметило, но неправильно трактовало непреодолимую тягу кошачьих к различным коробкам.
Мы в них не прячемся, вовсе нет!
Мы ищем Путь.
Каждый кот интуитивно понимает, что мироздание устроено по принципу матрешки, и настойчиво проникает в дотоле закрытое, стремясь пробиться в самый центр Вселенной.
Что мы увидим там, в сердце всего сущего? Допускаю, что Божественного Кота. Почему нет? Ведь мы этого достойны.
Но я отвлекся, извините.
– Ну, Олечка Ивановночка, кот же слишком большой, чтобы сидеть в коробке!
– заныла девчонка, явившаяся помогать директрисе в зооуголке на выезде.
– Давайте я его хоть гулять водить буду!
– Нельзя, Нюр.
– Директриса инициативу не поддержала.
– Говорю же: этот зверь на ответственном хранении. Сбежит - я отвечать буду. Не подводи меня под монастырь.
– Нет, что вы, я вам зла не желаю!
– испугалась девчонка.
А когда Ольга Ивановна ушла в ванную крокодильчика кормить, девчонка посадила меня перед собой на стол и, гипнотически глядя в глаза, заявила:
– Сбегать нельзя, ты понял? Ивановну подставлять не будем. У меня есть новый план, он сложноват, но, может, получится… Короче, мордастик, вот твое задание: завтра Ивановна уйдет на работу, ей там ремонтом командовать надо, а ты в ее отсутствие поори, да погромче!
Очень
Очень-очень.
День выдался неровный: сначала новостей вовсе не было, и мы с коллегами рвали их друг у друга из рук, торопясь выполнить каждый свою норму. В спешке небрежно редактировали топорный машинный перевод, сажали в тексте ошибки и делали дубли, повторяя одну и ту же информацию. Выпускающий редактор Вася Тучкин, фанат инфостиля и граммар-наци, нас за это сурово нахлобучивал, угрожая вычетами из зарплаты.
Потом проснулись Штаты, и новости посыпались, как из прохудившегося мешка. К этому времени большая часть рабов ленты уже справилась со своим наделом, остались в поле только двое - я да Вася, и все его въедливое внимание досталось мне одному безраздельно. А я уже одурел и отупел, поскольку начал свой ежедневный марафон ранним утром, вместе с Японией, и косячил за троих. Неутомимый Вася мою работу безжалостно браковал, и конца-края этому было не видно…
В итоге с барщины я освободился в седьмом часу вечера и, в принципе, мог что-то поесть и сразу же завалиться спать - как раз пробудился бы вместе со Страной восходящего солнца. Но на пути реализации этого простого плана возникла помеха.
– Блин. Вот блин! Ну блин же!!
– в женском голосе за окном эмоции прибывали по нарастающей.
Если первый блин был упомянут лишь с огорчением и досадой, то на втором голос дрогнул, предвещая рыдание. На третьем затрясся, шумно шаркая по стеклу листьями, раскидистый куст: то ли от пинка, то ли от попытки броситься ему в утешительные объятия.
Я выглянул в окно, одна створка которого по причине теплой погоды была открыта, и поинтересовался:
– Что, Масленица пришла - и фьюить?
– При чем тут Масленица?
– неприязненно спросила девица.
– А при чем тут блины?
– А при том, что в этом доме живут равнодушные черствые люди!
– объявила она с вызовом.
– Никто не хочет войти в положение!
– Я бы вошел, - сообщил я, проехавшись заинтересованным взглядом по стройной фигурке. Задержался на сломанном каблуке, вернулся к личику - симпатичному, несмотря на строгость и сердитость.
– Но мне как раз срочно нужно в постель.
Девица покраснела и набычилась.
– Как вы можете, а? У меня каблук сломался, - сообщила она очевидное так трагично, как будто у нее сломалась шея, а не каблук.
– А у меня смена закончилась, - ответил я и зевнул.
– Пятнадцатичасовая, между прочим! Так что я очень даже могу, хочу и буду.
Я потянулся закрыть окно, чтобы в него не сыпались блины и прочее ненужное.
– Стойте!
– Девица, как на картине, простерла ко мне руки. Пафос снизил зажатый в одной из них каблук.
– Вы должны мне помочь!
– Почему я?