Котоваська
Шрифт:
– Котовасечка, котечка! – кричал Павлик, обнимая сразу и Толика, и Котоваську.
– Спокойно! Без паники! – пытался вырваться кот.
Мама облегчённо вздохнула и пошла на кухню готовить ужин.
Через полчаса дети, мама и кот сидели за столом. Перед каждым стояла тарелка с сосисками и макаронами. Никто не ел, было не до сосисок – Котоваська рассказывал, где он побывал.
– …и я – хоп! Ка-а-ак схвачусь передними лапами за гриву. А конь несётся по кругу, да так быстро, что задние лапы с хвостом у меня в воздухе развиваются. В те мгновения я был не просто кот, а кото-флаг какой-то.
Дети
В будние дни Кузькины встают рано. Не стало исключением и это утро понедельника. Папа и мама собирались на работу, Толик – в школу, Павлик – в детский сад. Котоваська, уютно свернувшись калачиком на кресле, безмятежно спал.
Он не слышал, как в ванной шумела вода и шоркали зубные щётки, как мама звала папу и детей завтракать, как в прихожей шуршали болоньевые куртки и плащи. Он и ухом не повёл, когда в прихожей потушили свет, осторожно закрыли входную дверь и застучали о металлический замок ключами, закрывая её с той стороны. Квартира снова погрузилась в тишину и темноту. За окном дремало осеннее пасмурное утро.
Когда Котоваська проснулся, уже рассвело. Вчера мама его предупредила, что вернутся они только вечером. На столе ждал завтрак – овсяная каша с малиновым вареньем и молоко. Котоваська выпил молоко, съел всё до последней капельки и даже облизал тарелку. Затем долго умывался, вылизывая лапы и бока. Потом снова спал. Проснувшись, посидел на подоконнике, наблюдая, как мусоровоз разгружает мусорные баки. После этого без дела слонялся по квартире.
Он совсем было затосковал, как вдруг рядом с телевизором увидел приоткрытую дверцу шкафа, из которого торчали разноцветные корешки детских книг. Котоваська обожал читать! Какое это удовольствие – устроиться поудобнее на кровати, или забиться в угол дивана, или лечь на живот тут же на полу, открыть хорошую книгу и погрузиться в мир захватывающих приключений!
Читать Котоваська выучился ещё котёнком. В семье людей, где он родился, был мальчик-первоклассник. Каждый вечер он сидел за письменным столом, водил указательным пальцем по строчкам и читал: «Ма-ма мыла ра-му». Маленького Котоваську он сажал на стол рядом с учебником.
– Хочешь, я тебе почитаю? – каждый раз спрашивал его мальчик.
Котоваська хотел и сидел тихо-тихо, лишь бы не прогнали. Бывало, даже притворится спящим, а сам слушает и смотрит в щёлочку приоткрытых глаз.
Так вот, перебирая книги, Котоваська наткнулся на картонную коробку с карточками. На обложке была нарисована собачка, сидящая на спине у слона. Под картинкой большими красными буквами было написано: «ЦИРК».
Котоваська ухватил коробку зубами, перенёс её на кухонный стол, открыл, а там! Клоуны, силачи, каскадёры, дикие животные – на каждой карточке сцена из циркового выступления.
– Тоже так хочу! Чем я не цирковой кот! – восторженно воскликнул он, запрыгнул на стол, встал на задние лапы, а передние поднял вверх: – А-ля хоп! – крикнул Котоваська, подпрыгнул и перекувырнулся через голову.
В ту же секунду он шлёпнулся на спину цирковой лошади.
– И-и-и-го-го-о-о! – От неожиданности она взвилась на дыбы и понеслась по арене.
Лошадь давно работала в цирке и уже ничему не удивлялась. Не ожидала она только одного – что в один прекрасный день на спину ей шлёпнется большой рыжий кот.
– И-и-и-го-го! И-и-и-го-го! – ржала она.
А сзади, вцепившись в её гриву передними лапами, развевался мохнатый кото-флаг.
Зрители восторженно аплодировали. Они хлопали так громко, что Котоваська чуть не оглох. Всё шло хорошо, пока на арену не выскочил до смерти перепуганный директор цирка. Его лицо покраснело, а волосы торчали в разные стороны.
– Откуда взялся кот?! – кричал он. – Чей кот?!
Но его голос тонул в море оваций. Из-за занавеса выглядывал дрессировщик тигров. Он должен был выступать следующим, так что Котоваське повезло, что он шмякнулся на спину лошади, а не тигра. Из-за спины дрессировщика выглядывали, вытягивая от любопытства шеи, клоун, два силача и девочка-гимнастка.
– Пустите! Пропустите! – раздалось за их спинами.
На арену цирка, расталкивая артистов, выскочил каскадёр. Это он, а не кото-флаг должен был гарцевать на спине лошади, удивляя зрителей своей ловкостью.
– А-ля гоп! – крикнул каскадёр и привычным движением легко взлетел на круп лошади.
Болтающиеся в воздухе задние лапы Котоваськи застучали по носу и щекам каскадёра.
«А-ля гоп!» – хотел снова крикнуть каскадёр, но в этот момент кошачья лапа особенно сильно шлёпнула его по губам и получилось только:
– Ай-ля ёп!
Наконец ему удалось нагнуться и схватить поводья:
– Тпр-р-ру-у-у! – Он с силой дёрнул их на себя.
Лошадь резко остановилась, и Котоваська, разжав лапы, полетел вперёд. В воздухе с расправленными лапами он уже был похож не на кото-флаг, а на кото-самолёт. Летел кото-самолёт красиво, но недолго.
– Мя-я-я-я-у-у-у-у! Фр-р-р-р! – Котоваська проехался мордой и животом по сухим опилкам, устилавшими арену.
Мгновение тишины и… гром аплодисментов! Это был успех! Котоваська встал на задние лапы, поклонился в разные стороны и вдруг заметил, что к нему бегут двое: директор цирка и каскадёр, отправивший его в полёт. Оба трясли в воздухе кулаками, а их раскрасневшиеся от гнева лица не обещали ничего хорошего. Котоваська понял – пора домой. Ещё раз наспех поклонившись и послав публике воздушный поцелуй, он перекувырнулся через голову и…
Оказался рядом с мамой и Толиком на кухонном столе.
Котоваська закончил рассказ. За окном молчаливо чернел осенний вечер. Всем почему-то вдруг стало грустно, но ненадолго. В прихожей распахнулась входная дверь – папа! Всё хорошо: в семье Кузькиных снова все дома.
Глава 4. Лунный кот
С того субботнего утра, когда большой рыжий кот шлёпнулся в тарелку с хлебом, прошёл месяц. Кузькины привыкли к Котоваське, Котоваська привык к Кузькиным. Мама сшила ему четыре крохотные тапки, а папа принёс домой картонную коробку из-под телевизора. Толик и Павлик устроили в ней уютную кровать из тряпок и вырезали окошки. Получился отличный кошачий домик, но Котоваська всё же предпочитал спать в кресле или на подоконнике.