Коварная одержимость
Шрифт:
В ее зеленых глазах бушует буря. Я вижу, что она не хочет этого признавать. Однако, что остается невысказанным, так это то, что ее задница прижимается ко мне. Умоляя о большем. Желая, чтобы я трахнул ее.
Ее бедра двигаются взад-вперед, пока она смотрит на меня в зеркало. Я начинаю подстраиваться под ее ритм, мои руки на ее бедрах, притягивают ее ближе. Ее грудь подпрыгивает при каждом толчке. Каждый раз, когда я погружаюсь в нее, у меня перехватывает дыхание.
Я обхватываю ее горло, и она вздыхает, будто
— Тебе нравится, Ара? — Я полностью расстегиваю ремень, и она замирает. — Этот ремень оставит следы на твоей идеальной попке. А потом я обмотаю его вокруг твоей шеи, как ошейник. Поняла?
Она сглатывает, но ее влагалище сжимается вокруг моего члена.
— Ты собираешься меня задушить? — С вызовом спрашивает она. — Или у тебя такой фетиш?
Я одариваю ее демонической улыбкой.
— Хочешь стоп-слово, детка?
Ее брови приподнимаются в легком удивлении.
— Удивлена, что ты вообще спросил.
Я выхожу из нее, складывая ремень вдвое.
— У тебя осталось совсем немного времени его придумать, детка, прежде чем я отшлепаю твою задницу.
С абсолютной уверенностью она говорит:
— Твинки — мое стоп-слово.
Шлепок.
Ее глаза расширяются, и она вздрагивает от зуда на коже. Мой член дергается. Блядь. Все в ней создано специально для меня. Я тру покрасневшую кожу, и она шипит. Она не протестует, в ее взгляде — решимость. Нет. Она не позволит мне ее сломать.
Я поглаживаю ее по левой ягодице, предупреждая, что эта сторона будет следующей. Она сглатывает, и я снова шлепаю ремнем по ее заднице. У нее вырывается крик, а на глаза наворачиваются слезы. Преодолевая волну ее болевого шока, я засовываю свой член в ее влагалище, наполняя ее каждым движением, и слышу приглушенный стон.
Боль и наслаждение.
Неопределенность.
Осознание того, что ей это нравится. Моя девочка.
Я обматываю ремень вокруг ее шеи и придерживаю его одной рукой. Удивительно, но, как и было сказано, ее руки остаются на раковине, пока я продолжаю трахать ее сзади. Моя девочка.
Ее лицо начинает краснеть, но я стараюсь дать ей достаточно воздуха, чтобы она оставалась в сознании. Ее глаза не отрываются от моих, пока я наблюдаю за ней, и моя идеальная гадюка испытывает меня на прочность с каждым толчком.
Она чертовски мокрая. Ее сиськи подпрыгивают, когда я вгоняю в нее свой член. Затем ее глаза медленно закрываются с выражением чистого экстаза. Я крепче сжимаю ее бедра и ускоряю темп. Я хочу, чтобы ее киска высушила меня до последней капли.
— Черт, Лука, — еле выдыхает она. — Черт, я сейчас… Я близка…
Я шлепаю ее по заднице с такой силой, что она вздрагивает и кричит. Я безжалостно врезаюсь в нее, одновременно взрываясь. Я отдаю ей все до капли, пока она содрогается
Все еще находясь внутри нее, я притягиваю ее ближе, чтобы она оперлась спиной на мою грудь. Держу ее за шею, разворачивая лицом ко мне, и ловлю каждый ее затрудненный, жадный вдох.
Ее язык скользит по моим губам, обжигая, пока она не расслабляется, удовлетворенная и ленивая.
Когда я отпускаю ее и смотрю в зеркало, то понимаю, что ее волосы по-прежнему идеально собраны в высокий хвост, ни волосинки не выбилось. И мне снова хочется разрушить ее аккуратный внешний вид. Я вдвое шире в плечах и почти на две головы выше. Она просто не отступит. Мне придется ломать ее снова и снова, чтобы окончательно усмирить.
Я целую ее в подбородок и выхожу из нее.
— Я же говорил: ты моя, и только я могу тебя разрушить.
Она пытается отстраниться, но я преграждаю ей путь.
— Собираешься снова сбежать, милая?
Она потрясенно смотрит на меня.
— Разве ты не получил все, что хотел?
— Пока что. Сегодня ночью ты вернешься ко мне домой.
Она усмехается, протискиваясь мимо меня, чтобы забрать свое платье, и на этот раз я позволяю ей.
— Ни за что. Шлюхи не ходят в гости с ночевкой.
— Тогда сегодня ночью ты будешь моей пленницей.
Она бросает на меня убийственный взгляд, надевая свое красное кожаное платье и застегивая его спереди. Будь я проклят, если позволю какому-нибудь другому мужчине смотреть на нее сегодня вечером. Особенно когда она уже полна моей спермы.
— Ты получил, что хотел, так что теперь можешь уходить, — говорит она, скрещивая руки на груди.
— Моя сперма стекает по твоим ногам. Ты поедешь ко мне, — говорю я без намека на снисхождение.
Она издает безумный смешок.
— Откуда мне знать, что ты не собираешься меня убить?
— Если бы я хотел тебя убить, не думаешь, что я бы сделал это в тот момент, когда ремень был обмотан вокруг твоей шеи? С другой стороны, похоже, тебе понравилось?
Ее щеки мгновенно заливаются краской.
— Большинство людей, которые боятся за свою жизнь, как правило, пытаются сбежать. Ты сама во всем виновата, Ара. Тебе следовало уехать из города в тот момент, когда ты перешла мне дорогу.
Она вызывающе хмурит брови и надувает губы.
— Я тебя не боюсь.
— А следовало бы, — говорю я, подходя к двери и открывая ее. Лоренцо стоит на страже снаружи. Из клуба доносится музыка. Я снимаю пиджак и бросаю его ей. Она ловит его с растерянным видом. — Чтобы прикрыть следы на шее.
Она испуганно оглядывается в зеркало. Синяков не будет так быстро. В отличие от ее ягодиц.