Коварная соблазнительница
Шрифт:
Крис и Милтон, которых редко именовали джентльменами, тотчас почувствовали огромное уважение к Дании. Вдруг взгляд Криса сделался неподвижным.
– Ты видишь? – обратился он к Милтону.
Тот застыл в свою очередь.
– Турок. Тот самый. Ну это уж слишком!
Рука Кризантема на всякий случай потянулась к поясу. Крис и Милтон инстинктивно отодвинулись друг от друга. Еще со Стамбула они питали к Кризантему не слишком дружеские чувства. Малко успел вмещаться:
– Господа, – заявил он, – должен вам сказать, что Элько Кризантем вот уже четыре года у меня на службе, и я очень доволен им.
Таким образом ему удалось предотвратить катастрофу с участием двоих «горилл», которые с любопытством взирали на новых пришельцев.
– А-а, – разочарованно бросил Крис.
Его давнишним желанием было подержать голову Кризантема под водой, перед тем как прострелить ему череп.
Милтон Брабек, в свою очередь, выказал искреннее возмущение:
– Вы доверяете этому проходимцу? Вы забыли, что он чуть не задушил вас удавкой в Стамбуле?
– Господь завещал прощать оскорбления. Впрочем, мы здесь не для того, чтобы вспоминать старые обиды.
Оставив Кризантема следить за Вигантом, они пошли по дороге к пристройке.
– Господа, – обратился к ним Малко. – Еще раз прошу оставить ваши пистолеты. Может, и в самом деле прогнило что-то в Датском королевстве, но местные жители ужасно не любят неуместных выстрелов еще с гамлетовских времен.
Было бы очень глупо оказаться выдворенным из Дании, оставив Виганта один на один с Борисом и Стефани. Малко вкратце обрисовал ситуацию. Глаза американцев стали печальными.
– А разве нельзя усмирить этого педика с седыми волосами? – поинтересовался Крис.
Напрасная клевета. У Бориса можно было насчитать много разных пороков, совершенно чуждых гомосексуализму.
– Что же делать? – не унимался Крис.
– Пока ничего. Можно прогуливаться по пляжу и рассматривать прелестных датчанок. Уже растаяли льдины, значит, стоит искупаться.
Узнав о поездке в Данию, «гориллы» повеселели при мысли о датских девушках. Откуда им было знать, что как только у тех появляются деньги, они отправляются развлекаться в Париж, Лондон или Нью-Йорк. Однако не стоило обманывать их ожиданий. Отправив американцев заниматься буколикой, Малко облокотился о подоконник. Окно выходило прямо на пляж. Погода наладилась, и солнце пригревало по-летнему. Когда он уже хотел отойти от окна, появились две идущие к берегу фигуры. Малко узнал в них Иону и отца Мельника. Он улыбнулся. Святой отец брал на себя слишком много не соответствующей его сану свободы. Вдруг улыбка слетела с лица Малко. Он вспомнил, как смотрел на нее священник во время завтрака. Жестоко и неумолимо...
Два силуэта приближались к пляжу, где никого не было, за исключением нескольких влюбленных. Малко кубарем скатился с деревянной лестницы и быстро зашагал по тропинке.
Дойдя до берега, он остановился. Молодая женщина и отец Мельник исчезли. Прячась за кустами, Малко пошел в том же направлении, что и они. Пройдя около двадцати метров, он остановился. Шум моря и пронзительные крики чаек создавали довольно сильный звуковой фон. Испытав внезапную тревогу, Малко бросился бежать. Перед ним простирался необозримый пляж. Где же сейчас находились Иона и святой отец?
В правом легком Малко почувствовал легкое жжение – напоминание о пуле, полученной в Гонконге. В глазах потемнело, и ему почудилось, что он теряет сознание. Остановившись, он попытался убедить себя, что опасения напрасны. Священник в эту минуту, видимо, пытается отговорить женщину от задуманного. Он развернулся и нормальным шагом пошел назад, пытаясь усмирить бешеный стук сердца.
Ухватившись зубами за подол рясы, чтобы та не стесняла движений, святой отец как раз заканчивал свое «разубеждение». Сидя верхом на Ионе, он держал ее за волосы, уткнув лицом в песок. Разумеется, это удавалось ему с трудом. Она яростно сопротивлялась. Чтобы все выглядело правдоподобно, святой отец хотел сначала изнасиловать ее, но потом решил, что подобную формальность можно выполнить и после, не отягощая душу дополнительным грехом.
Намерение устранить Иону возникло у него после рассказа Виганта. Она была единственным человеком, способным реально помешать овладеть кубышкой, поскольку никто другой в смерти Осипа Верхуна не был заинтересован. Исполнить задуманное не представляло особого труда. Он подошел к женщине на выходе из ресторана и полным слащавости голосом предложил короткую медитацию. Ее найдут задушенной и изнасилованной на пляже, и никому в голову не придет заподозрить служителя культа.
Малко прошел всего в нескольких метрах от них. К счастью для Мельника, это случилось в тот момент, когда жертва уже не сопротивлялась. Скрытый ветвями кустарника, он увидел, идущего назад Малко и сосредоточился на последнем усилии. Сжав в зубах рясу, он изо всех сил надавил на затылок женщины. Ногтями Иона глубоко царапала землю, стараясь за что-нибудь зацепиться. Усилие Мельника привело к совершенно противоположному результату. Агония женщины оказалась настолько сильной, что Мельник потерял равновесие и тяжело повалился на бок. Открыв рот, Иона отчаянно задышала, не находя сил закричать. Тогда, схватив горсть песка, она попыталась ослепить им противника, но промахнулась. Мельник вновь набросился на нее. Все началось заново.
Малко шагал, наклонив голову и контролируя дыхание, чтобы избежать жжения в груди. Высокое солнце приятно согревало спину. С другой стороны пляжа люди уже купались. Вдруг он заметил, что песок в одном месте темнее обычного. Он побежал по пляжу до того места, где кончались темные следы. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что они могли быть только там, где рос кустарник, всего в нескольких метрах от него. Пригнувшись, Малко устремился в густую заросль и через несколько метров чуть не споткнулся о голову отца Мельника, чьи уши дрожали от прилагаемого усилия. Редко в своей полной опасностей жизни Малко испытывал желание убить. Однако в эту минуту он схватил Мельника с явным желанием сделать это. Тот все понял и тут же разжал душившие Иону пальцы, пытаясь высвободиться из цепких рук Малко, но тот сдавил ему горло, движимый единственной целью – убить. Запутавшись в сутане, Мельник потерял несколько драгоценных мгновений и теперь задыхался сам.
Поднявшись на четвереньки. Иона приходила в себя, стряхивая с лица песок. Отец Мельник принялся яростно шарить у себя за поясом, где обычно хранил кинжал – старую память об Украине. Малко этого видеть не мог. Достав клинок, Мельник стал искать место, куда вонзить его. Последствий он не боялся, считая, что всегда останется время бежать из Дании. Он забыл об Ионе, которая следила за сценой и хотела предупредить Малко, но из ее горла вырвался только слабый звук. Тогда она бросилась к Мельнику и, просунув руку у него между ног, сделала то, чему научилась в школе самообороны в Тель-Авиве.
Вопль отца Мельника заставил всех окрестных птиц лететь прямо до Исландии. Давление пальцев Малко показалось ему нежным прикосновением по сравнению с острой и нестерпимой болью, пронзившей все внутренности. Он потерял сознание.
Малко и Иона молча поднялись на ноги. Лежа на земле, святой отец дергался, словно разрезанная напополам гусеница. Молодая израильтянка приблизилась к нему и, тщательно прицелившись, пнула его прямо в левое ухо. Затем, зайдя с другой стороны, она проделала то же самое и с другим ухом. Потом она прицелилась в глаз, но Мельник зашевелился, и удар пришелся по брови. Малко удалось сдержать Иону, когда та замахивалась в очередной раз.