Коварная уловка

Хайатт Бренда

Фредерика задержала дыхание. Такого поворота сюжета она никак не ожидала.

– Нисколько Не сомневаюсь, что это очередная злобная выдумка Кумбеса. Он просто мелкий пакостник, вот и все!

– Не могу не согласиться, но в этом случае он тем не менее оказал тебе услугу. Две сплетни, как говорится, в одной упряжке – это уже кое-что! Думаю, твой брат непременно захочет разорвать помолвку с лордом Сибруком. – Карие глаза мисс Милликен цепко следили за выражением лица Фредерики. – Если, конечно, помолвка по-прежнему нежелательна, – добавила она тихо.

Фредерика вздохнула.

–

Ох, Милли, не знаю, что и сказать! Пожалуй, случилось ужасное. – Мисс Милликен насторожилась, но Фредерика этого не заметила и продолжала: – Лорд Сибрук и я… мы, кажется, стали друзьями.

Мисс Милликен мгновенно расслабилась. Улыбнувшись, сказала:

– Ничего ужасного я в этом не вижу. Между прочим, разве не ты как-то говорила, что дружба с будущим мужем – предел твоих желаний?

– Я… Ах, ну да! Что-то такое говорила, – ответила Фредерика неопределенно.

Она давно уже поняла, что ей хочется стать для лорда Сибрука более чем другом. Однако пока еще была не готова признаться в этом Милли.

– И тем не менее я не хочу, чтобы Томас думал, будто я безропотная овечка, – заявила Фредерика после непродолжительной паузы. – Какое-то время я все-таки останусь мисс Черристоун. Возможно, мое пребывание в доме лорда Сибрука позволит постепенно свести на нет суды-пересуды. Когда наступит подходящий момент, тут-то я и объявлю, кто я есть на самом деле!

Мисс Милликен тщетно старалась отговорить подругу от новой затеи.

– Но когда станет известно, что ты жила под одной крышей с ним, твоя репутация окажется навеки погубленной – неважно, выйдешь ты за него замуж или нет, – привела она убедительный аргумент. – Прошу тебя, не возвращайся! Напиши ему письмо, прямо сейчас. Открой всю правду.

Фредерика покачала головой. Нет, она этого не сделает, поскольку письмо ничего иного, кроме презрения к ней, у лорда Сибрука не вызовет! Уж если не суждено завоевать его любовь, то, по крайней мере, она может рассчитывать на его дружеское расположение. Кроме всего прочего, выдавая себя за мисс Черристоун, она, возможно, выяснит, какие чувства он испытывает к ней сейчас и, если удастся, каковы перспективы в этом плане на будущее.

– Милли, обещаю покинуть дом лорда Сибрука накануне приезда в Лондон мисс Честертон. А сейчас пора возвращаться, хотя бы ради Кристабель.

Мисс Милликен сдалась.

– Хорошо, Фредерика, будь по-твоему! Однако твой план действий я бы мудрым не назвала. Если поразмыслить, тут есть доля и моей вины, поскольку идея внедрить шпиона в окружение лорда Сибрука принадлежит мне.

Фредерика чмокнула своего тайного советчика в щеку.

– Милли, не переживай по пустякам. Еще не все потеряно, более того – все будет хорошо! Ты должна твердо знать: твои уроки, если угодно, наставления не прошли бесследно – я такая, какой ты хотела всегда меня видеть: благоразумная, целеустремленная и собранная.

Гейвин не знал – то ли огорчаться, то ли радоваться. После целой недели хитромудрых расспросов, намеков, полунамеков в местах как самых рафинированных, так и непритязательных он не откопал ничего, что могло бы хоть сколько-нибудь прояснить политические пристрастия покойного графа.

Лорд Сибрук с того самого момента, когда Фредерика задала щекотливый вопрос, почти не сомневался, что катастрофические убытки объясняются дядюшкиной симпатией к Бонапарту. С похожей ситуацией он не раз сталкивался за время службы в Военном министерстве, где ему неоднократно поручали расследование таких случаев. Однако теперь тактические приемы, весьма успешные в недавнем прошлом, связи, знакомства не помогли обнаружить ничего, что подтвердило бы его предположение.

– Благодарю вас, Франсуа, – сказал лорд Сибрук чернявому мужчине, на которого возлагал особые надежды.

Со своим прежним информатором он встретился, естественно, не случайно, в одном клубе – более чем скромном, но зато хорошо известном в кругах, тяготеющих к политической интриге.

– Это вам, как обещано! – лорд Сибрук протянул через стол гинею, завернутую в банкноту достоинством в один фунт. – Если что нащупаете, знаете, как связаться со мной.

– Out , m ' sieu, – поддакнул француз. – Но я думать, так не случаться. Если ваш oncleставить на корсиканца, то он был хитрый самый в Англии, – продолжал осведомитель на ломаном английском. – Думаю, вы ничего найти совсем.

Гейвин еще раньше сообщил Франсуа, что хотелось бы скрыть любой след, оставленный дядей, ввиду предстоящей женитьбы. Долго объяснял французу: мол, конечно, трудно понять, но на самом деле он не против разоблачения предателя и даже собирался возместить ущерб, нанесенный дядей отечеству, в пределах своих возможностей, но вот оказалось, что сделать это никак не может. Гейвин был с Франсуа предельно откровенен, зная, что француз-информатор – единственный, кто способен отыскать доказательства.

– Возможно, вы правы, – заметил лорд Сибрук, – Должно быть, мой источник информации пользовался непроверенными данными.

– Слухи, m ' sieu, слухи! Один из десяти, как правило, иметь под собой основание. – Франсуа понимающе кивнул, а кончики его нафабренных усов забавно дрогнули. – Всегда к вашим услугам!

Опуская гинею в кармашек, он улыбнулся и взглянул на лорда Сибрука с хитрованским прищуром.

В грубошерстном коричневом сюртуке и таких же панталонах лорд Сибрук почти не выделялся из толпы, пока шагал к своему экипажу, предусмотрительно ожидавшему его в километре от места встречи. Хотя Франсуа и знал о наличии у него графского титула, никому другому и в голову не могло прийти, что лорд – так сказать, образец избранного общества – разгуливает в одном из самых плебейских районов Лондона. Оглянувшись по сторонам, он быстро вскочил в свой старенький экипаж, облезлый и, конечно, без герба, в котором разъезжал, когда еще не был графом.