Ковбой с Манхеттена (сборник)

Браун Картер

— Мистер Бойд! — Он покраснел. — Прошу вас! Ведь это может услышать кто-нибудь из обслуживающего персонала.

— Этот пункт представляется мне довольно важным, — сказал я. — Вам было известно об их связи?

— Да, — неохотно признался он. — Само собой разумеется, я сожалел, что это так, но, с другой стороны, ведь это меня не касается.

— А вам знакомы условия, которые мистер Ричмонд поставил в своем завещании?

— Да.

— А как это выражается в денежном отношении? Я имею в виду стоимость акций этой фирмы?

— По сегодняшнему

курсу, — сказал он благоговейным тоном, — что-то около миллиона долларов.

Судя по всему этому, я не продвинулся ни на шаг вперед, и поэтому сменил тему, спросив, как обстоят дела с подготовкой заключительного тура конкурса. Его лицо сразу прояснилось.

— Это будет чудесный вечер, мистер Бойд, могу вас уверить в этом. Он снова пройдет в клубе «Пипресс», но на этот раз при полном освещении. Должен сказать, что мисс Ричмонд проявила недюжинные организаторские способности. Она сама взяла на себя всю организацию. Помню, это было ровно неделю назад, она сидела как раз в том кресле, где вы сидите сейчас, и сказала, что ей безразлично, сколько она потратит на заключительный тур конкурса, главное — сделать так, чтобы все было на высшем уровне.

— Неделю назад она сидела в этом кресле, — повторил я. — А я слышал, что она в это время была в Нью-Йорке.

— Разумеется, так вам и должны были сказать, мистер Бойд. — На его лице появилось самодовольное выражение. — Это было сделано преднамеренно. Маленький обман, на который пошла мисс Ричмонд в интересах предприятия. Она хотела посвятить себя целиком — в полной тишине и спокойствии — организации конкурса. Поэтому она арендовала маленькую виллу, где могла работать совершенно без помех. Она — блестящий руководитель, мистер Бойд. Я бы сказал… э… старой закваски, что ли.

— Очень яркая характеристика, — признал я. — Я должен ее запомнить, мистер Майер.

— Большое спасибо. — Он посмотрел на меня с довольной улыбкой. — Вы хотите, чтобы я ответил еще на какие-нибудь вопросы?

— Только на один. Эта девушка, которую звали Элина Хоуп, тоже была родом из этого города и жила здесь, в Майами? Может быть, вы слышали о ней раньше или даже встречались с ней?

— Как же, как же, было такое, — ответил он задумчиво. — Погодите, дайте вспомнить… Кажется, это было четыре месяца назад. Да, именно четыре месяца. Она работала в качестве фотомодели для одного журнала и прибыла к нам, чтобы примерить новые модели с тем, чтобы потом иметь возможность демонстрировать их.

— Вы помните для какого журнала она работала?

— Разумеется! Для «Эксквизита». Я даже помню, что вместе с ней приходила мисс Керзон.

— Мисс Керзон, должно быть, здорово повезло, что она сразу стала издателем этого журнала, после того как ушла из фирмы «Мееркайд».

Майер, блестя глазами, перегнулся через стол, чтобы быть поближе ко мне.

— Это больше, чем везение, мистер Бойд, во всяком случае, мне так кажется, — доверительно прошептал он.

— Вы наверняка один из тех людей, мистер Майер, которые идут

в ногу со временем. Я думаю, что на свете существует очень мало вещей, о которых вы не знаете.

— Во всяком случае, я знаю о прошлом этого журнала и обо всем, что за этим кроется. — Он снова доверительно улыбнулся мне. — Шесть месяцев назад журнал был куплен, как говорится, со всеми потрохами. Всего четырьмя людьми, которые и владеют акциями этого журнала. Эти люди: Клод Дюваль и его сотрудники Стоун и Блер, а так же мисс Керзон. Я слышал, что она не внесла ни цента при этой покупке, но, тем не менее, имеет акции журнала — свои двадцать пять процентов, как и другие.

— А как сейчас обстоят дела у этого журнала?

— Когда эти четверо его купили, он приносил очень скромный доход, — ответил Майер. — Но, как я слышал, мисс Керзон очень щедро вкладывает средства в производство, и теперь он встал на ноги.

— Еще раз большое вам спасибо, — мистер Майер, — сказал я. — Вы мне очень помогли.

— Если вам снова понадобится моя помощь, Бойд, — сказал он довольным и слегка покровительственным тоном, — можете, не стесняясь, обращаться ко мне.

Был уже час коктейлей, когда я вернулся в отель «Стикс» и поднялся в номер Элейн Керзон. Она открыла дверь и была несколько удивлена, увидев меня.

— Я же сказала тебе, что все дела между нами закончены, Денни, — промолвила она спокойным тоном. — И об этом Клод основательно побеспокоился сегодня утром.

— Я пришел только для того, чтобы поболтать немного, — ответил я. — Надолго я тебя не задержу.

— В моем распоряжении только десять минут. Я привожу себя в порядок перед выходом на улицу, и мы сможем говорить только в спальне.

— Такой разговор может оказаться весьма интересным, — высказал я вслух свою мысль. — Возможно, даже с толикой удовольствий.

Мы прошли через гостиную в спальню. На Элейн была только нижняя юбка — голубая, тесно прилегающая к телу оболочка из шелка, которая слегка шуршала вокруг ее бедер, когда она двигалась.

Она села перед туалетным столиком, провела себе по плечам, словно играючи, пуховкой для пудры и посмотрела на мое отражение в зеркале.

Я с интересом разглядывал тонкие тесемки на ее плечах.

— Ты никогда не носишь бюстгальтера?

— Ты пришел для того, чтобы спросить меня об этом, Денни? — Ее глаза с насмешкой посмотрели на меня. — Вчера у тебя получалось лучше — ты не тратил лишних слов.

— Женщина в бюстгальтере и корсаже все равно, что рыцарь в доспехах, — сказал я. — Под ними могут скрываться чудесные вещи, но пока занимаешься кропотливой работой, чтобы обнаружить их, интерес может и улетучиться.

— Я не ношу ни бюстгальтера, ни корсажа, — терпеливо ответила она. — И француженки тоже этого не делают. Но они одеваются так, чтобы порадовать взгляд мужчины, в то время как типичная американка одевается так, чтобы быть одетой лучше типичной американки в соседнем доме.