Ковчег Марка
Шрифт:
– Ух ты! – восхитилась Женька. – А какой?
– Университет менеджмента и бизнеса.
– А ты кто? Менеджер или бизнесмен?..
Петечка, честно сказать, за пять лет в институте так и не понял, в чем, собственно, состоит обучение «менеджменту и бизнесу». Курсовые работы он скачивал из Интернета, графики ему рисовал папа-конструктор, а задачи на «рост прибыли» решал дядя Валера, прозябавший в каком-то научно-исследовательском институте в звании доктора наук. Валера над этими задачами вздыхал, морщился как-то жалостливо, котом хлопал рюмку
Петечка родственников любил и всё им прощал.
Что с них взять? Дикие люди, выросшие за «железным занавесом»! Петечка представлял себе так: вокруг аэропорта Домодедово высится высоченный железный забор, и когда нужно в Египет там или в Штаты, одну секцию этого забора снимают, чтобы самолет мог проехать, а потом обратно прилаживают. Выросшие за «железным занавесом» не знали технологий, мировой разум был им недоступен, и они не могли списаться со студентами из Омахи, чтобы узнать, как у них там жизнь в кампусе и можно ли геям жениться на лесбиянках. Сплошная отсталость!..
Петечка чувствовал Женькину тёплую близость – она почти касалась грудью его плеча, пытаясь разобрать каракули, – и ему было неловко. И почему-то не хотелось, чтобы она читала, стыдно, что ли, хотя раньше он никогда не стеснялся написанного и сразу выкладывал в Сеть на всеобщее обозрение.
Он прикрыл листок ладонью, повернулся и оказался с ней нос к носу. Женька улыбнулась.
– Так ты писа-атель! – протянула она специальным «девочкиным» голосом. – Ты писатель, а не менеджер, да, Петь?.. Ты книжки пишешь, да?..
Петечка написал одну книгу и разместил на специальном портале. Четверо похвалили, а человек пятнадцать изругали, но Петечка, прочитав отзывы, понял, что ни те, ни другие книгу не читали, а хвалили и ругали просто так, чтоб потом читать собственные отзывы. Он сам так часто делал.
– А ты дашь мне потом почитать?
– Жень, это еще не готово. Вот в Москву вернёмся, тогда посмотрим.
Она вздохнула. Грудь – своя, натуральная, – колыхнулась под свободным свитером. Петечка судорожно сглотнул. Что-то во рту пересохло.
– А вот я не хочу в Москву, – тихонько сказала Женька, отошла и стала смотреть в окно. – Совсем, нисколечко!.. Так здесь и жила бы.
– С ума сошла? Дичь, глушь, да еще человека убили.
– Бедный Игорь, – Женька подышала на стекло и стала чертить пальчиком. – За что его, как ты думаешь?..
– Нам надо отсюда выбираться скорей, – продолжал Петечка. – А я так понимаю, нас тут задержат!.. Как только погода наладится, сюда сразу полиция явится, начнутся всякие следствия, дознания, а оно надо?..
– Он, конечно, всякие дела левые проворачивал. И не боялся ничего. Считал, что ему всё можно.
– Кто? – не понял Петечка. – Марк?
– При чем тут Марк? Игорь Виноградов, конечно.
– Откуда ты знаешь?!
Женька пожала плечами:
– От папы.
– А папа твой что о его делах знал?
Женька опять пожала плечами, но на этот раз ничего не ответила.
…Что она может знать о делах Виноградова? Где Виноградов и где все остальные?! Человек из списка «Forbes» так же далек от остальных людей, как созвездие Южный Крест от кордона «полста-три»!
В коридоре послышались шаги, и в комнату заглянула Алла Ивановна. Видок у неё так себе, отметил Петечка. Сдает старушка наша. Может, расстроил её кто или простудилась?.. Или давление у неё? Бабуля иногда говорит, что её давление замучило.
– Жень, отнеси в баню чистые полотенца. Вон на диване стопка. Петя, а ты мне помоги.
– Обязательно сейчас надо? – пробурчал Петечка больше для порядка. На самом деле он был рад возможности отвлечься от необходимости осмысливать себя и окружающий мир и записывать результаты осмысления. Всё равно какая-то ерунда выходит.
Женька поволокла вниз стопку полотенец, а Петечка потащился за Аллой на кухню.
– Что нужно-то?
В необыкновенной плите тлели угли, чугунки и метровые сковороды были сдвинуты в сторону, а на конфорке стоял… утюг. Петечка хмыкнул – утюг на плите, весь пластик сгорит к чертовой матери и гладить будет нельзя, и тут только обнаружил, что утюг чугунный. Петечка подошел и уставился. И вправду чугунный!
– А где у него провод?
– Какой провод, Петь, ты что? Это не электрический утюг.
– А какой?
– Ах ты, господи. Это специальный утюг, его греют на углях. Подержи, мне его почистить нужно.
Очень удивленный, Петечка взялся за выгнутую ручку, вытаращил глаза, выронил тяжеленный утюг, загрохотавший по камням, зашипел от боли, замотал рукой и запрыгал.
– Петя! Да что такое?! Он огненный!
– Я же не знал!
– Как не знал, когда он на плите стоит?! Дай сюда, я посмотрю!
Петечке было так больно, что слезы выступили на глазах, он изо всех сил дул на покрасневшую ладонь, отворачивался от Аллы, которая совалась, чтобы помочь, и тут появилась Зоя Петровна.
– Обжегся, представляете?! Дурачок, разве можно хватать?
Не говоря ни слова, Зоя Петровна полезла в шкафчик, достала какую-то бутыль, железной рукой взяла Петину ладонь и принялась мазать ее жидкостью из бутыли.
– Не трогайте, больно же!..
Прибежала Женька, стала приставать с вопросами и таращить глаза, потом Марина пришла – ну, все собрались!..
Петечке было и стыдно, и очень жалко себя. Какие-то утюги чугунные, мать их так, все же знают, что утюг горячий только снизу, там, где гладит, а сверху он всегда холодный!..