Ковчег спасения
Шрифт:
– Прекратите нести чушь! – прервал его Ремонтуар. – Неудивительно, что Клавэйн не спешит присоединиться к таким, как вы.
– Это оскорбление! – зашипел мозг.
Ремонтуар уловил общее настроение. Многих позабавила перепалка с мозгом, хотя открыто чувства и не выказывали. Распухший мозг не был настолько уважаемым, каким считал себя. Чувствуя, что чаша весов склонилась в нужную сторону и настал подходящий момент, Ремонтуар подался вперед, сжав ладонями балюстраду, и резко спросил:
– Скади, ответьте нам, что происходит? Почему вы требуете его присутствия в совете именно сейчас, хотя совет многие годы прекрасно обходился без Клавэйна?
– Что вы имеете в виду под «именно сейчас»?
– Я имею в виду причину вашего требования. Что-то делается втайне от нас, я прав?
Гребень Скади полыхнул фиолетовым. Она стиснула челюсти, отступила, выгнув спину – будто загнанная в угол кошка. А Ремонтуар продолжал давить:
– Сперва мы ни с того ни с сего возобновляем строительство субсветовиков. Причем целый век мы не строили корабли по причинам столь секретным, что даже Узкому совету узнать о них не позволили. Затем явился на свет корабль – прототип нового флота, набитый под завязку машинами непонятного происхождения и назначения – опять же настолько секретными, что Высшему совету не позволено знать о них. Эскадра подобных кораблей строится в комете неподалеку отсюда – но опять же это все, что нам изволили сообщить. Уверен, Внутреннему святилищу следует дать нам дополнительные сведения.
– Ремонтуар, будь осторожен.
– Отчего же? Невинными рассуждениями я подвергаю себя смертельному риску?
Встал сочленитель с гребнем на черепе, немного похожим на гребень Скади. Этого члена совета Ремонтуар хорошо знал и был уверен: он не принадлежит к святилищу.
– Ремонтуар прав. За нашей спиной происходит нечто значительное, и дело Клавэйна – лишь часть этого. Прекращение строительства субсветовиков, странные обстоятельства возвращения Галианы, новые корабли, тревожные слухи об «адском» оружии. Нынешняя война – пустяк, не более чем маскировка для всей этой активности, о чем Внутреннему святилищу прекрасно известно. Может быть, истинная картина событий слишком некрасива для того, чтобы мы, простые члены Узкого совета, смогли ее понять и принять? Если так, то мне, как и Ремонтуару, не остается ничего, кроме предположений и рассуждений. И знаете, куда эти рассуждения приводят?
Сочленитель пристально посмотрел на Скади:
– Есть еще один странный слух, касающийся так называемого «Пролога». Уверен, не нужно напоминать вам, что это название Галиана дала финальной серии своих экспериментов на Марсе – и поклялась никогда их не повторять.
Ремонтуар заметил – а может, лишь показалось, – как на гребне Скади при упоминании «Пролога» сменились оттенки.
– При чем здесь «Пролог»? – спросил Ремонтуар.
Сочленитель перевел взгляд на него:
– Не знаю в точности, но могу предположить с немалой уверенностью: Галиана не хотела повторения экспериментов. Результаты оказались неимоверно полезными – но и страшными. Слишком страшными. Но когда Галиана в глубоком космосе, кто помешает Внутреннему святилищу повторить «Пролог»? И Галиане об этом сообщать вовсе не обязательно.
Слово «Пролог» Ремонтуар определенно уже слышал. Но если оно и в самом деле относилось к марсианским экспериментам… Это же четыре века назад! Потребуется весьма деликатная мнемоническая археология, чтобы пробиться сквозь слои памяти, – очень трудная работа, поскольку предмет раскопок окружает тайна.
Он решил, что проще спросить: «Что такое „Пролог“?»
– Ремонтуар, я отвечу на этот вопрос.
Звук обычного человеческого голоса, разнесшийся над тишиной зала, показался шокирующим: резким, неприятным.
Ремонтуар проследил, откуда донесся голос, – и обнаружил его хозяйку сидящей близ входа. Должно быть, Фелка явилась уже после начала заседания.
Скади впечатала в разумы собравшихся яростную мысль: «Кто ее позвал?!»
– Я, – ответил Ремонтуар добродушно и, ради Фелки, вслух. – Предположил, что вы не удосужитесь ее пригласить. А поскольку тема заседания – Клавэйн, присутствие Фелки я счел в высшей степени уместным.
– Именно так, – подтвердила Фелка.
Ремонтуар заметил движение в ее руке. Присмотрелся: Фелка принесла на заседание Узкого совета живую мышь.
– Скади, я не права? – осведомилась Фелка.
– Нет нужды разговаривать вслух. – Скади фыркнула. – Это слишком долго. Фелка способна слышать мысли не хуже любого из нас.
– Но если вы услышите мои мысли, вполне вероятно, все сойдете с ума, – улыбнулась Фелка.
От ее улыбки у Ремонтуара холодок пошел по коже. А ведь Фелка, похоже, права.
– Уж лучше не рисковать…
Фелка глянула на свою руку, где мышь гонялась за собственным хвостом.
– У вас нет права быть здесь!
– Есть, Скади. Иначе как бы прошла в зал? Меня бы не пропустила автоматика. И не будь я членом Узкого совета, едва ли могла бы знать о «Прологе».
Сочленитель, впервые упомянувший это название, заговорил вслух. Его высокий голос дрожал.
– Скади, значит, мои предположения верны?
– Не обращайте на нее внимания. Ей ничего не известно о программе.
– Значит, я могу разглашать что угодно? Это все равно не будет правдой? Хорошо, слушайте. Ремонтуар, «Пролог» – это эксперимент по неклассическому коррелированию сознания и квантового объекта. Думаю, вы должны помнить о том, как он проводился на Марсе. Результат далеко превзошел ожидания Галианы. Она свернула программу, испугавшись того, что обнаружила. На том дело и должно было закончиться. Но ведь не закончилось, правда?
Фелка посмотрела на Скади:
– Век назад эксперименты возобновились. Здесь. Именно сведения, полученные через «Пролог», побудили нас прекратить строительство кораблей.
– Мы получили послание через «Пролог»? – удивился Ремонтуар.
– Послание из будущего, – пояснила Фелка, словно растолковывая само собой разумеющееся.
– Вы шутите!
– Я совершенно серьезна. Кому знать, как не мне, – я принимала участие в экспериментах.
Мысли Скади разлетелись по комнате, будто холодные лезвия:
– Мы собрались, чтобы обсуждать Клавэйна, а не «Пролог»!
В лице Фелки не дрогнул ни единый мускул. Ремонтуар подумал, что она – единственная из собравшихся, кого не смогла подавить либо запугать Скади. В сознании Фелки уже жили страхи, каких Скади и не представить.
– Но ведь нельзя обсуждать одно, не затрагивая другое. Эксперименты продолжились, не правда ли? И они имеют прямое отношение к происходящему сейчас. Внутреннее святилище узнало нечто такое, к чему предпочитает нас не подпускать.