Ковчег Завета
Шрифт:
– Здравствуйте, товарищ генерал, – раздался под сводами зала искусственный голос.
По происходящему в зале было понятно, что для всех присутствующих это полная неожиданность.
– А вот этого ты говорить не должна была, – нахмурился Комов, – раскрывать моё звание в твою компетенцию не входит.
– Простите товарищ Комов, не думала, что это секретная информация.
Легкие смешки в зале.
– Ладно, принято, Алиса. В каком состоянии корабль, доложи.
– Докладываю. Корабль будет готов к старту через сорок восемь минут. В данный момент заканчивается заправка стартовых жидкостных ускорителей. Все остальные компоненты в корабль загружены. Я в ожидании прибытия экипажа. Плановый старт через двести восемнадцать минут. Так что всё норм.
И снова смех.
–
– Есть выполнять.
– Уверен она вам и заскучать не даст, – улыбнулся Комов, команда есть вопросы?
– Да, Сергей Михалыч…
– Сергей Михалыч, Сергей Михалыч, – легкие шлепки по щекам возмутили Комова, и он взмахнул руками, открывая глаза.
Рядом с ним стояли много людей, один из которых был врач.
– Что случилось? – гулко сказал он, – сколько я был в отключке.
– Сергей Михалыч, минут десять. Нужно в госпиталь, очень похоже на микроинсульт, я бы не рисковал.
– Какой госпиталь Саша, шутишь? – Комов чувствовал слабость, но даже себе в этом признаваться не хотел.
– Нисколько, товарищ Комов, это моя настоятельная рекомендация.
– Я тебя услышал, Александр Фёдорыч. Стеблов, – позвал он.
– Я, – послышалось из-за спин.
– Ваня, я хочу увидеть вторую запись.
Монитор притащили к кровати, уговорив Комова не вставать.
Когда «снежок» пропал, взгляду всех смотрящих предстала практически та же самая картина, но…
Капсула отдалилась от летящей сквозь космос глыбы, над которой по-прежнему парили, вращаясь обломки корабля. Эта картина резала глаз Комову, доставляя боль. Слишком много душевных сил вложено было в этот проект, в этот корабль. Одно лишь удивляло Комова и дарило странную надежду, которая была скорее соломинкой.
– А где тела?
*блокировка от реликтового излучения и защита от космической пыли
Глава 3. Вдох-выдох
Шумное дыхание мешало спать. Кто так мог пыхтеть Володька догадывался. Это Женька Молоков, который вечно сопливый, то храпит, то пыхтит. Как он забрался к нему в кубрик. Мысль удивила, глаза было открывать лень. Почему-то болела голова и ребра. Вроде бы он давно ни с кем не дрался. Стёпа Ханов давно на него не прыгает, а другие босяки из их детского дома знают, что к нему лучше не лезть. Псих, такая погремуха к нему приклеилась, после того как он избил Ханова до такого состояния, что проблем потом было выше крыши. Дело замяла директриса.
Какой блин Молоков? Мысль вспыхнула и погасла.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Сознание вместе с памятью возвращалось толчками. Это его дыхание такое шумное. Глаза было сложно разлепить, при этом он почувствовал движение. Его тело двигалось. Сквозь веки заморгал красный свет. И тут же Владимир открыл глаза.
Чернота, пронизанная редкими иглами звезд, размазывалась от моргающей внутри шлема аварийной лампы. Он сосредоточил взгляд и понял, что скафандр предупреждает об утечке кислорода. Последние минуты перед провалом памяти, перед его отключкой, нахлынули разом, обжигая сознание. Он дёрнулся и тут же ощутил вращение.
Идиот. Звезды исчезли. Он увидел поверхность астероида, вокруг которой плыли обломки их корабля, вперемешку со скафандрами.
Живой. Пронзила мысль. Надолго ли. Мысль-реалист оказалась рядом, вгоняя в депресняк.
Между тем его критический ум уже пытался считать количество видимых скафандров. Он же отметил, что они просто висят над поверхностью объекта, а не вращаются как он, а значит никто из них не очнулся ещё.
А
Какие у них теперь варианты? Да никаких.
А вот хрен вам, разозлился Махов.
Он увидел шар яркого белого цвета. Вот он, секретный протокол, который он должен был получить в форс-мажорной ситуации. Он был уверен, что это спасательная капсула.
Руки тут же задвигались, отыскивая кнопки управления маневровыми ионными движками, имеющимися у скафандра для стабилизации положения. Несколько неуверенных движений. Вращение усилилось. Мозг заработал активнее. Они ведь изучали всё это на симуляторе.
Владимир закрыл глаза. Представил как он стабилизирует своё вращение. Ещё несколько нажатий и он зафиксировал своё положение относительно поверхности астероида. Теперь он будто бы стоял на нём. В реальности он висел над поверхностью, казалось, примерно метрах в тридцати. Прямо перед ним висели обломки их корабля, штурвал которого, ему так и не удалось взять в руки.
Астероид впечатлял. Это была настоящая махина. Скафандры, что он видел сейчас перед собой, а было их всего три, казались крошками на кухонном столе.
Он повернулся на сто восемьдесят. Теперь на десять часов от себя он видел спасательную капсулу. Также он увидел, что астероид не просто ровный как стол. Он имел возвышение примерно посередине. Именно рядом с этим возвышением и находилась белоснежная сфера капсулы. А перед собой справа и слева он видел ещё два скафандра. Не хватало одного. Но этим он займётся потом. Сейчас у него есть одна простая задача – собрать все скафандры, блин, всех членов экипажа в одном месте. И этот бугор посередине астероида как раз подходит. Затем он отправится к капсуле, чтобы попытаться открыть её. А уж после этого он поищет недостающего члена экипажа. Сколько понадобится на всё про всё? И тут он вспомнил о времени. Сколько он был в отключке. Он посмотрел на монитор встроенного компьютера. Удивительно. Экран целый. Он мучительно пытался вспомнить сколько было на часах, когда они начали маневрировать около астероида. Пусто. Мозг не давал обратной связи.
02.03.2026. 13-21
Отсутствие начальной информации не давало никакой практической пользы от полученной информации. Бортовое время было привязано к московскому. Ну и что это даёт? Ничего. Он теряет время. На спасательную операцию ему понадобится примерно минут сорок. Отлично. План рабочий. Начали.
Когда он отбуксировал Стефана к тому месту, где продолжали «левитировать» Саша, Клепс с Синтией и Дамиан, стало ясно, что капсула дрейфует в сторону от астероида быстрей, чем он предполагал. Второй неприятностью была утечка кислорода, микроскопическая, но она доставала периодическим мерцанием аварийного сигнала. Владимир слышал, как включился генератор кислорода – ещё одно изобретение, которое реально удивило, когда он услышал о нём на одном из информационных брифов, коих было великое множество до старта. Принцип работы его, конечно, никто не объяснял, мы должны были знать лишь, что от шести до восьми часов дополнительно мы могли дышать пригодной для жизни смесью, благодаря ему. Сейчас он работал в авральном режиме, постоянно об этом сигнализируя. Однако времени искать прокол и латать его совершенно не было, особенно в свете того, что аварийная капсула, их шанс на спасение, вероятный шанс, потому что точно он об этом не знал, уплывал медленно, но верно. Это ещё был дополнительный вопрос, как эту капсулу остановить, вернуть её в зону влияния астероида. Хватит ли его личных усилий вкупе с движками скафандр, чтобы отбуксировать капсулу. Сейчас отдышаться и к ней. Пробовать свои силы. И в этот момент кто-то дёрнул рукой. Реакция была мгновенной. Помощник сейчас не помешал бы. Скафандр «ожившего» уже начал вращение, благодаря потугам Энтони, а это был именно он. Медленно приблизившись Владимир попытался поймать «хулигана». И тут же превратился в кеглю из боулинга. Благо опыт управления движками скафандра теперь имелся и на укрощение своего «космического коня» хватило десяти секунд. Как остановить вращение Энтони, который при этом ещё и орал как больной? Мысли крутились, создавая решение.