Ковен заблудших ведьм
Шрифт:
– Вот, посмотрите. Это мой одноклассник, который подарил мне свой старый фотоаппарат. Родители не знают, но он очень милый…
На одной из карточек улыбался мальчик, держа в руках коробку с пиццей. Затем Морган перешла к другим снимкам – местное кафе, церковь, лес, снова церковь… Она могла бы рассказать мне о каждом из них, но за дверью раздались шаги.
Я захлопнула сундучок и схватила побледневшую Морган за руку.
– Хочешь больше не прятать фотографии? – спросила я шепотом. – Вообще не прятаться! Быть собой. Не бояться ни родителей, ни
– Я не знаю…
– Пойдем со мной. Прошу тебя.
– Что? Бросить родителей? – Из ее горла вырвался предательский всхлип, напоминая мне, что она еще ребенок, сломленный и боязливый. – Мне ведь всего пятнадцать! Я не могу уйти из дома. А как же школа? Экзамены? Мама с папой? Я…
– Ты сможешь в любой момент вернуться, как только тебе надоест, – пообещала я. – Я Верховная ведьма. Это значит, что я главная в нашей колдовской семье. Ты будешь под моим присмотром. Я обучу тебя не только магии, но и истории, даже тригонометрии, если захочешь. Ведьмы часто учатся на дому. Считай, это… закрытая школа! Я познакомлю тебя с такими же, как ты, научу пользоваться дарами. К тому же в этом городе небезопасно. Эти убийства…
– Связаны со мной? – испугалась Морган, прикрыв ладонью рот.
– Возможно. Убийца… не совсем обычный человек. Он коллекционирует магию. Лучше тебе держаться подальше от этого места.
Морган замялась, и шаги за дверью стихли: кто-то хлопнул дверью в ванную и спустился обратно вниз.
– Я не уверена, что вообще хочу быть ведьмой, – прошептала она, отходя к постели и нащупывая крестик на шее, как я каждый раз искала свои жемчужины. – В Писаниях сказано, что колдовство есть грех. «Ворожеи не оставляй в живых». Разве те, кто его практикует, не идут против Бога? Разве он не откажется от меня, если я соглашусь? Разве я… не противна ему?
Я пододвинула стул ближе к Морган и, оказавшись к ней вплотную, взяла за руку. Ресницы у нее были до того длинные, что ложились на щеки, когда она смотрела вниз.
– Мама учила меня иначе, – начала я. – Не все ведьмы верят в Бога, но мама верила. Не думаю, что она посещала церковь и вообще поддерживала одну из монотеистических религий, но… Она говорила: «Бог есть любовь». Это я хорошо запомнила, как и то, что все люди – дети его. И если это так, то как ты можешь быть противна Богу? Ведь это именно он создал тебя такой. Ты венец его творения, Морган.
На ее лице отразилась вспышка уязвимого доверия. Минута томительных раздумий, длящаяся целую вечность, – и вот она решилась.
– Я хочу сбежать отсюда с тех пор, как мне исполнилось десять, – неожиданно призналась Морган. – Однажды я поехала на автовокзал, но мне было так страшно, что я вернулась… Мне и сейчас страшно, Одри.
Ее будто швыряло из стороны в сторону, как лодку в неспокойном море. Внушаемый с детства страх был так силен, что раз за разом бил ее о камни и отбрасывал назад.
Я снисходительно улыбнулась.
– Понимаю. Мне было тринадцать, когда умерла мама, а потом я потеряла всех шестерых братьев и сестер. Справляться со всем в одиночку непросто, потому я и хочу, чтобы ты разделила свое бремя с теми, кто несет его, как и ты. Я никогда не причиню тебе вреда. К тому же ты можешь за себя постоять. – Я ухмыльнулась, приподнимая свитер, под которым на животе краснело несколько воспаленных царапин от вороньих когтей. Морган пристыженно поморщилась. – И да, обращайся ко мне на «ты». Я ненамного старше тебя: мне всего лишь двадцать.
Выражение на ее лице потеплело, и она наконец-то расслабилась, расправив плечи. Морган перестала теребить крестик и обвела взглядом свои вещи, остановившись на сундучке со снимками и фотоаппарате.
– Я уже готова, – заявила она вдруг, схватив их в охапку.
– Эм-м… Уверена?
Морган потрясла передо мной рюкзаком, куда быстро запихала свои сокровища, включая сборник со страшными историями, – похоже, в большем она не нуждалась. Даже Библия осталась лежать на столе.
– Ну, как скажешь, – пожала плечами я. – Тогда идем и поговорим с твоими родителями, а затем…
– Нет! – вскрикнула Морган, и дверь захлопнулась у меня перед носом, едва я подошла к ней. – Пожалуйста, не надо! Давайте… просто уйдем. Без объяснений.
– Я могу наложить на них чары, – предложила я в качестве компромисса. – Чтобы они думали, будто ты гостишь у бабушки или отправилась в интернат, а тем временем…
Морган остановила меня и почти стыдливо призналась:
– Не надо. Я хочу, чтобы они знали, что я ушла. Чтобы гадали, почему я это сделала. Я ведь не зло. – Она поднесла руки к лицу, разглядывая свои пальцы, будто они были в чем-то испачканы. – Не зло…
Я промолчала, мысленно поставив галочку напротив пункта «Помочь Морган потравить тараканов в голове», и вышла из комнаты, жестом велев ей держаться сзади.
Что ж, это будет не просто.
– Мистер и миссис Гудвилл, есть разговор…
Внизу слышался смех, но он мгновенно утих, стоило нам с Морган показаться на лестнице. Она пряталась за моей спиной, прижимая к груди рюкзак и кутаясь в теплый шарф.
– Что, вот так быстро? – удивилась Тюльпана, держа в руке стакан молока. Похоже, она ни капельки не верила, что у меня получится. – Круто! Должно быть, вы действительно допекли свою дочь, раз она готова бежать от вас с первыми встречными тетками. Ладно, нам же лучше. Поехали из этого клоповника!
– Что происходит? – наконец подал голос Виктор, отодвигая стул, когда Тюльпана схватила с тарелки последнюю картофелину и засобиралась. – Морган, ты куда?!
– Она уезжает с нами, – ответила я как можно спокойнее, встав между Виктором и Морган непреодолимым препятствием. – Считайте, что я из органов опеки.
– Вы не имеете права! – От пронзительного вопля Агаты, кажется, задребезжали стекла. – Морган, сейчас же отойди от них!
Я бросила взгляд на девочку, но та выглядела уверенно, хоть и не осмеливалась посмотреть на родителей. Виктор протянул мускулистую руку к Морган, но та отпрянула, придвигаясь к двери.