Шрифт:
Глава 1
– Здравствуйте, Нина Анатольевна! – в дверях показался системный администратор Николай Прудников.
– Коля, опоздал на двадцать минут, – вместо приветствия услышал в ответ тридцатисемилетний мужчина. Хотя выглядел он на все сорок пять, а всё его космы но голове и постоянно небритое лицо.
– Что на этот раз, какое оправдание?
– Нина Анатольевна, – начал он переминаясь с ноги на ногу и по своему обыкновению некрасиво морща лоб. – Вы же знаете, как моя Полинка приживается в садике. Сегодня опять ревела. Вцепилась в мою и так изрядно потрёпанную куртку и ревела.
Нина Анатольевна смотрела
Глава 2
– Полиночка, ты зачем у Пети машинку забрала? – сердито возмущалась Ольга Ивановна, воспитатель младшей группы детского садика «Ясно солнышко». – Это вообще игрушка для мальчиков.
Она подошла к девчушке в весёленьком голубеньком платьице с воланами и выхватила машинку. Малявка сначала надулась, отошла к окну, уставясь на падающие пожелтевшие кленовые листья. Руки она сложила на груди. Её поза выражала крайнее нежелание общаться, особенно с Петькой, в чьих руках оказался новенький, блестящий красный самосвал с большими такими колёсами. Наверное, молодая воспитательница ожидала от Полины очередных капризов, поэтому наблюдала за ней краем глаза. Но та не меняла позы поэта, любующегося чарующей осенью. Эти наблюдения вот – вот навеют бессмертные строки прекрасного стихотворения, очередного шедевра, что на протяжении десятилетий будут переходить от поколения к поколению.
«А что она единственная в группе что ли?– подумалось Ольге Ивановне,– вон их сколько у меня, ещё двадцать пять сорванцов». Далее её мысли перенесли к свиданию с молодым и интересным парнем по имени Всеволод. Вчера их встреча прошла так романтично: кафе, прогулка в парке, его многозначительные взгляды, робкие и такие волнующие объятия. Даже поцеловал, проводив до дома счастливую Олечку. Ей уже двадцать два. Хотелось бы наконец-то личную жизнь – в семейное русло: свадьба там, новая квартира (это из области фантастики), дети, эх, детей, как раз таки перебор. Но не свои, правда. В детском саду она уже три года работает, но ни чуть об этом не жалеет. Ей очень нравится заботиться о детишках, общаться с ними, да и они, как один, чувствуют её искренность и авторитет; слушаются, сильно не безобразничают.
– Я Вам вот что сказать хочу, – эти слова заставили юную воспитательницу вздрогнуть и опуститься из мира грёз на Землю. – Игрушки общие здесь, я хочу и буду играть этой машинкой.
В руках у Полины был тот самый самосвал. В углу жалостно хныкал расстроенный Петька Морозов.
Глава 3
В конце рабочего дня Прудников, выходя из своего кабинета, снова столкнулся с Ниной Анатольевной. Та только что отчитала своего муженька, поэтому была чуток не в настроении.
– Хорошего вечера и до завтра, – улыбаясь, сказал ей Николай.
– Слушай, Прудников, – фамильярность означала её недовольство чем-либо. – Я сколько раз просила мой принтер посмотреть? Чем таким мы заняты?
– Мне, я, – забормотал Николай. – Мне надо было сервер перезапускать сегодня срочно.
– Домой не пойдёшь! Ясно? Иди и чини мой принтер.
– Вы это назло? Мне за Полинкой в садик надо.
Она стояла молча и смотрела на мужчину, преградив ему путь, а тот, взглянув на часы, попытался обойти её. Он его не пропускала. Он уловил приятный терпкий аромат её дорогих духов. Вдруг на щеке он почувствовал её горячее дыхание. Она прильнула к его уху.
– Ладно, милок, иди. Утром жду.
Он отпрянул от неё и с нескрываемым недоумение посмотрел на неё.
« А она, в общем – то, мила», – подумал он. В его голову чуть не полезли развратные мысли, которые может возбудить женщина в мужчине, что живёт одиноко вот уже три года и без единого романчика, монах монахом прям.
Он шёл по тротуару, загребая кончиками ботинок павшую листву. Вдруг, чуть бибикнув, промчался чёрный Мерседес: за его рулём была начальница. Коля с завистью посмотрел вслед, понимая, что такой машины у него не будет никогда.
Зайдя в группу, он открыл узенький шкафчик с рисунком львёнка из мульфильма «Как львёнок и черепаха пели песни» и тут же услышал задорный голосок дочурки:
– Папа, папочка, смотри какая машинка, самох, самса…
– Самосвал, – поправил Полинку папа Николай.
– Она с самосвалом весь день не расстается, – к ним подошла симпатичная, даже очень, Ольга Ивановна.
Николай, поздоровавшись, заулыбался смущаясь: в обществе красивых женщин он чувствовал себя дурак дураком. А вот Наташка, мать Полинки, красотой никогда не блистала, в её обществе он не смущался никогда. Наверное, уехав в большой город, в Санкт – Петербург, губы себе накачала, филера там всякие или что ещё делают женщины, чтобы, в их понимании, стать красивыми, а на самом деле становятся жабами и утками. Фу, Коле Прудникову такие не нравятся. Перед ним Оленька, как он называл про себя, блистала натуральной красотой. Мужчина в силу своей неопытности, не замечал, что на своих голубеньких глазках Оля реснички – то нарастила, а волосы покрасила в блонд.
– Пап, давай одеваться.
– Беги сначала машинку в группу отнеси.
Чуть позже они дрели домой, вместе загребая листву, что успела нападать за то время, что Николай был в детском саду.
– Папуль, а перед сном расскажешь сказку?
Николай молчал в задумчивости.
– Пааап, ну скажи.
Дочка дёргала его за рукав.
– А? Что? Ах, сказку? Какую?
– Необычную.
Отец пообещал дочке сказку, и та помчалась к киоску «Мороженое».
– Как всегда крем – брюле? – спросил Николай, догнав Полину.
– Ага
Глаза малышки горели: уж очень она любила это холодное лакомство.
Дома, как всегда, Николаю пришлось подсуетиться с ужином. После просмотров мультиков Полина начала зевать во весь рот.
– Иди быстро купаться и спать, – позвал её Николай. Сам подумал, что ещё не приготовил чистое бельё для дочери и не запустил стиральную машину.
– Необычную?
– Ага, я уже не хочу ни про поросят, ни про Красную шапку, ни про мальчика – с – пальчик.
Николай задумался.