Кожаный Чулок. Большой сборник
Шрифт:
Зверобой умолк, ибо некий призрак внезапно предстал перед ним и заставил его на один миг усомниться в безошибочности своего столь прославленного зрения. Хетти Хаттер стояла возле костра так спокойно, как будто была одной из ирокезок.
В то время как охотник и индеец старались подметить следы волнения на лицах друг друга, девушка незаметно приблизилась к ним со стороны южного берега, примерно с того места, против которого стоял на якоре ковчег. Она подошла к костру с бесстрашием, свойственным ее простодушному нраву, и с уверенностью, вполне оправдывавшейся обхождением, которое она недавно встретила со стороны индейцев. Расщепленный Дуб тотчас же узнал вновь пришедшую и, окликнув двух или трех младших воинов, послал их на разведку, чтобы выяснить, не служит ли это внезапное появление предвестником новой
— Надеюсь, Хетти, ваше посещение говорит о том, что Змей и Уа-та-Уа в безопасности, — сказал Зверобой. — Не думаю, чтобы вы опять сошли на берег с той же целью, что и в первый раз.
— На этот раз сама Джудит велела мне прийти сюда, Зверобой, — ответила Хетти. — Она сама отвезла меня на берег в пироге, лишь только Змей познакомил ее с Уа-та-Уа и рассказал обо всем, что случилось. Как прекрасна Уа-та-Уа сегодня ночью, Зверобой, и насколько счастливей она теперь, чем тогда, когда жила у гуронов!
— Это вполне естественно, девушка. Да, таковы уж свойства человеческой натуры. Уа-та-Уа теперь со своим женихом и не боится больше, что ее выдадут замуж за минга. Я полагаю, что даже Джудит могла бы подурнеть, если бы думала, что ее красота должна достаться гурону. Готов поручиться, что Уа-та-Уа очень счастлива теперь, когда она вырвалась из рук язычников и находится с избранным ею воином… Так вы говорите, что сестра велела вам сойти на берег? Зачем?
— Она приказала мне повидаться с вами, а также предложить дикарям еще несколько слонов в обмен на вашу свободу. Но я принесла сюда библию. От нее будет больше пользы, чем от всех слонов, хранящихся в отцовском сундуке.
— А ваш отец и Непоседа знают, как у нас обстоят дела, моя добрая маленькая Хетти?
— Нет, не знают. Они оба спят. Джудит и Змей думали, что лучше не будить их, потому что, если Уа-та-Уа скажет им, как мало воинов осталось в лагере и как там много женщин и детей, они снова захотят охотиться за скальпами. Джудит не давала мне покоя, пока я не согласилась сойти на берег и посмотреть, что сталось с вами.
— Это замечательно со стороны Джудит. Но почему она так беспокоится обо мне?.. Ага, теперь я вижу, в чем тут дело. Да, я вижу это совершенно ясно. Вы понимаете, Хетти: ваша сестра боится, что Гарри Марч проснется и очертя голову сунется прямо сюда, полагая, что раз я был его путевым товарищем, то он обязан помочь мне. Гарри сорвиголова, это верно, но не думаю, чтобы он стал лезть из-за меня на рожон.
— Джудит совсем не думает о Непоседе, хотя Непоседа много думает о Джудит, — сказала Хетти невинно и с непоколебимой уверенностью.
— Я уже слышал об этом раньше, да, я слышал об этом раньше от вас, девушка, но вряд ли это так. Кто долго жил среди индейцев, тот умеет распознавать, что творится в женском сердце. Хоть сам я никогда не собирался жениться, но любил наблюдать, как такие дела делаются у делаваров. А в этом отношении что бледнолицая натура, что краснокожая — все едино. Когда зарождается чувство, молодая женщина начинает задумываться и видит и слышит только воина, которому отдано сердце. Затем следует грусть, и вздохи, и все прочее в том же роде, особенно в тех случаях, когда не удается сразу объяснить начистоту. Девушка ходит вокруг да около, шпыняет юношу и находит в нем разные недостатки, порицая именно то, что ей больше всего нравится. Некоторые юные существа как раз этим способом проявляют свою любовь, и я думаю, что Джудит из их числа. Я слышал, как она говорила, будто Непоседа совсем нехорош собою, а уж если молодая женщина решится такое сказать, то это поистине значит, что она далеко зашла.
— Молодая женщина, которой нравится Непоседа, охотно скажет, что он красив. Я думаю, что он красив, Зверобой, и уверена, что так должен думать всякий, у кого есть глаза во лбу. Но Гарри Марч не нравится Джудит, и вот причина, почему она находит в нем разные недостатки.
— Ладно, ладно! Милая маленькая Хетти все толкует на свой лад. Если мы проспорим до самой зимы, все равно каждый останется при своем, а поэтому не стоит тратить понапрасну слов. Я убежден, что Джудит здорово влюблена в Непоседу и рано или поздно выйдет за него замуж. А сужу я об этом по тому, как она его ругает. Теперь запомните, что я скажу вам, девушка, только делайте вид, будто ничего
— Я все улажу, Зверобой, — сказала девушка многозначительно. — Вы можете положиться на меня: уж я знаю, как обойти самого хитрого индейца. Да, я слабоумная, но все-таки тоже кое-что смыслю, и вы увидите, как ловко я вернусь обратно, когда выполню свое поручение.
— Ах, бедная моя девочка, боюсь, что все это легче сказать, чем сделать! Этот лагерь — гнездо ядовитых гадин, и они не стали добрее после побега Уа-та-Уа. Я очень рад, что Змею удалось удрать вместе с девушкой. Потому что теперь, на худой конец, есть на свете двое счастливых людей. А попади он в лапы мингов, было бы двое несчастных и еще некто третий, кто чувствовал бы себя совсем не так, как это приятно мужчине.
— Теперь вы напомнили мне о поручении, о котором я чуть не забыла, Зверобой. Джудит велела спросить, что, по вашему мнению, сделают с вами гуроны, если не удастся выкупить вас на свободу. Не может ли она как-нибудь помочь вам? Что она должна сделать для вас?
Вот для этого она меня и прислала.
— Это вы так думаете, Хетти. Молодые женщины привыкли придавать большое значение тому, что действует на их воображение. Однако не в этом дело. Думайте как хотите, но только будьте осторожны и постарайтесь, чтобы минги не захватили пирогу. Когда вернетесь в ковчег, скажите всем, чтобы они были настороже и все время меняли место стоянки, особенно по ночам. Очень скоро войска, стоящие на реке, услышат об этой шайке индейцев, и тогда ваши друзья могут ожидать помощи. Отсюда только один переход до ближайшего форта, и храбрые солдаты, конечно, не будут лежать на боку, узнав, что враг близко. Таков мой ответ. Вы можете также сказать вашему отцу и Непоседе, что охота за скальпами — теперь уже дело пропащее, потому что минги начеку. До прихода войск спасти ваших друзей может только широкая полоса воды между ними и дикарями.
— А что же я должна сказать Джудит о вас, Зверобой? Я знаю, она пришлет меня обратно, если я не скажу ей всю правду.
— Тогда скажите ей всю правду. Не вижу причины, почему бы Джудит Хаттер не выслушать обо мне правду вместо лжи. Я в плену у индейцев, и одному небу известно, что будет со мной. Слушайте, Хетти! — тут он понизил голос и стал шептать ей на ухо:
— Вы немножко не в своем уме, но вы тоже знаете индейцев. Я попал к ним в лапы после того, как убил одного из их лучших воинов, и они старались запугать меня, чтобы я выдал им вашего отца и все, что находится в ковчеге. Я раскусил этих негодяев так же хорошо, как будто они все сразу выложили начистоту. По одну сторону от меня они поставили алчность, по другую — страх и думали, что моя честность не устоит перед таким выбором. Но передайте вашему отцу и Непоседе, что все это бесполезно. Ну, а Змей сам это знает.
— Но что передать Джудит? Она непременно пришлет меня обратно, если я не сумею ответить на все ее вопросы.
— Что ж, Джудит можете сказать то же самое. Конечно, дикари станут пытать меня, чтобы отомстить за смерть своего воина, но я буду бороться против природной слабости как только могу. Скажите Джудит, чтобы она не беспокоилась обо мне. Я знаю, мне придется трудненько, потому что белому не свойственно хвастать и петь во время пыток: он к этому не привык. Но все-таки скажите Джудит, чтобы она не беспокоилась. Я надеюсь, что выдержу. А если даже ослабею и выдам свою белую натуру стоном и оханьем, быть может даже слезами, все-таки никогда не паду так низко, чтобы изменить друзьям. Когда дело дойдет до прижигания раскаленными шомполами и выдергивания волос с корнем, белая натура может проявить себя оханьем и жалобами. Но на этом торжество негодяев кончится. Ничто не заставит честного человека изменить своему долгу.