Краденая невеста
Шрифт:
– Да!
Хрипло шепчет, но так, что он его хрипа все внутри меня содрогается.
– Да, Саида!
Резкий рывок, и…
Мы вдруг уходим под воду.
– Пусти, – хочется крикнуть, а глаза затапливают слезы.
Зачем? Зачем он так? Явился на мою помолвку! Почему не может отпустить? Дать мне наконец покой!
Но его губы вгрызаются в меня еще более жадно.
Под водой.
Отнимая весь воздух. Заставляя захлебываться им… Им до самого нутра!
И руки перестают дергаться. Бессильно повисают вниз.
– Ах.
Судорожно вдыхаю, когда он наконец вытаскивает нас на поверхность.
Все тело дрожит. Он же… Он почти нас утопил! Чуть не убил!
Сумасшедший! Давид Багиров просто самый настоящий безумец! Причем буйный. И однозначно. Откровенно опасный!
– Ты сумасшедший?
Впиваюсь в его шею ногтями.
Чувствую, как под ними течет горячая струйка крови.
– Что ты творишь? Зачем? Я чуть не задохнулась под водой!
– Мной! Мной дыши, Саиииида! Я разве дал тебе мало воздуха? Мало себя?
– Почему?
Бессильно вздыхаю.
Да. Кислород. Кислород он мне дал!
Но выжал всю. Выжал до капли!
– Ты моя, Саида!
– Нет, – качаю головой.
Обхватываю с дрожью в пальцах его плечи.
Не обнимаю, нет. И … Это совсем не чувство. И не страсть. Это реакция организма на то, что я чуть не погибла! И не более! Ну, и еще желание, чтобы он меня наконец вытащил отсюда.
– Не твоя. Ты что? Ничего не видел? Ты на моей помолвке. На моей и Шамиля.
– Моя!
Сверкает глазами так, что становится страшно.
Вытаскивает наконец из воды. Укладывает на самый берег. Прямо на землю.
Нависает надо мной. Всем своим огромным мощным телом. Всей своей дикой яростью!
– факты говорят иначе!
Выкрикиваю прямо в его губы.
– Да!
Его лицо, – настоящее лицо безумца.
– Факты! Все! Говорят, что ты моя!
Зарывается руками в волосы.
Ласкает. Так яростно. Так одержимо…
– Твое тело! Как ты откликаешься. На каждый мой поцелуй! На каждое прикосновение! Прекрати убегать, Саида! Не от меня! От себя. И от правды. Каждая клеточка твоего тела орет тебе правду. Истину. И она в том, что мы с тобой созданы, чтобы быть вместе! И ты. Моя!
– Ты за этим? За этим все подстроил? Перевернул лодку и чуть меня не утопил? Чтобы вырвать силой этот поцелуй? И заявить о каких-то своих странных правах, которые ты сам себе придумал?
– Я не переворачивал лодку, – ухмыляется прямо в мои губы.
А внизу все так сладко… Так томительно и пьяняще начинает гореть… Млеть… Пульсировать…
– Это судьба, Саида. Я следил за тобой. Не скрою. Но просто оказался рядом, не более.
– Судьба? А все остальное тоже судьба? Зачем ты это делаешь? Издеваешься? Тебе нравится меня терзать?
– Делаю что?
– Ты согнал сюда людей. Думаешь, я не знаю? Не понимаю, что они не собирались приходить? И власти отца и Шамиля здесь было бы слишком мало! Зачем? Или ты специально? Хотел опозорить меня и моего жениха перед всем городом?
– Чем? Чем опозорить?
– Вот этим! Этими поцелуями, и… На глазах у всех! На моей собственной помолвке!
– Разве нас видит толпа?
Его руки сжимают мои плечи.
И мне хочется застонать. Отдаться. Поддаться этой бешеной силе. Этому безумному, яростному напору! И… Забыть обо всем! Но я не могу!
– Я никогда бы так не поступил, Саида! Никогда, – наклоняется еще ниже. Почти прикусывает мою губу.
Проводит по ней краем зубов. А после втягивает в себя с силой.
И я таки роняю свой стон, изо всех сил сжимая кулаки!
Чтобы не обнять. Не обнять его сейчас по-настоящему! Чтобы самой не прижаться к крепкой груди еще сильнее!
– Тогда зачем?
Шепчу прямо ему в рот.
– Затем, что для тебя это важно. Ты достойна того, чтобы твоя помолвка прошла подобающе! Как у настоящей королевы! Чтобы на нее пришли все. Чтобы восхищались тобой!
– Не вижу смысла. Ты же против этой помолвки.
– Неееееет, Саида. Почему против? Я должен был это увидеть!
– Увидеть что?
– Что ты мне соврала!
– Когда?
– Когда сказала, что он твой настоящий жених!
Его ярость сменяется вдруг мучительной нежностью.
Пальцы проводят по моей щеке, размазывая по ней мокрый ил и песок.
– Я должен был вас увидеть. Вместе. Посмотреть. Какие твои глаза, когда он рядом. Не скрою. Когда этот хорек попытался тебя поцеловать, я еле сдержался, чтобы не выбить ему челюсть. Но я сдержался, Саида. Я смотрел. Очень внимательно смотрел.
– Это был поцелуй на людях. Я не привыкла так открыто афишировать свои чувства и отношения!
– Да?
Его губы снова накрывают мои.
Терзают, затапливая страстью. Сменяют ее на ласку. На долгую, тягучую ласку. И тут же снова срывают все с петель диким напором.
И…
Я сама не замечаю, как начинаю отвечать…
– Вот это поцелуй, Саида, – хрипло шепчет Давид, тяжело дыша. – Вот это. И так могут целовать только единственного!
– Ты просто на меня напал!
– Не ври. Ты вырвала бы мне глаза, если бы этого не хотела. В тебе есть стержень, Саида! И ты вовсе не барышня, превращающаяся в кисель!
– Ты напал неожиданно! Я тонула! И…
– И чего же ты не кричишь? Не включаешь голосовую сирену? Не зовешь на помощь? Там весь город! Почти за нашей спиной!
– Не хочу позора?
– Саида. Брось. Я даю тебе время. Хочу, чтобы ты признала очевидное. Сама себе призналась в том, что ты для меня! Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам! Поверь. Никакой свадьбы не будет! Я проглотил эту помолвку только ради того, чтобы увидеть твои истинные чувства! И я их увидел! Убедился окончательно! Я мог бы тебя сейчас похитить. Но я хочу по-человечески. С тобой. Только с тобой!