Крах нацистской империи
Шрифт:
В то время как в Германии под руководством национал-социалистов произошло беспрецедентное возрождение экономики, культуры и искусства, президент Рузвельт не добился ни малейшего улучшения жизни своей страны… И это неудивительно, если иметь в виду, что люди, которых он призвал себе на помощь, или, скорее, люди, которые поставили его президентом, принадлежали к еврейским элементам, заинтересованным в разложении общества и беспорядках…
Законодательство Рузвельта, связанное с новым курсом, полностью ошибочно. Не может быть никаких сомнений в том, что продолжение этой
Гитлер знал, что его оценку нового курса разделяют некоторые американские изоляционисты и значительная часть представителей деловых кругов, и пытался максимально использовать это обстоятельство, позабыв о том, что после Пёрл-Харбора эти группы, как и все граждане Америки, сплотились во имя защиты своей страны.
«Этот факт был осознан, — продолжал Гитлер, апеллируя к этим группам, — и по достоинству оценен многими американцами, в том числе весьма высокопоставленными. Над головой этого человека угрожающе сгущались тучи оппозиции. Он понял, что единственным спасением для него является переключение общественного внимания с внутренних проблем на внешнеполитические… В этом его поддерживали окружавшие его евреи… Вся сатанинская подлость еврейства сплотилась вокруг этого человека.
Так началась мобилизация усилий американского президента по созданию конфликта… Годами этот человек мечтал втайне об одном — чтобы где-нибудь в мире вспыхнул конфликт…»
И далее последовал длинный перечень, зафиксировавший усилия Рузвельта в этом направлении, начиная с его «карантинной» речи в Чикаго в 1937 году.
«Теперь он (Рузвельт) охвачен страхом, — кричал Гитлер, — что, если в Европе наступит мир, его безрассудное проматывание миллионов на вооружение будет рассматриваться как прямое надувательство, поскольку никто не собирается нападать на Америку. И тогда он решил спровоцировать нападение на свою страну».
Казалось, нацистский диктатор испытал облегчение от того, что произошел разрыв, и он спешил поделиться этим чувством с немецким народом.
«Я думаю, что все вы почувствовали облегчение, когда нашлось государство, первым предпринявшее акцию протеста против этого беспрецедентного и бесстыдного злоупотребления правдой и правом… Тот факт, что японское правительство, которое годами вело переговоры с этим человеком, наконец устало от его недостойных насмешек, вызывает у нас, у всего немецкого народа и, я думаю, у всех честных людей во всем мире чувство глубокого удовлетворения… Президенту Соединенных Штатов следовало бы в конце концов понять — я говорю это только из-за ограниченности его интеллекта, — мы знаем, что целью его борьбы является уничтожение одного государства за другим…
Что касается немецкой нации, то она не нуждается в благотворительности мистера Рузвельта или мистера Черчилля, не говоря уже о мистере Идене. Она только отстаивает свои права! Она обеспечит себе право на жизнь, даже если тысячи Черчиллей и Рузвельтов будут плести заговоры против нее…
Поэтому
В этом месте депутаты рейхстага вскочили, и слова фюрера потонули в шумном одобрении и аплодисментах.
Вскоре после этого, в 14.30, Риббентроп в одной из своих самых бесстрастных поз принял Леланда Морриса, американского поверенного в делах в Берлине и, даже не пригласив его сесть, зачитал ноту об объявлении войны, вручил ему копию и с ледяным спокойствием отпустил.
«…Хотя Германия со своей стороны, — говорилось в ноте, — на протяжении войны всегда строго соблюдала международное право в отношениях с Соединенными Штатами, правительство Соединенных Штатов в конце концов перешло к неприкрытым актам агрессии против Германии, фактически вызвав состояние войны.
Поэтому правительство рейха разрывает дипломатические отношения с Соединенными Штатами и объявляет, что в условиях, созданных президентом Рузвельтом, Германия также считает себя находящейся в состоянии войны с Соединенными Штатами с сего дня».
Заключительным актом драмы явилось подписание тройственного соглашения Германией, Италией и Японией, в котором декларировалась «их непоколебимая решимость не складывать оружия и не заключать сепаратного мира до тех пор, пока не будет достигнуто успешное завершение совместной войны против Соединенных Штатов и Англии».
Адольф Гитлер, всего шесть месяцев назад сконцентрировавший свои усилия на осажденной Англии, которую, как ему казалось, он уже завоевал, теперь сознательно направил их против трех величайших индустриальных держав мира, и исход борьбы в конечном счете зависел от экономического потенциала. У этих трех враждебных держав, вместе взятых, имелось огромное превосходство в людских ресурсах над тремя державами оси. Очевидно, ни Гитлер, ни его генералы и адмиралы не взвесили трезво всех факторов в тот полный событиями декабрьский день конца 1941 года.
Генерал Гальдер, в достаточной степени мыслящий начальник генерального штаба, даже не отметил в дневниковой записи за 11 декабря, что Германия объявила войну Соединенным Штатам. Он лишь упомянул, что вечером присутствовал на лекции капитана военно-морского флота о «подоплеке японо-американской войны на море». Остальная часть записей в дневнике, что, возможно, и объяснимо, связана с продолжающими поступать почти со всех участков Восточного фронта, где русские оказывали сильное давление, скверными известиями. У него не оставалось времени для раздумий о том дне, когда его обескровленные армии могут вот так же встретиться со свежими войсками из Нового Света.
Адмирал Редер приветствовал этот шаг Гитлера. 12 декабря он присутствовал на совещании, где заверил фюрера, что «обстановка в Атлантике улучшится в результате успешного японского вмешательства». Затем с воодушевлением добавил:
«Уже получены донесения о переброске некоторых (американских) боевых кораблей с Атлантики на Тихий океан. Совершенно очевидно, что легкие силы, особенно эсминцы, потребуются во все большем количестве на Тихом океане. Появится очень большая потребность в транспортных судах, так что можно ожидать отвода американских торговых судов с Атлантики. Напряжение в английском торговом судоходстве будет нарастать».