Крах одной карьеры
Шрифт:
Контейнер он заметил сразу и, потянувшись, взял его в руки. Быстрым движением открыл, достал капсулу и… тут же почувствовал чей-то взгляд. Вокруг него стояли люди. Двое беспрерывно щелкали фотокамерами, а один не отрывал от глаз кинокамеру. Травински мгновенно вскочил и хотел отбросить контейнер, но чьи-то руки крепко сжали его ладонь.
— Господин Травински! Вы задержаны за противозаконные действия… — У говорившего, пожилого человека с каштановыми с проседью волосами, голос был негромкий, глаза добрые, и только жесткие складки у
— Я иностранный подданный, — просипел Травински, еще полностью не осознавая, что произошло, и вдруг у него словно что-то оборвалось внутри. До него наконец дошел ужас происходящего. Он попытался рвануться, но не смог даже пошевелиться: кто-то крепко держал его за плечи. — Я протестую… Я требую представителя посольства…
— Он будет вызван, как только мы приедем на место, — заверил его пожилой человек.
До ближайшего отделения милиции оказалось не так далеко. Через десять минут Травински сидел на стуле в комнате. На столе лежали контейнер, вскрытая капсула. Вскоре из фотолаборатории была доставлена уже проявленная фотопленка. А еще через полчаса около отделения милиции остановился черный «кадиллак».
— Господин генеральный консул. — Росляков повернулся к вошедшему высокому человеку лет шестидесяти. — Вы узнаете этого человека?
Генеральный консул бросил быстрый взгляд на Травински, и тот вдруг увидел в его глазах неприкрытую иронию.
— Да… Это корреспондент журнала «Сайенс энд сосайэти», гражданин США Гарри Травински.
— Господин генеральный консул, этот человек задержан при изъятии из тайника фотопленки со шпионскими материалами. Подойдите к столу и ознакомьтесь.
Консул не спеша достал очки из футляра и пристально осмотрел все, поднял взгляд на Рослякова.
— Я не вижу здесь документов, которые вы, господин офицер, назвали шпионскими.
— Андрей Петрович, покажите.
Кудряшов, ранее стоявший в стороне, поставил на стол кинопроектор. Вставил в него микропленку, и на стене кабинета четко высветилось заглавие документа и гриф: «Секретно». Перевел кадр, другой…
— У вас есть вопросы, господин консул?
— Нет.
— Тогда не откажите в любезности подписать акт о задержании подданного вашей страны Гарри Травински, корреспондента журнала «Сайенс энд сосайэти», при проведении тайной шпионской акции и об изъятии у него шпионского снаряжения и материалов. Арест санкционирован представителем Прокуратуры СССР, который находится здесь.
Консул долго читал документы, несколько раз возвращаясь и перечитывая, внимательно сверил русский и английский тексты, нехотя достал авторучку и поставил свою подпись. Потом молча поклонился и направился к выходу.
Глава 14
Макдональд остановил свой «плимут» у входа в аэровокзал. Достал из багажника чемоданы Ирэн и молча направился в здание аэропорта. До начала регистрации оставалось еще добрых полчаса.
— Завидую вам, мисс Горд. — Макдональд изобразил на своем лице улыбку. — Скоро будете дома… и сразу попадете на «чистилище». Ну-ну… не волнуйтесь. К вам-то претензий никаких…
— А что с мистером Травински?
— Сегодня сообщили. — Юджин развернул «Известия». — Читайте.
«…7 сентября с. г. следователь КГБ СССР вместе с военным прокурором официально предъявили обвинение в совершении преступления, предусмотренного статьей 65 УК РСФСР, гражданину США Гарри Травински, задержанному 30 августа при проведении тайной шпионской акции.
В обвинении констатируется, что по делу корреспондента американского журнала „Сайенс энд сосайэти“ в Москве Гарри Травински добыты достаточные доказательства, дающие основания утверждать, что, будучи связанным со спецслужбами США, по их заданию, используя статус иностранного корреспондента в Советском Союзе, занимался шпионажем, собирая различными способами секретные сведения для использования их в ущерб национальным интересам Советского Союза. Кроме этого, он также обвиняется в совершении ряда уголовных преступлений.
Ознакомившись с документами, Гарри Травински подписал их и перешел в новое для себя качество: превратился из подозреваемого в обвиняемое лицо…»
— Ваш рейс, мисс Горд, — услышала Ирэн и, очнувшись, протянула газету Макдональду.
Ирэн прошла в таможенный зал, сдала чемоданы и направилась к турникетам паспортного контроля. Неожиданно остановилась и окинула зал взглядом, словно хотела найти кого-то, кто мог бы… нет, не мог прийти ее провожать. Сердце у нее сжалось, она быстро достала пудреницу и несколько раз провела пуховкой по щекам.
«До свидания… До свидания…»
Мездрмковский узнал об аресте Травински утром, когда по своему обыкновению просматривал газеты перед традиционным совещанием. Ему стало не по себе. Он попытался вспомнить все встречи и беседы с «милым» и «любезным» корреспондентом, который умело проливал «бальзам» на его тщеславие. Нет, нет, дальше ничего не значащих разговоров о судьбах науки, дело не заходило, но иной раз, и он это понимал, для большей убедительности высказывал некоторые гипотезы, как сам любил говорить, фантастические были. Почему-то Евгений Павлович вдруг вспомнил встречу с Травински на киевском симпозиуме, когда Гарри Генрихович прямо-таки атаковал его с просьбой назвать самого перспективного молодого ученого его школы.
«Неужели Кушнир как-то был связан с ним? — подумал Мездриковский. — Публикация… гонорар… Нет, нет… быть этого не может!»
Он поднял трубку и попросил соединить с Водолагиным:
— Григорий Александрович, вы один? Хотел поговорить… Водолагин встретил Мездриковского в дверях своего кабинета и проводил к столу, заваленному бумагами:
— Извините, Евгений Павлович, с утра в делах. Вчера поступили отчеты с завода, вот пришел пораньше, чтобы изучить перед совещанием…