Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942

Терни Альфред

Гальдер в общем согласился, но сказал фон Боку, что проблема беженцев и продовольствия больше относится к городам, чем к фермам. Фон Бок ответил: «Что же, мне бы хотелось иметь больше свободы, чтобы со всем справиться, и я считаю важным распустить по домам взятых в плен французов, чтобы они могли вернуться в свои семьи и к местам работы»²⁰.

Гальдер согласился и с этим, но объяснил, что организация транспортировки беженцев и пленных слишком обременит армейский транспорт. Фон Бок от этого отмахнулся и заявил, что, пока Верховное командование дает ему право, он будет заниматься и транспортной проблемой; на самом деле он хотел сделать приоритетным вопрос восстановления прав во Франции в целом.

Больше фон Бок этого вопроса не касался, но, несомненно, он проявил рвение в том, чтобы его разрешить. Ему мешали во всех начинаниях, на которые он шел, чтобы проводить освобождение французских

военнопленных. Почти два миллиона пленных французов [19] оставались в германских лагерях (а также работали на Германию в ее военной промышленности и др. – Ред.) до тех пор, пока не были освобождены продвигающимися силами союзников в последние месяцы Второй мировой войны. Без сомнения, в сознании фон Бока присутствовал и гуманизм, но облегчением задачи осуществления режима оккупации он был обеспокоен никак не меньше, чем помощью французским беженцам.

19

Если точнее, в ходе кампании на Западе 10 мая – 24 июня 1940 года было взято в плен 1 млн 547 тысяч французских солдат и офицеров, 84 тысячи было убито. Немцы потеряли 45,5 тысячи убитыми и пропавшими без вести. Английский экспедиционный корпус потерял более 68 тысяч человек, все свои танки, артиллерию, более 63 тысяч автомашин и до 0,5 млн тонн военного имущества и боеприпасов. Капитулировали бельгийская (23 дивизии) и голландская (6 дивизий) армии – их техника, вооружение и военное имущество также достались немцам. (Примеч. ред.)

Лето 1940 года было незабываемым для фон Бока, возможно, самым незабываемым за всю его военную карьеру.

18 июля он прибыл в Берлин и на следующий день вместе с другими высшими военачальниками вермахта услышал обращение Гитлера к рейхстагу. Во время выступления Гитлер поблагодарил вермахт за его победы; позже генералы и адмиралы собрались на приеме, устроенном для них Гитлером. Там фон Бок получил генерал-фельдмаршальский жезл. О своем повышении фон Бок никаких упоминаний не оставил, но в типичной, преданной форме отметил, что после «теплых слов благодарности Гитлера армия теперь полностью вступила в свои права»²¹.

Остаток июля и весь август фон Бок проводил время или в своем штабе в Париже, или дома в Берлине. Однажды, 14 августа, он снова увидел Гитлера во время обеда, на котором присутствовали некоторые высшие военачальники, и услышал, как он говорил о необходимости сближения между германским народом и германской армией, чтобы последняя смогла «в конечном счете узнать и понять великую философию национал-социализма»²².

Гитлер поднял тему германско-русских отношений и, обратившись к фон Боку, весело предположил, что одного очень компетентного германского командующего стоило бы послать в Россию в качестве секретного агента, чтобы удерживать Россию на месте. На самом деле Гитлер уже принял решение напасть на Советский Союз, но фон Бок был, очевидно, в это не посвящен.

Приятные дни парижского лета и свободных поездок скоро подошли к концу. В последний день августа в ставку фон Бока прибыл предварительный приказ Главного командования сухопутных войск (ОКХ), согласно которому группа армий «Б» должна была через несколько дней отправиться в Восточную Пруссию. Впереди должна была выдвигаться 2-я армия фон Клюге; за ней должно было следовать определенное количество штабов корпусов и дивизий, в конце должен был переместиться штаб фон Бока²³.

Весь следующий день или около того фон Бок провел, строя догадки об этом передвижении. Он телеграфировал фон Браухичу, чтобы прояснить инструкции ОКХ, но вразумительного ответа не получил. Он посетил своего коллегу и подчиненного, командующего армией фон Клюге, и обсудил случившееся. В своем дневнике он записал: «Я так и не знаю, какую задачу получу в Восточной Пруссии и как будут там развиваться события… Наверное, они хотят, чтобы я изобразил из себя пугало для русских»²⁴.

11 сентября 1940 года фон Бок передал командование своей оккупационной областью во Франции фельдмаршалу Риттеру фон Леебу и проследовал в Берлин. Снова увидеть Париж Священному Огню Кюстрина было уже не суждено.

Глава 2

Приготовления в Позене

Когда фельдмаршал фон Бок прибыл из Парижа в Берлин в сентябре 1940 года, немецкие войска уже начали концентрироваться в Восточной Пруссии и оккупированной Польше. Несмотря на то что весь мир ожидал, что Германия вторгнется в Англию, командование вермахта отдало приказ об уменьшении численности войск на Западе. Производилось оно под прикрытием приготовлений к вторжению в Великобританию (операция «Зелеве» – «Морской лев»). Несколько недель, последовавших за капитуляцией Франции, в переброску на восток была вовлечена только пехота, поскольку ее присутствие близ границы СССР было легче замаскировать. Танковые и моторизованные дивизии, с их более агрессивными характеристиками, временно оставались во Франции, Бельгии и Голландии, якобы для будущей переброски через Ла-Манш, на самом же деле с целью поддержать прикрытие концентрации на востоке. Позже они сами должны были быть перемещены уже под другим предлогом¹.

Естественно, фон Бок был в курсе того, что вермахт перебрасывал свои силы с запада на восток. В конце июня 1940 года, будучи еще в Париже, он, по распоряжению Главного командования сухопутных войск (ОКХ), перебросил 15 пехотных дивизий из своей группы армий в Восточную Пруссию. Несколько других было расформировано, чтобы предоставить личный состав для планировавшегося увеличения количества танковых дивизий. Но похоже, что фон Бок сперва или неверно оценил, или вообще не догадывался об истинных причинах этих действий. Кажется, будто он понятия не имел о том, что к сентябрю 1940 года Гитлер уже отложил планы захвата Англии и принял важное решение вторгнуться в Советский Союз не позднее весны 1941 года. И что вермахту уже был отдан приказ в обстановке строжайшей секретности подготовить план операции этого жуткого грандиозного предприятия². Не склонный вмешиваться в политику и большую стратегию, фон Бок сосредоточил свое внимание на воздушных атаках на Англию. Он был склонен возложить решение проблемы успешного завершения войны на вышестоящее начальство и, похоже, искренне верил, что вскоре Англия будет вынуждена просить мира³.

В то же время фон Бок не был противником скопления войск на востоке. Он помнил, как двадцать шесть лет назад, в 1914 году, русские вмешались в военные планы Германии и как их армии с невероятной быстротой вторглись в Восточную Пруссию (не завершив сосредоточения всех сил, поскольку надо было спасать разбитых в пограничном сражении 21–25 августа французов и англичан – 22 армейских и резервных корпуса и 7 кавалерийских дивизий немцев против 22,5 корпуса и 7,5 кавалерийской дивизий у союзников, которые начали отход на фронте свыше 230 км). Это заставило военное командование Германской империи перебросить некоторые соединения из Франции, когда захват Парижа казался уже неотвратимым [20] . Теперь же, как отмечал фельдмаршал, не только Париж, но и вся Западная Европа были в руках Германии, поэтому «было бы полезно использовать нашу великую военную мощь как защиту от возможной опасности со стороны России»⁴.

20

Немцы перебросили с французского фронта в Восточную Пруссию два корпуса и кавалерийскую дивизию. Кроме того, один корпус, находившийся в районе Меца, также был подготовлен к переброске. В результате у немцев не хватило сил для победы в Марнском (начало сентября 1914 года) сражении, которое могло решить судьбу Франции и, возможно, всей войны. (Примеч. ред.)

Незамедлительно после прибытия в Берлин фон Бок провел серию совещаний в Главном командовании сухопутных войск (ОКХ). Совещания были созваны главнокомандующим сухопутными силами фон Браухичем. Требовалось присутствие начальника Генерального штаба сухопутных войск Гальдера, командующих группами армий и начальников их штабов. На этих совещаниях не велось обсуждений нападения на Советский Союз. В основном обговаривались технические вопросы: наиболее удобные места размещения военных штабов (включая и штаб фон Бока) на Востоке, вопросы логистики и коммуникаций, структура и возможности недавно созданных моторизованных и танковых дивизий, программы военных игр и другие подобные темы.

Во время одного из совещаний фон Бок согласился с Гальдером, что Позен (Познань), старый польский город примерно посередине пути между Берлином и Варшавой, должен стать местом ставки командования группы армий «Б». Фон Бок согласился и даже не стал сразу же собираться в Позен (Познань), чтобы принять командование, хотя подчиненные ему офицеры были уже там. Вместо этого фон Бок почему-то наивно согласился временно остаться в Берлине⁵.

И фон Бок, и Гальдер вместе заявляли, что причиной просьбы фон Бока остаться в Берлине на несколько дней дольше была негодная связь между Берлином и Позеном (Познанью). Внешне это выглядело веским доводом, хотя германская армия и была технически способна организовать связь между важными точками за очень короткое время.