Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник)
Шрифт:
Толпа ахнула от смелости своего молодого князя. Ты глянь, сколько князей с трясущимися руками и ногами в Сарай ездили, а этот и чудища не испугался! Кожемяка, однако, не совсем поверил, засомневался:
– А чего ж стража ордынская молчала? Неужто у них мечей вострых нет, что не порубали за такие слова нашего князя?
Мужичок и ответить не успел, окружающие, возмущенные ненужным сомнением в таком лестном для князя рассказе, принялись орать на кожемяку. Одна из баб пошла на него приступом, уперев руки в бока:
– Сказано же тебе, что перепужались! Ишь какой недоверчивый!
К бабе живо присоединились еще несколько, наскакивали на здоровенного кожемяку, хотя и были ему не выше плеча. Тот отбивался, как мог:
– Да я что, я только спросил, куда охрану дели! Порубали или как?
– Ясно дело, порубали! – решили вокруг и, бросив бедолагу на произвол судьбы отбиваться от возмущенных баб, снова окружили рассказчика, продолжившего врать с удвоенным воодушевлением. Бабы, быстро осознав, что, расправляясь с возмутителем спокойствия, пропустят самое интересное, бросили свое преследование и заработали локтями, пробиваясь обратно в круг. Их пропускали, уважая за заступничество.
Сам кожемяка чуть постоял, раздумывая, стоит ли также послушать, но решил, видно, не рисковать, привычно полез пятерней в затылок, подумал и, махнув рукой, отправился восвояси. А слушатели немного погодя понесли слухи один другого чуднее, как их молодой князь Димитрий Иванович расправился с ордынским ханом, только вот разные люди звали хана по-разному. Кто говорил, что то был Жанибек, кто звал Наврузом, а кто и вообще Мамаем…
Не ведали москвичи, что пройдут годы и они уже безо всяких слухов смогут гордиться своим князем за победу над тем самым Мамаем на поле Куликовом. И не только они, но и много столетий спустя их потомки. Не всех героев земля Русская помнит, но есть такие, которых никогда не забывала. Дмитрий Иванович, прозванный позже Донским за Куликово поле, из них.
А сам молодой князь, не ведая еще о своих будущих победах, ехал вместе с братьями боярами изгонять из града Владимира самовольного князя Дмитрия Константиновича, чтобы занять великокняжеский стол.
К Дмитрию подъехал Матвей Бяконт:
– Димитрий Иванович, глянь-ка на брата, едва в седле держится. Скажи, чтоб в возок пересел, не то и правда зад набьет так, что не одну седмицу на пузе пролежать придется.
Дмитрий и сам видел, что Ванятка едва держится на лошадиной спине, тряско все же, не первый час едут, да и широк для него лошадиный круп. Кобылу выбирали смирную, широкую, что твоя лавка-лежанка, поначалу сидеть удобно, но широко разведенные в сторону ноги быстро устают и начинают болеть. Это князь по себе помнил, когда только учился ездить верхом. Он покачал головой:
– Да я и сам вижу, только не слезет ведь, тоже упрямый!
Боярин прищурил глаза:
– А ты не князь ли? Прикажи, ослушаться не посмеет.
Дмитрий подъехал к мальчику. У того и лицо чуть перекосило от усилий.
– Княжич Иван, как великий князь велю тебе пересесть в возок к митрополиту!
Строгий голос брата не обманул княжича, он узрел в глубине глаз Дмитрия веселые нотки, замотал головой:
– Не, я как вы, верхом поеду…
Со стороны тут же отозвался Вельяминов:
– Ты что это, княжич? Кто ж волю князя обсуждает?! Исполняй что велено!
Иван оглянулся, чуть обиженно дрогнули губы, понимал, что сговорились. Дмитрию вдруг стало его еще жальче, наклонился с коня, тихонько добавил, вроде чтобы остальные не слышали:
– Вань, надо же кому-то с митрополитом ехать… Мне никак, выручи, а?
Несколько мгновений Иван зорко смотрел в глаза старшему брату, но Дмитрию удалось спрятать улыбку, ничто не дрогнуло и во взгляде, поверил младший, кивнул и полез с коня с заметным облегчением. Вокруг тоже облегченно вздохнули: едущий тихим шагом княжич сильно задерживал движение рати.
Дмитрий Суздальский не стал дожидаться московских войск и предпочел попросту удрать! Но вдохновленные его бегством воеводы продолжили погоню до самого Суздаля. Теперь уже неудавшийся великий князь запросил мира в своей собственной вотчине.
Дмитрий Иванович наконец во Владимире был объявлен великим князем, будучи тринадцати лет от роду. Он вернулся в Москву довольный и полный надежд. Москва ликовала, хотя чего бы радоваться простому люду? А все равно грело сознание, что их князь стоит над всей Русью, пусть и всей Руси-то с воробьиный скок осталось от прежней. Но Москва не потеряла того места, которое для нее завоевал Иван Данилович по прозвищу Калита, и это не могло не радовать всех от бояр до холопа на захудалом дворе.
Только рано обрадовались, никто еще просто так власть не отдавал, во всяком случае, Дмитрий Константинович был не из тех, кто ярлыками на великое княжение разбрасывается. Он продолжал надеяться осилить московское боярство и стать-таки во Владимире хозяином. Для чего и сына Василия Кирдяпу в Сарай отправил с дарами – жаловаться на горькую судьбу и московского князя Дмитрия Ивановича.
Но в Сарае было не до свары русских, там продолжалась своя, и снова сменился хан. Правда, новый прислушался к плачу княжича Василия и новый ярлык его отцу дал. На Руси зрела новая битва за власть…
Митрополит сидел в палатах у брата, зашел навестить и поговорить о делах без лишних ушей и глаз. Лето клонилось к закату, по ветру уже полетели первые тонкие паутинки, обещая теплую, солнечную осень. Но солнышко еще пригревало, хотя в палаты сквозь разноцветные стекла окон почти не пробивалось, только разрисовывало все вокруг красным, синим, зеленым…
Алексий был задумчив: только что принесли весть, к которой и не знаешь как отнестись. Только-только князю Дмитрию Суздальскому сын привез из Сарая новый ярлык, сильно порадовав отца, как сообщили, что младший из братьев Константиновичей Борис объявил себя владельцем Нижнего Новгорода. Нижний принадлежал старшему брату Андрею и в случае чего должен достаться сопернику Дмитрия Ивановича Дмитрию Суздальскому.
Московские бояре ломали головы – что теперь предпримет Дмитрий Константинович? Что ему важнее – Нижний Новгород или великое княжение? Матвей Бяконт усмехнулся:
– Ай да Борис! Загнал братца в ловушку!
– Как бы ты поступил?
– Я? Я бы бился за Владимир, но на месте Дмитрия Константиновича лучше схватиться за Нижний… Ярлык сегодня есть, завтра нет, а остаться с одним Суздалем совсем тоскливо…
Не одни москвичи ломали голову над этим вопросом, прежде всего он стоял перед самим Дмитрием Константиновичем, не то великим князем, не то просто князем Суздальским, и не поймешь… Наверное, это имел в виду князь Борис, когда обещал Олегу Рязанскому, что скоро Дмитрию Константиновичу не до перебора с женихами будет?