Крамблроу
Шрифт:
– Спасен… – обессиленно, но радостно выдохнул я. – Когрович, слава богу, вы здесь! Без сомнений, мое отсутствие в лагере не осталось незамеченным, и он пришел спасти меня…
Я уверенно ухватился за протянутую руку. После чего последовал невероятной силы рывок, перенесший меня на десяток метров вверх, по крайней мере, мне так показалось. Оказавшись на широкой ровной площадке, я упал на колени и долго не мог отдышаться – уж очень быстрым было это перемещение. Но осознание того, что обычному человеку невозможно такое осуществить, заставило меня немедленно вскочить на ноги.
Каменная площадка пустовала – ни Когровича, ни моего неизвестного спасителя. Но так казалось только на первый взгляд. У подножия скалы, прямо в воздухе, висела та самая перчатка. Я прищурился, но так и не смог разглядеть ее хозяина. «Быть такого не может! Обман зрения не иначе! Что не привидится после такого падения!» – глаза отказывались верить. Перчатка висела бездвижно, словно не хотела меня напугать, но потом очень осторожно сделала подзывающее движение. От неожиданности все тело окаменело, ни с чем подобным мне раньше не приходилось сталкиваться. Но другого выхода не было, за спиной все тот же роковой обрыв, а боль и усталость во всем теле только усиливались. Пришлось рискнуть и подойти ближе. Перчатка сделала что-то наподобие реверанса и указала прямо в скалу. Сначала кроме каменной стены ничего разглядеть не удалось, но затем, подойдя почти вплотную, я увидел еле заметное голубоватое сияние. Оно исходило из глубины узкой зигзагообразной расщелины, на которую и указывала моя спасительница. «Неужели она предлагает, мне туда войти?» – меня переполняли сомнения и страх.
Больше всего на свете в этот момент мне хотелось проснуться в своем спальнике в холодном поту и осознать, что все события этой ночи всего лишь дурной сон. Вспомнить, как я вернулся с котелками воды, как пошутил с Адамом, как поймал улыбку Мэри. Но к сожалению, реальность была там, где я находился, с неизвестно откуда взявшейся живой перчаткой и загадочным проходом в скале, уж точно ничего хорошего мне не предвещающего. Он оказался шире, чем выглядел на первый взгляд. Его края обрамлял искусно выкованный узор, напоминающий ползучий плющ, настолько правдоподобно выполненный, что если не трогать его и не чувствовать холод металла, легко перепутать с живым растением.
– Возможно ли, что кто-то бывал здесь до меня? – собственный голос показался чужим, осипшим и глухим.
Я оглянулся в сторону обрыва и понял, что другого пути все равно нет. Стоило мне шагнуть внутрь, как плющ пришел в движение, его цепкие стебли кружевным узором полностью закрыли проем за спиной. Разве что-то должно меня удивлять после всего произошедшего? Видимо, нет. Что же, посмотрим, куда приведет меня эта дорога.
Глава 11
Некоторое время мы двигались по скалистому туннелю. Перчатка летела впереди меня, то и дело останавливаясь, словно желая убедиться, что я все еще следую за ней. На мгновение мне показалось, что я потерял ее из виду. Но она метнулась в сторону, только чтобы снять со стены старый масляный фонарь. В нем тут же вспыхнул тусклый огонек, но и его было достаточно, чтобы осветить предстоящий путь. Перчатка подняла его высоко над головой, как будто для нее он ничего не весил, и уверенно полетела вперед. Казалось, этому пути через скалы не будет конца. Время потеряло свою значимость. Меня окружали, только влажные каменные стены, поднимающиеся высоко вверх, куда-то в непроглядную даль. Сил двигаться дальше не оставалось, а спросить, когда же мы из него выйдем, я не решался и, вообще… как-то странно разговаривать с перчаткой. Но она как будто поняла мой молчаливый вопрос и в знак одобрения подняла вверх большой палец. И действительно, не прошло и десяти минут, как показался долгожданный просвет.
Меня окутал свежий ночной воздух, наполненный пьянящим ароматом трав. Сердце забилось в нетерпении – хотелось как можно скорее завершить это ночное приключение. Но выйдя из расщелины, я не увидел ни долины, где мы остановились на ночлег, ни огней нашего лагеря, ни ищущих меня людей…
Перчатка привела меня в совершенно другое и особенное место. Стояла все та же безоблачная и звездная ночь, на небосклоне взошла полная луна, осветившая невероятно одинокий пейзаж. Прекрасную, уединенную долину со всех сторон окруженную грядой неприступных Альп. Слева ютилась старинная деревушка, множество каменных домиков, стоявших так тесно друг к другу, что они образовывали узкие извилистые улочки. Некоторые из них превратились в развалины, но большую часть время не тронуло. Из крыш, покрытых темно-серой черепицей, торчали длинные печные трубы, а за невысокими изгородями дремали заросли садовых растений. Ближайший ко мне дом находился где-то в ста метрах, одинокий, с заколоченными окнами, не оставляющий надежды на то, что здесь остались местные жители. Передо мной стоял высокий прямоугольный камень, когда-то надежно укрепленный на теперь почти рассыпавшемся постаменте. Я не сразу обратил на него внимание, но заметив, отпрянул назад, сперва приняв его за надгробие, но это оказалась своего рода приветственная табличка. По кромке каменной плиты скользили вензеля, похожие на плющ, скрывавший проход в скалу, и всего несколько сохранившихся фраз. Мне удалось разобрать немногие из них – большинство выгравированных слов стерлось. Они предназначались для пришедших в деревню – что-то о правилах поведения, и сверху, вероятно, ее название, но по оставшимся буквам прочесть его было невозможно.
Я огляделся в поисках перчатки. «Может, хоть она объяснит, зачем привела меня в это место, где нет ни одной живой души на километры. Кто должен мне помочь вернуться?» – пока мои мысленные вопросы оставались без ответа. Перчатка терпеливо дожидалась, пока я осмотрюсь. Неподвижно висела в воздухе, как дорожный знак, указывая направо вверх по холму. И то, что предстало перед моими глазами, заставило напрочь обо всем забыть.
Величественный средневековый замок возвышался над поселением. Он стоял на скалистом холме, одинокий и прекрасный. Суровая громада из темного камня, скованного цепкими ветвями многолетнего плюща, с высокими башнями и угловыми эркерами, множеством узких стрельчатых окон и глухих ставень. Острые крыши со шпилями, покрытые темно-зеленым сланцем, устремлялись далеко ввысь, бесстрашно пронзая ночное небо. Одной стороной замок вплотную примыкал к скале, что делало его еще более внушительным и неприступным. Я мог разглядеть впереди тяжелые ворота и стеклянный купол огромной оранжереи, от которой исходило еле уловимое изумрудное сияние и то, что заставило сорваться с места и поспешить за ожидающей перчаткой, – свет в одном из окон самой высокой башни.
Пройдя прямиком через поляну, я ступил на каменную дорогу. Большие плоские булыжники, из которых она была выложена, выглядели отполированными. Вероятно, этой дорогой раньше пользовались постоянно. На редких столбах покачивались масляные фонари, каждый из которых с треском вспыхивал, стоило мне пройти мимо.
Путь до замка занял около получаса. Дорога петляла, заходила в редкий сосновый лес, отчего становилась зловещей и туманной. Но перчатка уверенно летела вперед, не оставляя мне времени на сомнения.
Когда я увидел свет в высоком окне башни, в моей голове пронеслось множество вариантов исхода этого путешествия: воссоединение с группой, разоблачение Тима и звонок Мэтту, чтобы он отправил поисковый вертолет. В моем воображении меня искали не один час, но, вероятнее всего, команда пока не заметила моего исчезновения и спокойно спала в теплых спальниках. Не удивлюсь, если Тим навел порядок у родника, устроив все так, чтобы падение со скалы выглядело как несчастный случай, и затем, стараясь остаться незамеченным, по-тихому вернулся в свою палатку. Буду надеяться на острый глаз Когровича, от которого ничто не скроется, особенно свидетельства недавней драки. Но когда я подошел к замку, все мои мысли занимали только мечты о сухой и теплой одежде. Тело болело и продрогло, казалось, этому ночному приключению не будет конца. Я окинул взглядом величественные стены. Меня переполняло нетерпение, хотелось как можно скорее получить ответы на массу возникших вопросов, например: «Что это за загадочное место?»
Высокие кованые ворота были приоткрыты. За ними скрывался сквозной коридор, который проходил через Восточную башню и заканчивался выходом во внутренний двор замка. Здесь было все так же тихо и пусто. Двор имел овальную форму и напоминал небольшую площадь, по ее краям шла крытая колоннада, где стояли лавочки и мерцали неярким светом настенные фонари. В центре площади находился старинный колодец с острой высокой крышей, как и у всех башен в этом замке. Из него доносились шорохи и плеск воды. На всякий случай пришлось обойти его стороной – ведь сегодня вечером мне как-то не очень везло с водой…
Перчатка продолжала вести меня дальше через площадь к башне, в которой ранее я видел свет. Перед ее входом рос громадный тис с высокой, плотной кроной и широким стволом. Он прилегал так плотно к башне, что стал с ней единым целым, и определить, что из них появилось здесь раньше – это дерево или каменное сооружение, было невозможно. Подтверждением их дружеского соседства являлась резная дверь, проходившая сквозь ствол дерева. Сразу за ней находился красивый парадный зал, его можно было назвать читальным. По периметру располагались массивные деревянные диваны с мягкими темно-зелеными подушками, несколько журнальных столиков, напольные лампы с абажурами и множество книжных стеллажей, практически полностью скрывавших за собой матерчатую обивку стен с неповторимыми рисунками. Полки провисали под тяжестью старинных книг, толстых альманахов, свитков и древних артефактов.