Красавица и ее чудовище
Шрифт:
– Нормальное самочувствие, вроде. Правда, пока вас дожидалась, замуж вышла за Высшего демона. Но это мелочи.
«Мелочи»… эхом отдалось в голове мрачного блондина. Смысл ее слов из-за абсурдности озвученного дошел до него не сразу. Спутники Аваргалы погибали, исчезали без следа, но никогда не становились женами Вызываемого. Тем не менее он чувствовал эмоции девушки и прекрасно понимал, что та не лжет. Вот она – причина разорванной связи! И где же облегчение от полученной разгадки?
Закипевшая ярость поднялась так внезапно, что он не успел вовремя охладить ее доводами разума. Глаза полыхнули бешеным золотом, слегка удлинившиеся когти впились в ладони, кулаки инстинктивно сжались, а побледневшая кожа на короткое мгновение покрылась темной сетью. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы
«Может, Смерть был прав, говоря насчет отсутствия контроля? – мелькнула в голове тоскливая мысль и сгорела в океане постепенно утихающего гнева. В голове финальной вспышкой пронеслось: – Проклятье! Из-за этой женщ-щ-щины я скоро превращусь в законченного психа».
Все случилось так быстро, что я не сразу врубилась в суть происходящего. Хмурые глаза Арацельса внезапно полыхнули бешенством, еще мгновение – и его темная фигура вспыхнула как свеча, утонув в красно-оранжевом ореоле, а секунду спустя вся эта «пламенная красота» рванула на нас. Потом был резкий толчок, белая стена одежд перед носом и крепкая хватка мужских рук, поднявших меня над землей. Еще кто-то (подозреваю, что Ринго) пробежал по моей макушке, использовав ее как трамплин. Нас обдало жаром, как горячим паром в бане, и тут же запахло чем-то паленым. Масса необычных ощущений за короткий промежуток времени! Я даже не видела, куда делась огненная волна. С лицом, прижатым к чужой груди, узреть что-либо трудно. Да и с пером в зубах не сразу выскажешься. А с передавленными ребрами, которые еще чуть-чуть – и жалобно захрустят, думать о чем-то другом, кроме скорейшего освобождения, сложно.
Когда все посторонние шумы наконец затихли, я постучала костяшками пальцев по плечу Смерти. Он тут же ослабил объятия и аккуратно поставил меня на твердую почву. Даже отряхнул. От чего? От перьев, стало быть… угу. Я выглядела, наверное, как после переполоха в курятнике. Вся такая белая и в прямом смысле слова пушистая. С ног до головы. Он ведь меня не только своим телом закрыл, а еще и крыльями обнял. Вот уж не предполагала, что при особо резких движениях (или это у него на нервной почве?) ангелы… э-э-э… линяют. В общем, не знаю, как правильно называется частичная потеря перьевого покрова у летающих людей. Промычав что-то типа «спасибо», я выплюнула-таки пушистую деталь его облика и отступила на шаг, чтобы осмотреться по сторонам. Напротив одного из столбов плавно приземлился Кама. Уж его-то внешность, в отличие от четэри, не изменилась радикально при боевой трансформации. На плече мужчины висел груз – замотанный в плащ человек. Исходя из размеров, это был либо ребенок, либо девушка, на худой конец – карлик. Меня, конечно, разбирало любопытство, кого эти ненормальные Хранители притащили с собой, но кидаться на брюнета с вопросами не стала, решила сначала разобраться в ситуации и кое-кого найти. Кое-кого, шустро проскакавшего по моей голове несколько секунд назад. Обнаружился искомый объект там, где его меньше всего ждали. И… лучше бы вовсе не обнаруживался.
Короткие мгновения всеобщего оцепенения сменились прозрением. Ринго, сидящий между острых ушей Боргофа и судорожно сжимающий их лапками, покосился вниз и столкнулся со взглядом трех ошалевших синих глаз. Секунда, вторая и… я мысленно поздравила свои перепонки с новой серией потрясений. И ладно бы визжал только пушистик – такое мы уже проходили, так нет же! Последовал незабываемый концерт на два голоса. Огромную тушу монстра трясло от ужаса, а у зверька, оседлавшего его башку, шерсть встала дыбом, хвост поднялся трубой, а раскрытую на полную катушку глотку как будто закрепили домкратом. Метнувшись к истошно вопящей парочке, я отодрала мелкого от ушей Боргофа и на автомате захлопнула последнему пасть, из которой помимо жутких звуков капала еще и не менее жуткая слюна. Не думайте, что у меня случился неожиданный приступ смелости, вовсе нет, просто выдерживать такие децибелы мой слух отказывался. Следующим на очереди по зажиманию
Повисшая тишина упала на нас ватным покровом. На ее фоне как-то особенно отчетливо прозвучали полные возмущения слова Смерти:
– Цель, чтоб тебя… Ты мне перья опалил, придурок!
– Восстановятся, – ответил тот.
А в голосе ни капли раскаяния, вот ведь… гад белобрысый.
– Послушай, дорогой, – фальшиво-спокойным тоном начала я, вглядываясь в черты своего Хранителя. – До меня что-то не совсем дошло… Если у остальных внешние покровы восстановятся, значит, твой «пламенный привет» предназначался исключительно мне? Это как называется? Пришел, увидел… и добил? Ты зачем сюда явился-то? Жаркое из своей Арэ сделать, или…
– Тише, Катюша. – Белокрылый подошел ко мне и обнял одной рукой за талию. – Он просто…
– Моей Арэ? – перебил его Арацельс, медленным шагом подходя к нам. Морда – кирпичом, глаза – щели, полные злого золота, а голос… яд и тот послаще будет. Ну и чем я ему так насолила? А точнее, когда успела? Прибежал-то он сюда вполне нормальным, даже вроде как счастливым. Или это мне от собственной радости привиделось? – Ты ведь уже за другим замужем, женщ-щ-щина. А эта зверюга, – он кивнул в сторону Боргофа, съехавшего на противоположный край стола, – свадебный подарок, что ли?
Мы с «корзиночкой», еще не оправившейся от шока, переглянулись. Монстр вопросительно мигнул глазами и выдал осторожное «Ур-р-р-агур-р-р», я же только плечами передернула, крепче сжав в руках напрягшегося Ринго. Что же это получается: Арацельса так взбесило мое замужество? Вот дура я, дура, надо было думать, о чем говорю, а главное, кому. С неуравновешенными беловолосыми маньяками стоит особенно тщательно следить за своей речью. Сделав такой важный вывод, я тут же брякнула первое, что попало на язык:
– Нет, это мой приемный сын, знакомься – Боргоф.
М-да… горбатого могила исправит. А меня в нее точно скоро уложат. Если не живьем зажарят, то закопают в снегу… за длинный язык и идиотские фразы, бросаемые в неподходящие моменты. Но до чего ж все-таки обидно, а?!
– Ты…
– А ты, Арацельс? – взвилась я, плюнув на все доводы разума, намекавшего мне на то, чтобы вела себя поосторожней. – Ты хоть думаешь, что творишь? Я ведь ждала тебя тут, как последняя дура, минуты считала, надеялась. А ты даже «здравствуй» не сказал. Чем недоволен?
Смерть предостерегающе сжал мою талию, напряженно посматривая то на меня, то на приближающегося друга.
– Тем, что у тебя мозгов с-с-совсем нет, – поджав губы, ответил блондин. – Пока я ищу способ, как освободить тебя от одного чудовища, ты находишь себе другое. Замуж за демона… О чем ты думала, идиотка?!
– О том, как сильно не хочется умирать, – сказала я, подчиняясь движению четэри, который ненавязчиво так переместил меня подальше от подошедшего собеседника. – Пусть идиотка. Зато живая. Или ты предпочел бы найти вместо меня умную фарфоровую куклу типа той рыжей, которая мирно покоится у столба? Безумный секс, минутный оргазм и предсмертная агония в придачу…
– Секс-с-с? – зашипел этот аспид с внешностью Первого Хранителя.
Черт, я опять что-то не то сморозила? Такое чувство, что ему каждое мое слово, как красная тряпка для быка. Вроде вменяемый мужик был, а тут… Подменили его, что ли, по дороге? Или просто стресс сказывается?
– У Лу странные методы убийства, – благоразумно спрятавшись за крылатого, проговорила я.
– Убийства… – эхом повторил Арацельс, и все недовольство вмиг исчезло с его лица. Остался лишь отпечаток усталости на фоне холодной отстраненности. Будто он замкнулся в себе, закрылся от посторонних взглядов, надев привычную маску спокойствия. И мне почему-то в тот момент стало жаль, что это произошло. Эмоции… пусть негативные и даже порой опасные, они были живые, а сейчас, кто знает, что в его голове за мысли? Ни черта в этих красно-желтых глазах не разобрать.