Красавица в бегах
Шрифт:
– Мне повезло. По дороге в Магикус я встретил караван торговцев и купил у них мешочек изумрудной пыли. Так что теперь я могу отправить вас всех домой. Как только получу то, что мне нужно.
– И всё-таки, вы – самый настоящий маньяк! – надулась Катенька и отвернулась в сторону. Нет, ну это ж надо! Не мог сразу попросить поплакать? Это она запросто, хоть целое ведро нарыдает. Нет же, сначала решил удовлетворить свою похоть, напугал её до чёртиков, вот она и сбежала. И нашла себе приключений на пятую точку. Подумать только, её несколько раз могли убить! Вот же мужик недорослый, все они одним местом думают.
Катенька так явственно пыхтела от злости, что Квакус не решился
– Вам всё-таки придётся меня выпустить, – немного погодя сказала Катерина, а карлик сонно помотал головой. – Я хочу писать.
– Тогда придётся тебя связать.
– Я не собираюсь сбегать! – возмущенно воскликнула девушка.
– А я не собираюсь рисковать, – отрезал мужчина.
Он достал из-под сиденья длинную верёвку и связал Катеньке руки вместе, но на небольшом расстоянии друг от друга. Затем кликнул кучеру, экипаж остановился и им открыли дверь. Девушка побежала в кустики, а граф остался у дороги, держа в руках другой конец верёвки. Довольно долго мужчины переглядывались и улыбались, слушая всякие неприличные слова, которыми она сопровождала, видимо, процесс поднятия юбок, приспускания белья и возвращения всего на место. Оно и понятно, связанными руками делать это было совсем неудобно, но Квакус действительно не хотел больше рисковать, кто знает, что ещё взбредёт в голову этой взбалмошной красавицы.
Когда все срочные потребности были удовлетворены, путешественники продолжили путь. Остаток дороги Катерина дремала или смотрела в окно. Разговаривать с этим извергом она больше не собиралась, да и он больше привык к молчаливому одиночеству. На постоялых дворах они останавливались, только чтобы сменить лошадей и купить еды, и уже спустя двое суток вернулись в Квакающий Замок.
Глава 22. Признаться нельзя страдать
По прибытии в замок Катеньку, всё так же на верёвке, как преступницу, проводили в подвал и заперли в одной из маленьких полутёмных камер.
– Да не собираюсь я сбегать! – вопила вслед графу девушка, но её совершенно никто не слушал.
В этой маленькой каменной комнатке была небольшая кровать, стол со стулом и за перегородкой – отверстие в полу понятного назначения. На столе стоял красноватый фонарь, весьма скудно освещавший это унылое помещение. Катерина подошла к решётке и принялась дёргать её руками и пинать ногами, изливая всю злость и ярость на этого бездушного карлика. И ведь она его ещё жалела, хотела помочь! Ну уж нет, теперь он её слёз точно не дождётся, пусть так и остаётся уродцем на веки вечные!
Проводить ритуал превращения полагалось сразу после заката солнца, до которого оставалось ещё три часа. Не заходя в дом, Квакус пошёл на берег своего пруда и сел прямо на траву.
Вот и остались последние часы его проклятой жизни. Скоро он станет таким же, как и все верхние, – высоким и красивым. Сразу же отправится к Белой горе и выпьет причитающегося ему по праву бессмертия. Потом продаст родовой замок и уедет в другой город, где его никто не знает, чтобы начать новую жизнь. Раньше в этих планах ещё присутствовала Катри в качестве будущей графини, но девушка наотрез отказалась, да и сам он был уже не очень уверен, что хочет провести века рядом с этой вздорной и вспыльчивой красавицей. Арчи кидал камушки в воду, пугая лягушек, которые всё же уселись кучкой чуть поодаль и завели гимн рода Квакусов. Наверное, имя тоже придется сменить, усмехнулся граф.
Рядом раздалось шуршание кустов, и Арчибальд оглянулся.
– Здравствуйте, ваше вершество. Я рада, что вы так скоро вернулись. Надеюсь, вы нашли, что искали, – несмело проговорила Мура и склонила голову.
– Нашёл, Мура, и скоро всё изменится… – задумчиво проговорил граф. – Я уеду завтра очень далеко, а когда вернусь – продам замок. Тебе незачем тут больше оставаться, можешь возвращаться в Разнижье.
– Как? – воскликнула девушка и тут же отвернулась к воде, обхватив своими крупными ладонями плечи. Спустя минуту её маленькое тело стало вздрагивать от рыданий. Но Квакус этого не видел, он продолжал пристально вглядываться в деревья на той стороне пруда, покачивая головой в такт пению лягушек.
– Но если… если сегодня… мы видимся с вами в последний раз… – прерывисто начала Мура, и Арчибальд снова к ней повернулся. – Я должна вам сказать…
Тут девушка запнулась и замолчала, а граф терпеливо ждал. Наконец, Мура собралась с силами и выпалила на одном дыхании:
– Я вас люблю больше солнца и больше жизни! Люблю с самого первого дня, как увидела! Для меня не имеет значения, как вы выглядите, верхний вы или нижний, красивый или нет, богатый или бедный, потому что я знаю, какой вы внутри. Я вижу в вас лучшего мужчину на свете: умного, доброго, невероятно сильного. Просто знайте это: что бы ни случилось, вы достойны самого лучшего! – девушка ненадолго замолчала, а мужчина просто смотрел на неё и не знал, что сказать. Мура всхлипнула, не дождавшись ответа, и грустно продолжила: – Хотела бы я быть такой же красавицей, как ваши верши. Я бы всё отдала за то, чтобы вы смотрели и на меня с таким же восхищением, как на них… Но я родилась нижней, и этого никак не изменить…
И вдруг её словно осенило:
– Ваше вершество! Пожалуйста, возьмите меня с собой, куда бы вы ни направлялись. Я всё для вас сделаю! Буду готовить и убирать, заботиться, как заботилась и раньше, и ни разу больше не обращусь с подобными разговорами, только не прогоняйте прочь. Я прошу вас, не прогоняйте…
Она заплакала и закрыла лицо руками, а потом резко развернулась и убежала в лабиринт.
– Мура! – только и успел крикнуть ей вслед Арчибальд, но девушки уже и след простыл. А граф откинулся на траву и горько расхохотался.
– История повторяется, слышишь, папочка? Твоего сына-уродца смогла полюбить лишь служанка! Это ты имел в виду, когда предлагал мне поискать своё счастье рядом? – кричал карлик, подняв голову к закатному небу, но ответом ему были лишь лягушки, да и их кваканье постепенно затихало. На город наползала темнота, и пора было готовиться к ритуалу.
Глава 23. Красавицы и маньяк
Некоторое время спустя Катенька успокоилась и поняла: её бунт никому не нужен, да и ей самой только навредит. Всё-таки проще сделать то, что попросит карлик, и отправиться домой, чем ерепениться и навлекать на себя новые страдания. Она снова подошла к решётке и вгляделась в полумрак коридора. Он был широкий – противоположная стена даже не проглядывалась – и, судя по всему, длинный.
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – закричала Катерина в темноту, вспомнив, что граф говорил о других девушках. Наверняка, их тоже держат где-то в подвале.
– Нас много, – ответил ей откуда-то слева женский голос. – С тобой уже пятнадцать.
– Давно вы тут?
– Кажется, уже целую вечность. Хотя, все по-разному. Марину этот придурок украл первой. Маринка, сколько ты уже здесь? – вдруг громко закричала она.
– Сорок пять, – долетел откуда-то издалека другой голос.
– Сорок пять дней? – с ужасом переспросила Катенька, этот уродец уже почти два месяца держит девушку в тёмном и холодном подвале? Да ещё и не одну? В голове не укладывается…