Красив, богат и не женат
Шрифт:
Наконец к ним присоединился Хит. Аннабел познакомила их и начала было подниматься, но совершенно неожиданно ощутила его жесткую руку на своем бедре.
Трудно сказать, что больше вывело ее из себя: удар желания, пронизавший ее, или просьба остаться, выраженная подобным образом, но давление на бедро не ослабевало. Мелани хлопотливо возилась с сумочкой: очевидно, ей было не по себе. Впрочем, тут не было ее вины, и Аннабел мгновенно бросилась грудью на амбразуру:
— У Мелани такая интересная жизнь!
Верная духу честной игры, она подробно описала благотворительную деятельность Мелани в «Джуниор лиг» [16]
— Мой самый трудолюбивый служащий. Невероятно сознателен.
— Я это вижу.
Аннабел решила воспользоваться познаниями Мелани в области моды, спросив о лучшем покрое джинсов для невысоких женщин с полными бедрами. Мелани любезно ответила: те, что низко посажены и длиной до щиколоток. Потом она похвалила волосы Аннабел:
16
Женская лига, основанная в Новом Орлеане в начале прошлого века с целью улучшения нравов общества.
— Такой необычный цвет. Как будто в них золото рассыпано. Я готова все отдать за такие волосы, как у вас.
Волосы Аннабел действительно неизменно привлекали всеобщее внимание, но она предпочитала не доверять комплиментам. Ей казалось, что люди так пугаются ее вечно спутанной гривы, что считают своим долгом высказаться по этому поводу, и поскольку ругать человека в лицо неудобно, приходится его хвалить.
Вернувшийся Хит снова извинился и стал ухаживать за Мелани: внимательно прислушивался к каждому ее слову, улыбался в нужных местах, задавал соответствующие вопросы и, казалось, искренне интересовался каждым ее словом. Наконец его рука снова оказалась на бедре Аннабел, но на этот раз она не стала расстраиваться из-за пустяков. Очевидно, он давал понять, что время Мелани вышло.
После ее ухода Хит взглянул на часы.
— Потрясающая женщина, но… очередное разочарование.
— Как такое может быть одновременно? Прекрасная женщина.
— Очень. Я с удовольствием с ней поболтал. Но между нами не проскочила искра, и я не желаю жениться на ней.
— Видите ли, для искры требуется больше чем двадцать минут. Она умна и чертовски более учтива, чем заслуживаете вы и ваш сотовый. У нее также есть класс, то есть все, о чем вы вчера толковали. Дайте ей еще один шанс.
— Кстати, может, это всего лишь догадка, но вы пойдете в своем бизнесе куда дальше, если будете проталкивать своих кандидатов, вместо того чтобы подыгрывать конкурентам.
— Знаю, но мне она понравилась, — кивнула Аннабел и, нахмурившись, добавила:
— Хотя я не могла не заметить, что она, похоже, винит меня за прерванное свидание, что крайне несправедливо.
— Вы также пойдете дальше, если хотя бы притворитесь, что подлизываетесь ко мне.
— Печальнее всего, что я именно подлизывалась. Губы провинциального парнишки чуть дрогнули.
— На большее, вижу, вы неспособны?
— Знаю. Угнетающее зрелище, верно?
Его веселость неожиданно сменилась подозрительностью.
— Что имела в виду Мелани, сказав, что вам следовало бы дать мне повышение?
— Понятия не имею, — поспешно заверила Аннабел, прислушиваясь к голодному урчанию в желудке. — Полагаю, вам не придет в голову накормить меня?
— У нас нет времени. Следующая явится через десять минут. Лучше я поставлю вам стаканчик.
— Следующая?!
Он вытащил наладонник, нагло пытаясь игнорировать Аннабел, но не тут-то было.
— Порция Пауэрс вполне способна сама нянчить своих кандидаток. Я отказываюсь.
— И все же шесть дней назад в моем офисе вы на коленях клялись сделать все ради того, чтобы иметь меня в клиентах.
— Я была молода и глупа.
— В этом-то и разница между нами. Я владею многомиллионным бизнесом, а вы — нет. Я даю клиентам все, что они хотят. От вас же никакого толку, кроме неприятностей и огорчений.
— Не всем. Только вам. Ну… и иногда мистеру Броницки, но вы и понятия не имеете, что мне приходится из-за него вы носить.
— Позвольте привести вам пример того, что я имею в виду.
— Предпочитаю съесть хлебную палочку.
— На прошлой неделе мне позвонил клиент, который играет за «Буллз». Он только что купил свой первый дом, заявил, что ему нравится мой вкус, и спросил, не смогу ли я помочь ему выбрать мебель. Заметьте, я его агент, а не дизайнер интерьеров, мало того, не успел обставить даже собственный дом. Но парень только недавно порвал с подружкой и поэтому одинок и несчастен. Что делаю я? Два часа спустя немедленно вылетаю в Буффало. Я не отделался от него. Не послал одну из своих шестерок. Полетел сам. И знаете почему?
— Свежеразыгравшаяся страсть к французскому сельскому стилю?
Хит вскинул брови:
— Нет. Просто мои клиенты должны понимать, что я всегда к их услугам. Подписывая со мной контракт, они связывают судьбу с человеком, который заботится обо всех сторонах их жизни. И не только в счастливые, но и в несчастные времена.
— А если они вам не нравятся? — вскинулась Аннабел, желая его уколоть. Намекнуть, что он ей не слишком по душе. Но он, как ни странно, принял ее всерьез, что было даже к лучшему. Идиотскому стремлению поставить его на место давно пора положить конец. Ее будущее зависит от его хорошего расположения к ней, и совершенно незачем делать из этого человека врага.
— Я никогда не беру клиента, которого невзлюбил с первого взгляда, — признался он.
— Так вы их всех любите? Каждого из этих требовательных, эгоистичных, заевшихся спортсменов, получающих бешеные деньги неизвестно за что? Я вам не верю.
— Я люблю их, как собственных братьев, — настаивал он с непоколебимым чистосердечием.
— Врете вы все.
— Да нет, — бросил он с непроницаемым лицом и поднялся навстречу очередной светской львице, присланной Порцией Пауэрс.
— По-моему, вы уже выучили его наизусть, — произнес за спиной низкий мужской голос с отчетливо угрожающими интонациями. Топтавшаяся на тротуаре Порция подскочила от неожиданности и, резко отвернувшись от окна «Сиенны», уставилась на стоявшего перед ней человека. Было только начало одиннадцатого, и по улицам все еще гуляло довольно много людей, но ощущение создавалось такое, словно она оказалась в темном переулке в глухую полночь. Настоящий громила, злобный гигант с выбритой головой и прозрачными голубы ми глазами серийного убийцы. Устрашающее разнообразие племенных татуировок украшало бугристые мышцы, распиравшие рукава облегающей черной майки, а толстая мускулистая шея явно принадлежала человеку, ведущему нелегкую, можно сказать, полную сложностей жизнь.