Красивая, богатая и несносная

Постукивая каблучками, она торопливо шла по тротуару, одетая в черную замшу с ног до головы. Чтобы хоть как-то укрыться от дождя, она склонила голову и внезапно столкнулась с мужчиной, когда тот выходил из такси.

Портье подался, было вперед, но Николо, выпустив из руки кейс, поймал девушку за плечи.

– Осторожно!

Незнакомка подняла на него глаза. Николо, будучи ценителем красоты, улыбнулся.

Она была красива и стройна. Губы нежные, приглашающие к поцелую, глаза –

Если бы у Николо был выбор, с какой женщиной столкнуться, то он, несомненно, предпочел бы эту.

– С вами все в порядке?

– Нормально, – девушка вырвалась из его рук.

– Это моя вина, – великодушно произнес Николо. – Мне следовало смотреть по сторонам.

– Да, – отозвалась незнакомка. – Уж конечно.

Николо озадаченно моргнул. Эта девушка смотрела на него с отвращением. Улыбка исчезла с его лица. Хоть он и был римлянином, но провел немало времени и здесь, на Манхэттене. Николо знал, что в этой части города вежливость не в чести, но ведь это она чуть не сбила его с ног.

– Простите, синьорина, но…

– … но такие, как вы, – перебила она ледяным тоном, – такие, как вы, думают, что вся улица принадлежит им.

– Послушайте, не знаю, в чем ваша проблема, однако…

– Вы, – снова перебила незнакомка, – вы моя проблема.

Ну-ну… Мона Лиза с темпераментом женщины-кошки. Старомодная галантность вступила в нем в схватку с современной бесцеремонностью жителя мегаполиса.

И второе взяло верх.

– Слушайте, – начал Николо, – я извинился перед вами, хоть в этом и не было необходимости, а вы обращаетесь со мной как с ничтожеством. Вам бы поучиться этикету.

– Вы говорите так, потому что я женщина.

– Женщина? – Его улыбка была столь же холодна, как и взгляд. – Проверим? – Поддавшись порыву, отбросив к черту здравомыслие, Николо притянул девушку к себе и поцеловал.

Поцелуй длился всего мгновенье. Мимолетное соприкосновение губ. А потом Николо отстранился, с удовлетворением глядя, как расширились от удивления чудесные голубые глаза незнакомки. А на губах остался ее вкус.

Боже, неужели я сошел с ума? – пронеслось в его голове.

Должно быть. Только безумец способен целовать женщину с ужасным характером посреди Пятой авеню.

– Вы… – задохнулась девушка, – вы… вы…

Она занесла руку, собираясь ударить его. Он прочел это в ее глазах, которые сейчас светились праведным гневом. Возможно, Николо и заслужил пощечину, но будь он проклят, если позволит ей это. Он наклонился к ней.

– Ударь меня, – произнес он угрожающе, – и обещаю, твой мир рухнет у тебя на глазах.

С губ незнакомки сорвались слова, которые, как думал Николо, неизвестны женщинам. Тем, с кем он общался, уж точно. И ни одна из них не обвинила бы мужчину в том, в чем он не виноват.

К чему скромничать? Ни одна женщина не бросила бы в его сторону ни одного обвинения, будь Николо сто раз виноват.

Женщина-кошка пронзила его испепеляющим взглядом. Николо ответил тем же. А потом она прошла мимо, ее светлые локоны блестели от дождя, а замшевое пальто развевалось следом как шлейф.

Николо наблюдал, как она скрылась в массе зонтиков, укрывающих прохожих от противного мартовского дождя.

Сделав глубокий вдох, он повернулся к ней спиной и посмотрел на портье. Ничего. На лице того ни малейшего признака, что недавно он наблюдал здесь нечто необычное. Но ведь это Нью-Йорк. Жители его давно усвоили, что мудрее всего ничего не замечать.

Тем лучше для Николо. Не надо было целовать эту девушку.

Мужчина поежился.

Дождь усилился.

Николо подобрал кейс и вошел в отель.

Его номер располагался на сорок третьем этаже и выходил окнами в парк.

Когда он искал место, где смог бы останавливаться, будучи в городе, ему хотелось, чтобы из его окон открывался именно такой вид.

Николо бросил пальто на стул. Если все пойдет хорошо, он свяжется с риэлтером после встречи, назначенной на понедельник.

Если? Не может быть никаких «если». Такого слова не было в словаре Николо Барбери. В том и состоял секрет его успеха.

Николо снял туфли, разделся и направился в душ.

Он хорошо подготовился к предстоящей встрече и к тому, что скоро выкупит «Стаффорд-Колридж-Блэк».

Ему принадлежала целая финансовая империя с филиалами в Лондоне, Париже, Сингапуре и, конечно, Риме.

Настало время «Барбери-интернэшнл» занять место и в Нью-Йорке.

В эшелоне здешних банков помочь ему мог только «Стаффорд-Колридж-Блэк», чей список клиентов включал в себя самых богатых и влиятельных жителей города.

На пути стояла лишь одна преграда: один из директоров СКБ-банка, Джеймс Блэк.

– Ума не приложу, что вам понадобилось обсуждать со мной, – сказал старик, когда, наконец, согласился принять звонок Николо.

– Ходят слухи, – осторожно ответил Николо, – что у вас ожидаются перемены.

– Иными словами, вы слышали, что я скоро умру? Что ж, спешу вас заверить, сэр, этого не будет.

– Я слышал только, – ответил Николо, – будто один человек, который у вас на хорошем счету, говорил, что грядут перемены.

Блэк издал звук, похожий на смех.

– Трогательно, синьор Барбери. Но уверяю вас, любые перемены, которые я могу сделать, не представляют для вас никакого интереса. Это семейный бизнес. Так было больше двухсот лет. Бразды правления банком передаются от одного поколения к другому. – Возникла недолгая пауза. – Но я не ожидаю от вас понимания всей важности этого.

Как хорошо, подумал Николо, что они не стоят в этот момент друг против друга. Даже по телефону он едва сдерживал себя. Блэк стар, но все так же остер на язык. Ему ли не знать, что богатство и репутация не перешли к Николо от предков, пусть и знатных, а заработаны им самим.