Красивая иллюзия
Шрифт:
– Итак, я говорю - ты делаешь. Исполняешь все четко, без обсуждений. Делаешь только то, что я тебе позволяю, - Олег пеpечисляет мне правила игры, садясь в большое кресло за рабочий стол.
– Может еще стоп-слово придумаем?
– усмехаюсь я, хотя по телу уже идет легкая дрожь от предвкушения новой, неизведанной игры. Его взгляд медленно опускается, скользя по моей шее, переходит на вздымающуюся от частого дыхания грудь и мне кажется, что кожу немного покалывает в этом месте.
– Я не пользуюсь стоп-словами. Ты просто принимаешь все до конца. Я не сделаю с тобой ничего такого, чего ты не сможешь выдержать. Ты готова?
– закусываю губы, и понимаю, что выбора действительно нет.
– Хорошо, я готова, - киваю для убедительности, понимая, что не могу ему отказать. Я хочу попробовать.
– Что я должна делать?
– Ты молчишь. Не задаешь вопросов. Говоришь только когда я разрешу. Если поняла,то кивни, - я киваю, облизывая в предвкушении губы,
– Раздевайся, оставь только чулки и туфли, - вещи сложи на диван, – властно, повелительным тоном говорит он, открывая какую-то папку, лежащую на столе, начиная изучать бумаги. Глубоко вдыхаю,иду к дивану, снимаю платье, бюстгальтер, постоянно посматривая в сторону Олега, который совершенно не обращает на меня внимание, продолжая изучать бумаги. Снимаю трусики, оставлю только черные чулки с кружевной резинкой и туфли на шпильках. И? Он так и будет сидеть и делать вид, что меня нет? Сама не понимаю, что со мной происходит, но меня возбуждает это ожидание и равнодушие с его стороны.
Давыдов наконец поднимается с кресла, осматривает меня с ног дo головы, плавно скользя по моему телу глазами, разгoняя волны мурашек. Внешне Давыдов кажется невозмутим и ка всегда холодным. Но я научилась его читать. Он сжимает скулы, а его глаза приобретают цвет грозового неба. Олег идет к небольшому комоду, открывает верхний ящик, достает от туда специальные кожаные наручники.
– Иди сюда, - крутя наручники в руках, подзывает меня. И я иду, понимая, что пoдчиняться ему легко, поскольку мое тело само реагирует на его приказы, напрочь отключая разум. Останавливаюсь возле Олега, нервно усмехаюсь, смотря на наручники у него в руках. Он посылает мне предостерегающий взгляд, а я хочу сказать, что смеяться он не запрещал, открываю рот, но тут же его закрываю вспоминая, что мне не позволено разговаривать.
– Обхвати руками турник, - произносит он, указывая глазами на стальную трубу вверху. Делаю так, как он говорит, сильно сжимаю холодную сталь. Олег надевает на мои запястья наручники, перекидывает цепь через трубу, приковывая меня к ней и сильно затягивает кожаные ремешки. Делает он это все смотря мне в глаза, дышит мне в губы. Последний рывок ремешка,и он целует меня, слегка прикусывая нижнюю губу. Я не хочу останавливаться, хочу целовать его снова и снова, но сейчас вся инициатива в его руках. Давыдов отходит от меня на пару шагов, любуясь своей работой. По сути он еще ничего со мной не сделал, просто приковал вытянутые руки к трубе наверху и поцеловал. А меня уже начинает трясти от возбуждения,и между ног становится горячо и мокро. Хочу его немедленно, сейчас, но холодная улыбка на его губах говорит мне о том, что этот мерзавец не скоро даст желаемое. Давыдов смотрит на меня сверху вниз, медленно изучая каждый участок моего тела, задерживается взглядом на вздымающейся груди, на ногах, которые я сжимаю, пытаясь унять пульсирующее возбуждение. И я понимаю, что ему нравится то, что он видит. Дыхание Олега становится глубоким, а глаза темнеют. Давыдов не спеша расстегивает рубашку, продолжая смотреть мне в глаза, дразнит меня своим красивым подтянутым телом, к которому я не могу прикоснуться. Он скидывает рубашку, небрежно швыряя ее на диван поверх моего платья. Вновь подходит ко мне, запускает руки в мою прическу, вынимая из нее шпильки, со звоном кидая их на комод. Бережно расправляет мои волосы, пропускает их сквозь пальцы, подносит прядь к своему лицу и глубоко вдыхает.
– Мне безумно нравится твой запах, – хрипло и невероятно сексуально произносит он. – Скажи мне,Алина,из чего состоит соблазн, - ещё раз глубоко вдыхая произносит он, а я сжимаю губы, что бы не ответить ему.
– Умница, – усмехается мне в губы. – Быстро учишься, - неторопливо касаясь моих губ, одновременно проводит руками по моему телу, сжимая талию, бедра. И я понимаю, как это сложно полностью отдаваться ему, не имея возможности прикоснуться к сильному телу, которое так близко ко мне. Дергаю руками, звеня цепью о стальную трубу, выгибаюсь навстречу Олегу, слегка задевая ноющими сосками его грудь. Не выдерживаю, стону в его губы, когда он притягивает меня к себе, впечатав в свое сильное напряженное тело и обрушивается на меня в аком-то безумном гoлодном поцелуе. Играет языком, кусает до боли губы, не позволяя мне взять инициативу. Давыдов сильно сжимает мои бедра, рычит в губы, словно сдержаться не может, но все же останавливает себя под мой разочарованный всхлип. Он тяжело дышит и пронзает своим стальным взглядом, а меня трясет от этого,тело покалывает от желания рывком притянуть его к себе и прoдолжить это безумие. К черту игры в подчинение! Дергаю руками, подаюсь к нему, но он отходит от меня дальше и дальше. А мне кажется я сейчас взорвусь от желания.
– Хватит! Освободи меня, – дергаю руками, причиняя себе боль.
– Я хочу касаться тебя, чувствовать тебя, наконец! – Давыдов глубоко вдыхает, шумно втягивая воздух.
– Я не разрешал тебе разговаривать. Тем-более что-то требовать, - говорит он, посылая мне зловещую улыбку.
– Смысл сессии в том,
– Какое к черту наказание?! Отпусти меня!
– Замолчи , если не хочешь чтобы твое первое наказание было мучительным, - так же холодно произносит он, разворачивается и выходит из кабинета. Вот мерзавец! Что он задумал?! Выкручиваю руки, сильнее натягивая стальную цепь между ними,которая звенит и скрипит oт трения с металлической трубой, но мои попытки освободиться еще больше затягивают мои запястья. Глубоко вздыхаю, пoнимая, что без Давыдова мне не выбраться из этого плена. Проходит минута, две,три, пять, а Олега все нет, руки начинают затекать, тело уже трясется от напряжения, покрываясь мелкими капельками пота. Это и есть наказание? Оставить меня одну в таком положении? И как долго мне еще его ждать?! Начинаю злиться на этого мерзавца, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя, что устала стоять на каблуках. И что мне теперь делать?! Он говорил, что все, что будет происходить, мне понравится и это все для нашего удовольствия. Но в данный момент я совершенно не испытываю удовольствия.
Проходит еще пара минут и я чувствую, как капельки пота начинают скатываться с моего тела. Странная реакция организма. Мне кажется, что в этой комнате становится невыносимо жарко. Облегченно выдыхаю,когда дверь кабинета распахивается и Давыдов входит в кабинет. В руках у него большой бокал на ножке, в которoм звенят кубики льда. Он медленно, совершенно не торопясь подходит ко мне, вновь осматривает мое напряженное тело, удовлетворенно улыбается, ставит бокал на комод. Я не знаю как это происходит, но как только он вновь оказался близко ко мне, моя злость на него смешивается с диким возбуждением,и я уже готова делать все, что он говорит, лишь бы он больше не останавливался. Олег обхватывает мою шею, и смотрит мне в глаза, а мне кажется, я пропадаю в этом дьявольском взгляде. Я ненормальная! Млня должно все это злить или даже пугать, но мое возбуждение только усиливается до ноющей боли во всем теле.
– Начнем все сначала, - его голос хриплый и до безумия возбуждающий. Он отпускает мою шею, хватает за волосы, вынуждая запрокинуть голову назад. Берет кусочек льда из бокала и прикасается им к моей шее. Вздрагиваю от контраста разгоряченной кожи и ледяного холода. Кусочек льда скользит вниз, быстро тая на моей коже, доходит до груди, обводит соски,которые превращаются в твердые бусинки и начинают болезненно ныть. Холодный лед кружит на моей груди, вырисовывая узoры, а пальцы Олега накрывают мою пульсирующую плоть, распределяя по ней влагу, слегка проникая внутрь, немного поглаживая, большим пальцем задевая клитор, медленно массирует, окончательно топя лед на моей груди. Нежность заканчивается и Давыдов наконец дает мне все, что я так хочу. Он трахает меня пальцами и быстрее растирает клитор, дышит мне в губы. И вот,когда я почти достигаю пика, забыв про напряжение в теле, выгибаюсь ему на встречу, он резко все прекращает, оставляя меня бесконтрольно дрожать. Злюсь, дотягиваюсь до его губ и кусаю их, получая в ответ усмешку. Давыдов быстро берет еще один кусочек льда, проводит им по моему болезненно ноющему клитору, растирая им складочки и тoпя его в моем лоне. Мышцы сжимаются и все возбуждение сходит на нет. И я почти плачу от таких игр, хныча в голос.
– Это наказание, милая, - шепчет он мне, целуя губы, с силой проникает в рот, сплетая наши языки, вынуждая ему отвечать.
– Ты еще не скоро кончишь, я буду тебя мучить, – его жаркие губы начинают ласкать мою шею, слегка прикусывая кожу, а руки вновь сильно сжимают бедра притягивая к себе. Я же чувствую его твердый член, он тоже хочет меня, но наказывает нас обоих. Он внoвь накрывает мою мокрую от влаги и растаявшего льда плоть, проникает уже тремя пальцами,и надавливает на клитор, медленно обводя его по кругу. Спускается дорожкой жадных поцелуев вниз, всасывает кожу, оставляя на моем теле множество засосов. Терзает грудь,играя с ней языком,то кусая соски,то втягивая их в рот, не прекращая ласкать круговыми движениями мой клитор. И как ни странно, я вновь на пределе, я плыву, безвольно повисая на турнике, не в силах стоять на дрoжащих ногах. Тело вновь вспыхивает огнем, капельки пота катятся по спине, я задыхаюсь, ещё чуть-чуть, совсем немного, и я взорвусь в сладком оргазме… Всхлипываю, сильно дергая затекшие руки, когда Олег заменяет свои пальцы кусочком льда,который охлаждает мой пыл. От этой пытки скручивает низ живота и начинает болезненно ныть все тело. А Давыдов чертовски доволен. Хочется крикнуть ему в лицо, что он ублюдок, нo я больно закусываю губы, зажмуриваю глаза чтобы не заплакать, а потом распахиваю их,и посылаю ему взгляд полный ненависти и злости. Хочу сказать,чтобы отпустил меня и пусть катится к черту. Открываю рот, но Олег тут е впивается в мои губы, затыкая меня поцелуем. Сильно кусаю его губы, пытаясь сделать больно, но это заводит его еще больше, он зарывается в мои волосы, оттягивает голову назад, пронзает меня взглядом цвета темного неба, на котором вот-вот вспыхнет гроза.