Красиво врать не запретишь
Шрифт:
– Это его проблемы.
– Ага, только он попытается сделать так, чтобы вы не увиделись, и это у него, наверняка, получится, если, конечно, вы не решитесь взять ресторан штурмом.
Я подозрительно уставилась на парня: мысли он, что ли, читает?
– Не переживай, – отмахнулась я в конце концов, – не буду я посягать на честь и доброе имя сего заведения.
– Да я не о том, – досадливо ответил Антон.
Подозреваю, на честь и доброе имя и заведения, и самого владельца, ему таки было плевать.
– А о чем тогда?
– Сегодня вечером какой-то званный ужин будет в ресторане. Я слышал краем уха, что зам Игоря Петровича там будет присутствовать.
– Серьезно? – оживилась я.
Не знаю, почему, но чем больше неуловимый Виктор Сергеевич не хотел меня видеть, тем большее желание встретиться с ним появлялось у меня, – во сколько начало?
– Там в другом дело. Ужин сугубо закрытый. Народу ожидается много, но все строго по приглашениям.
– Вот черт, – процедила я, – предлагаешь мне ловить его на входе?
– Предлагаю вам все-таки пройти степенно через главную лестницу и увидеть его, раз вы так жаждете.
– Это каким же образом, если тут кордоны не хуже, чем на границе?
Антон глянул по сторонам и вытащил из кармана конверт. Я заглянула туда: приглашение с пустым полем для имени.
– Впишите сами, – подмигнул он мне.
– Антон, – почти взвизгнула я от счастья, – ты чудо.
– Да ладно вам, – улыбнулся он, хотя я видела, что ему приятны мои слова, – мне просто вся эта ситуация самому не по душе. Непонятки тут творятся, Снежана Сергеевна. Может, хоть вы как лицо приближенное что поймете.
Распрощавшись с Антоном, я направила автомобиль к дому. Званый ужин был назначен на семь вечера, времени уйма, а занять себя особо нечем. Я взгрустнула на тему того, как жила раньше, попыталась вспомнить, собственно, как, поняла, что и раньше особых дел у меня не было. Под крылом у Игоря жилось совершенно спокойно, уверенно и… скучно. Я ничем интересным не занималась, в свободное время, скорее, маялась. Очередной раз вздохнув, я увидела впереди салон красоты и решила, что раз уж времени у меня вагон, то неплохо бы привести себя не просто в прекрасный вид, а в сногсшибательный. С этой мыслью я туда и отправилась. Во время процедур, сколько ни пыталась себя уверить, что делаю это исключительно, чтобы поразить неведомого мне Виктора Сергеевича, в голову неизменно лезли мысли о Косте. Что он скажет, когда увидит меня не просто ухоженную, а вот такую… В порыве преображения я еще заскочила в один магазин и купила себе новое платье, выгодно подчеркивающий мои, как мне казалось, достоинства. В общем, домой я прибыла за пару часов до очередного выезда в ресторан и застала Костика, стругающего в кухне салат.
– Оксанка, – крикнул он, не оборачиваясь, – ты вовремя, я почти все пригото…
Тут он замолчал, все-таки обернувшись и обозрев меня с ног до головы. Вид у него был обалдевший, и даже рот приоткрылся, из чего я сделала вывод, что Виктор Сергеевич точно не устоит.
Костик, между тем, пришел в себя, обошел меня кругом и, замерев, спросил:
– А ум в этом всем где размещается?
Так как реакцию его я видела, то серьезно слова воспринимать не стала.
– Тот же вопрос я хотела тебе задать, когда ты смотрел на меня, раскрыв рот.
– Ты красавица, – констатировал он, – и это только все усугубляет.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я.
– Как что? – Костя вытер руки об полотенце, – ты невероятна красива, о такой девушке мечтает любой мужик, но я не могу о тебе мечтать, потому что ты моя сестра. И единственное, что скрашивает данный факт – это то, что характер у тебя скверный до невозможности, а это практически исключает, что какой-то мало-мальски приличный мужик сможет возле тебя удержаться. Только какой толк от этого мне, так и остается непонятным.
– Гордись, что у тебя такая сестра, – я прошествовала в свою комнату с высоко поднятой головой.
– Да я вроде бы и сам ничего вышел, – ухмыльнулся он мне вслед.
Только я оказалась за дверью, как тут же рухнула на диван. Вот черт. Он мне нравится. Реально, нравится. Я должна рассказать ему правду. Прямо сейчас. Я встала с твердым намерением сделать сие, но остановилась перед дверью. Через час мне нужно выдвигаться на званый ужин, и лучше не опаздывать. Если я сейчас все расскажу Костику, то пятью минутами разговора тут не отделаешься, а если я расскажу все и сбегу в ресторан, у него будет время это обдумать и прийти к выводу, что я просто сумасшедшая девица, и Ксюха тоже. Лучше рассказать об этом завтра, так сказать, на свежую голову. Плюс ко всему, кто знает, может, все разрешиться хорошо, и…
– Ксюха, – раздался Костин голос, – ты есть идешь?
– Иду, – промямлила я и поплелась в кухню.
– У тебя на вечер какие планы? – поинтересовался он, уплетая жареную картошку с салатом.
Я вяло ковырялась в своей тарелке:
– Да так…
– Я к бабушке сейчас поеду. Надо ее навестить.
"Боже, – мелькнуло у меня в голове, – только не зови меня с собой".
Костя, видимо, чувствовал, что между мной и бабулей особо приязни не наблюдается, потому спросил о другом:
– Ей передать что-нибудь?
– Пламенный привет.
Костик покачал головой:
– Не скажешь, что теплые чувства вообще когда-то зарождаются в твоей душе.
– По большей части, там зарождаются тараканы, перебегающие из головы.
Костик отложил свою вилку:
– Слушай, Ксюха, ты почему такая злая?
Я уставилась на него.
– Правда, – продолжил он, – вот смотрю я на тебя: красивая девчонка, вроде не совсем дура…
– За не совсем отдельное спасибо.
– Пожалуйста, – не смутился он, – но ведь что тебе ни скажешь, ты все огрызаешься. Ты так со всеми общаешься?
– Нет, только с теми, с кем живу.
– Ты можешь не ерничать?
– Могу, если ты не будешь лезть в мою жизнь, – не выдержала я.
– Я в нее и не лезу. Просто смотрю на тебя, и такое ощущение складывается, что ты во всех людях врагов видишь. А это не так, совсем не так. Люди, конечно, далеки от идеала, но не настолько плохи. Посмотри по сторонам: главное, ко всему относиться хорошо, и все будет нормально. Доверься людям.
– А ты не на психолога случайно поступать собрался?