Красиво врать не запретишь
Шрифт:
– Я тебе за это отомщу.
Я сощурила глаза, но так водка уже возымела действие, пришлось этим и ограничиться, потому как слова не находились. Я вырвала руку и поспешила к ребятам, неуверенно топтавшимся в стороне. Если это с их точки зрения означает защиту невинной девушки, то пользы мне будет немного.
Мы вышли из ресторана и направились к машине.
– А как ты поведешь? – подозрительно спросила я.
– Руками, – отмахнулся Виктор.
– Но ты же пьян.
– Я могу водить машину в любом состоянии, – ответил он, садясь за руль.
Я кинула взгляд
– У меня нет повода не верить его словам.
– Серьезно? – удивилась я, залезая на переднее сиденье, – а вот у меня поводов тысяча и еще один.
– Ты меня обижаешь, – покачал Виктор головой, после чего завел машину и лихо сдал задом, чуть не впечатавшись в стоящий неподалеку мерседес.
– Извини, – пролепетала я, пристегиваясь.
Мы рванули с парковки так, словно за нами гнались черти. Правда, далеко отъехать не успели, буквально за поворотом откуда-то вылетел здоровый черный джип и буквально впечатался в нас. Виктор чертыхнулся, увиливая в бок и резко тормозя, потому что мы въехали на тротуар.
– Что за идиоты, – выругался он, а идиоты тем временем показались и сами. Это были два здоровяка, каждый, казалось, превосходил нас троих вместе взятых в весе и размере. Я нервно сглотнула, отстегивая ремень безопасности и пытаясь напомнить ребятам об их обещании защищать меня даже перед лицом собственной смерти.
– О смерти уговора не было, – вставил тут же Сашка, распахивая свою дверцу, но было уже поздно. Громилы приблизились к машине и сунули в открытую дверь пистолет, угодив дулом прямо мне в висок, отчего я немного занервничала, исключительно из-за прически. Второй тем временем ткнул пистолетом в Сашку и пробасил:
– Не дергаться, а то будем стрелять без предупреждения.
Нам с Сашкой мысль дергаться и в голову не приходила, так что оставалось уповать только на благоразумие Виктора, на которого пистолетов не хватило. Он, к нашему счастью, не выскочил из машины и не растворился на просторах Родины со скоростью света, наоборот, замер и уставился на маячившую руку.
– Вылезли и пересели в нашу машину, – последовало дальше.
– Это приказ? – нахмурился Виктор, а я затосковала, вспомнив, как он любит поболтать с неизвестными ему громилами о происходящих событиях.
– Нет, исключительно пожелание, позволяющее сохранить жизни тебе и твоим товарищам.
Виктор вылез из машины, как в прочем, и мы, и направился к джипу.
– В чем, собственно, дело? – продолжал интересоваться он, а я пожалела, что пистолета нет у меня, сама бы его пристрелила.
– По-моему, нам все объяснят, когда мы окажемся на месте, – заметила я, а один из громил хмыкнул.
– Точно, красотка, тебе я лично все объясню.
Хотя он и упомянул мою красоту, слова вселили в душу маету и беспросветность. На улице, как назло, никого не наблюдалось, мы сели втроем на заднее сиденье, громилы загрузились вперед, после чего рванули с места.
– Машина неудачно стоит, – вздохнул Виктор, оглянувшись назад, а я уставилась на него.
– Ты считаешь, сейчас подходящий момент думать о машине?
– А когда будет подходящий? Когда эти ребята прижмут нас к стенке и будут все объяснять? – ехидно спросил он.
– Хватит шуметь, – буркнул один из громил, после чего мы заткнулись, а Сашка, видимо, занялся медитацией, а может, просто задремал. Лично я лихорадочно соображала, что же будет дальше, выпитое с меня как рукой сняло, я поглядывала по сторонам, пытаясь запомнить дорогу.
– Смотри-ка, как зыркает, – сказал один из громил, имея в виду меня, – может, ее вырубить?
Водитель кинул на меня взгляд в зеркало заднего вида, а я улыбнулась, как можно дружелюбней, но действия это не возымело. Становилось очевидным, что мое очарование распространяется только на мужчин в среднем весе, а на крупный придется использовать что-то серьезней. Поэтому я закинула ногу на ногу, отчего четыре пары глаз на мгновенье сместились в область ниже пояса, но одной нехотя пришлось вернуться к обозрению дороги.
– Хороший ход, – шепнул мне Сашка, подмигивая, а я только покраснела.
Громила спереди крякнул, после чего достал откуда-то черные тряпки и кинул нам.
– Завязывайте глаза, и чтобы без шуточек, а то голову оторву сразу.
Мы послушно завязали глаза, так что остаток дороги, который занял, кстати, минут двадцать, я провела в мучительном размышлении о том, как непредсказуем мир. Еще некоторое время назад я была замужем за богатым и известным человеком, меня уважали и обходились со мной исключительно галантно. Потом я стала разведенной женщиной, которой изменил муж, красивой и богатой. Меня по-прежнему уважали и обходились со мной галантно. А теперь ни галантности, ни уважения, ни даже элементарного признания моей красоты. Все и норовят только, что использовать в коварных целях и оставить с носом. К концу поездки я настолько прониклась к себе жалостью, а к недругам праведным негодованием, что твердо решила, если выберусь из этой передряги живой, то на месте сидеть не буду, а сама раскручу этот клубок змей, пытающихся пригреться у меня на груди.
– Выходите, – раздался голос громилы, и мы, как слепые котята, поползли на этот голос из машины.
Нас куда-то запустили, явно в помещение, мы прошли еще немного, после чего громила заявил:
– Можете снять повязки.
Комната, в которой мы находились, была довольно большой, но нежилой. Из мебели был только письменный стол, довольно старый, за ним стул, а в углу диван, явно сделанный еще до первой мировой.
Мы воззрились на громилу в недоумении, но он с нами говорить не пожелал, сказав только одно слово:
– Мобильники.
Мы нехотя отдали ему телефоны, и он удалился, заперев дверь на ключ. Окон в помещении не было, о мебели я уже сказала, так что тщательный осмотр не принес никакой информации, кроме того, что стол был изготовлен заводом "Заря" в славной республике Беларусь.
– И что теперь? – поинтересовался Сашка, плюхаясь на диван, отчего тот заскрежетал, готовясь развалиться. Я с опаской присела рядом, а Виктор расположился прямо на письменном столе.
– Будем ждать, – ответил он, – раз уж нам тактично завязали глаза, есть шанс, что убивать не будут.