Красная галактика. Том 2
Шрифт:
Сделав шесть заходов и не увидев спасительных лазерных залпов, Семенович подключил к провокации сети и второй борт. Бронированные челноки синхронно подходили к сети и так же синхронно начинали сбегать от надвигающихся мин.
— Без толку, — прокомментировала эти попытки Стрелка, — какого бесхребетного слизняка ты там оставил у руля?
— А кого я на командовании еще мог оставить? Все самые главные храбрецы тут. Которые сначала несутся сломя голову, а потом думают, — намекнул Семёнович на тот факт, что они со Стрелкой может быть и самые смелые. Но далеко не самые рассудительные, — ты, вместо того, чтобы
— Что думать — действовать надо, — ответила в своем ключе Стрелка, — подойдем поближе и попробуем одну из мин расстрелять. Взрывы наши точно заметят.
— У ботов слишком слабые орудия, — отверг план Стрелки Рыжик, — пока мы будем пытаться уничтожить одну мину, остальные точно нас подорвут.
— Как говорит товарищ нарком — вижу в твоих словах критику, но не вижу рационального зерна. Ты ж у нас голова, причем почти что одна, сплошная. Вот и придумай что-нибудь.
— Я придумал. Мне надо чтобы вы надели шлемы и загерметизировали скафандры, — ответил ей Рыжик.
Глава 16
— По-другому было нельзя, — тихо повторял Семенович уже как минимум двадцатый раз подряд.
— Ты себя убеждаешь? Зря. Можно было по-другому, — попрыгала у Семеновича на мозолях Стрелка, — надо было его не отпускать.
— Надо-не надо, кого он слушает? Но ведь обычно у него всегда все получается!
— Боюсь, что только не в этот раз, — сказала Стрелка, глядя на маленького отважного пугза, летящего на встречу погибели.
Рыжик неплохо обосновал свою безумную затею. Небольшой размер пугза, отсутствие в его скафандре стандартной электроники и больших масс металла делало его невидимым для стандартных радаров. Но это в теории, которую никто не проверял на практике. И Рыжик решил ее проверить на собственной шкуре. Маленький пугз вылетел из шлюза без ранца, за счет струи вырвавшегося наружу воздуха. И продолжал свой путь только по инерции.
— Все, я его не вижу, — сдалась Стрелка, потеряв из вида отважного Рыжика.
— Я тоже. Но мины — не двигаются! Кажись, сработало!
— Одна дернулась! Смотри, вот эта! — указала Стрелка на слегка пошевелившийся спутник.
— Если пойдет вперед, то мы стартуем. Попробуем бортом Рыжика от взрыва прикрыть.
— Глупая затея. Рыжика не спасем, а сами угробимся, — Стрелка не поддержала принцип «товарища выручай».
Еще пара мин потихоньку поплыли внутрь сети.
— Рыжик дома раньше нас окажется, — печально пошутила Стрелка. И в этой штуке была доля правды — передача цифрового слепка личности происходила на подпространственном уровне. И пугз вылезет из капсулы клонирования уже где-то через час. Но это будет всего лишь копия Рыжика. А оригинал останется здесь, распыленный на атомы близким выплеском плазмы.
— Вроде возвращаются, нет?
— Да! Успокоились! — на одном радостном выдохе произнесла Стрелка.
Оставалось только гадать. Либо Рыжик уже пролетел через минное поле, либо сканеры мин решили, что эта цель не стоит внимания. Но выдыхать с облегчением было рано. Сам по себе пролет пугза через минные поля еще не означал, что десантные катера будут спасены. У пугза при себе был только слабенький передатчик скафандра. Если вдруг флот переместился, то корабли Рыжика могли и не услышать. И у пугза были все шансы пролететь мимо и навеки потеряться в губанах космоса. Пугз мог свести счеты с жизнью, открыв клапаны в скафандре и перенести свое сознание в клонированное тело в Виктории. Но такого жуткого выхода для храброго существа не желал ни Семенович, ни Стрелка.
— Сколько будем ждать?
Вопрос, который задала Стрелки, не был праздным. Челноки, зависшие на границе атмосферы и космоса, держали двигатели почти в критическом режиме, активно высасывая энергию из реакторов.
— Понятия не имею. Опустошим запасы энергии наполовину и пойдем на посадку. Надо будет обмозговать, что делать дальше.
— Планету надо исследовать. Вдруг мы найдем пункт управления минным полем?
— Вы с Рыжиком как сговорились! Вы даете умные, я бы даже сказал гениальные мысли, но с опозданием. Ты могла это предложить, пока с нами пугз был? Как мы без него с инопланетной техникой разбираться будем, даже если и найдем?
— Ну как-нибудь разберемся…
— С пультом, который тремя миллионами мин управляет?! Ты там что, рубильник надеешься…
В следующий миг число мин-спутников, о которых говорил Семенович, начало быстро уменьшаться. Они пачками погибали в облаках разрывов.
— Наши! Наши долбят! Парни, как только будет окно, рвем отсюда когти! — по рации обратился к пилотам Семенович.
Пилоты-тирряне окно увидели уже через пару секунд. И рванули. Семенович хотел было их вызвать и спросить, а не поспешили ли они. Но дергать парней во время пролета минного поля не стал, понимая, что отвлекать их сейчас смерти подобно.
Однако тирряне все-таки слегка поторопились вырваться на оперативный простор. Десантный бот буквально пролезал в «замочную скважину», обозначенную контурами разрывов. Довольно близких — практически вылетевший на свободу бот тряхнуло так, что у Семеновича зубы лязгнули.
— Бот-один — прошел!
— Бот-два — на свободе! — произвели перекличку пилоты десантных катеров.
— К «Орлице»! — скомандовал Семенович и тут же вызвал мостик «Решительного», — Рыжика нашли? Пугз… он…
— Рыжика подобрала спасательная команда, — успокоили Григория офицеры, — он в полном порядке.
— Еще не в полном. Ему кое-чего не хватает, — у Семеновича появилась блестящая идея. В прямом смысле блестящая.
Ему пришлось подговорить одного из пугзов. В тайне от Рыжика тот немного поколдовал над бортовым Фабрикатором «Решительного». Выдал Семеновичу требуемое и через полчаса тот собрал на мостике всех старших офицеров и свободных от вахты матросов.
— Мы все сегодня отлично потрудились! — голос Семеновича легко перекрыл тихий гомон толпы, — и я хочу, чтобы вы поздравили друг друга аплодисментами!
Сначала раздались неуверенные хлопки, а потом мостик заполнили громкие рукоплескания. Успешнее всего хлопать получалось у тиррян, кожистые крылья при ударе об бока создавали оглушительные звуки. Семенович поднял руку призывая к тишине.
— Но сегодня среди нас есть те, кто отличился особо. И я подумал вот что — надо нам для смельчаков, жизнью своей рискнувшей ради общего блага, как-то по-особому отмечать. Чтобы каждая соба… каждый гражданин, встретив их понимал, что перед ним не кто-нибудь, а настоящий герой. Командира «Поющей эскадрильи» прошу подойти ко мне!