«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо
Шрифт:
Таким образом выезд Вахе и Бригадира в Берлин провалился, не успев начаться. В Москве очень надеялись на его положительный исход и уже подготовили в Лондон указание о том, чтобы при встрече со Старшиной агент советской разведки сообщил: Кент — человек Москвы, и ему вполне можно доверять, а также передавать через него информацию, как это уже имело место. Наряду с этим уточнялись и подтверждались условия двусторонней связи между Москвой и Берлином, предложенные Кентом в ноябре 1941 года. Задание Вахе было отменено.
Руководство разведки приняло решение более активно использовать стокгольмскую резидентуру, которой следовало найти кандидатуру курьера-связника для Берлина.
Резидентуру
Зоя Ивановна Рыбкина, она же Ирина, урожденная Воскресенская (1907—1992), родилась в семье железнодорожного служащего. С 1921 года работала в органах ВЧК—ОГПУ, с 1932 года — в органах внешней разведки. Выполняла задания в Харбине, Берлине, Стамбуле. С 1938 года замужем за Б.А. Рыбкиным. Накануне и во время Великой Отечественной войны находилась с ним в командировках в Финляндии и Швеции, как заместитель резидента, вела оперативную работу. С 1944 года — в центральном аппарате разведки. В 1953 году уволена из органов МГБ. Впоследствии стала известной детской писательницей, написавшей, в частности, «Рассказы о Ленине».
Ожидали, что Кин подберет подходящего связника, тог будет регулярно наведываться в Германию. Сотрудники немецкого отдела прикидывали, что через Стокгольм удалось бы восстановить контакты с Брайтенбахом, Фильтром, Винтерфильдом, Цототом и Лицеистом. В отношении последнего пока не знали всей горькой правды о его двурушничестве и по-прежнему питали на его счет иллюзии. Не знали также, что Лицеиста давно нет в Берлине, что он переправлен гестапо в Швецию.
Поручение, данное Центром резидентуре в Швеции, имело неожиданный отклик. Кин срочно сообщил, что его заместитель Ирина не знает Фильтра и ранее его дела не вела. Кин просил ориентировать его относительно Фильтра, чтобы решить, какого связника лучше подобрать для него.
Соответствующие сведения были немедленно направлены Кину. Ему предложили самостоятельно определить, стоит ли агенту резидентуры Историку встретиться в Берлине с Винтерфильдом. Было дано согласие и на то, чтобы недавно приобретенный агент Адам, один из директоров шведской торгово-промышленной фирмы, поддерживавшей отношения с рядом стран, в том числе с Германией, установил контакт не с кем иным, как с Лицеистом! Нового агента хотели проверить в работе с лицом, в отношении которого все-таки имелись некоторые сомнения. Рассчитывали таким образом одним выстрелом убить, как говорится, двух зайцев: удостовериться в благонадежности и Лицеиста и Адама.
В январе 1942 года Кину ушло срочное указание подобрать надежного курьера для поддержания связи с Корсиканцем и Старшиной. Кин и Ирина были озадачены: они привыкли к общению с людьми идейно близкими Советскому Союзу, для которых вопрос о помощи не вызывал сомнений и колебаний. В Швеции дела обстояли иначе: население страны и представители кругов, в которых была заинтересована разведка, в лучшем случае были нейтральны. Выйти на лиц, пригодных для привлечения на сторону СССР, резиденту и его заму долгое время не удавалось.
В начале марта Кин доложил своему руководству, что пока он не в состоянии решить поставленную перед ним задачу.
Время шло. Резидент осторожно стал доводить до Центра мнение о том, что агенты Адам и Историк прошли проверку и заслуживают нашего доверия. Один из них мог бы восстановить связь с антифашистами в Берлине. Центр прислушался к этим доводам, да и что ему оставалось делать, если связь через военную разведку с Берлином оборвалась, а других, собственных возможностей не было.
Центр был вынужден в конце концов согласиться с предложением стокгольмской резидентуры о передаче Адаму явки к членам группы Корсиканца. 5 марта 1942 года Кину дали явки для агента к Иде — жене Курта Шумахера — и Бергу. Это было согласовано с военной разведкой. При встречах с подпольщиками следовало передать два зашифрованных письма. Ни в какие переговоры с этими лицами Адам вступать не должен. Свои ответы они передадут также в зашифрованном виде. Кроме того, агенту поручалось передать Бергу 500 германских марок, а также подобрать тайник в одном из берлинских парков. Кроме того, зарыть там в условном месте тысячу марок, хорошо запомнить это место и прилегающие ориентиры.
Выполнение задания требовало от Адама выдержки и хладнокровия. Благодаря поручительству Кина в Центре надеялись, что он с ним справится. Однако прошло еще время, пока зашифрованные письма с диппочтой поступили в Стокгольм, и директор фирмы оформил документы на въезд в Германию. Только в июне 1942 года, спустя полгода после получения стокгольмской резидентурой соответствующего поручения, агент вылетел в Берлин. Солидный шведский коммерсант Адам благополучно прошел таможенный досмотр и устроился в пансионате. В соответствии с местными правилами он зарегистрировался в берлинской полиции как иностранец. Закончив официальные дела, он приступил к выполнению задания резидентуры.
Возможно, из-за недостаточно четкого инструктажа Адам выполнил поручение не совсем точно. Не исключено, что это могло произойти и по его забывчивости.
В отчете Кина о поездке агента в Берлин ничего не говорится о том, как прошла его встреча с Идой, да и состоялась ли она вообще. Контакт с Бергом осуществился не совсем по намеченному плану. Передавая ответное зашифрованное письмо, Берг, опытный и давний агент, неожиданно пустился в пространные рассуждения с незнакомым ему человеком. По словам радиста, в полученном им из Стокгольма письме было написано очень мало и отсутствовали конкретные задания. По своей инициативе он сообщил курьеру, что не хватает радиодеталей, чтобы наладить радиосвязь. Со своей стороны, Адам предложил через свою фирму помочь в приобретении недостающих запчастей. Берг, по-видимому, растерялся и перевел разговор на другую тему. Он заявил, что хотел бы переменить квартиру и поселиться в новом районе. На прежнем месте не было электричества.Агент отсоветовал Бергу делать это, так как в этом случае друзья не смогут его отыскать. Договорился о продолжении контактов через курьера, но о подробностях речи не было. Никаких денег, как предусматривалось, Адам радисту не передал, а 500 марок, обернутых в бумагу и помещенных в бутылку, закопал в парке Тиргартен, запомнив месторасположение тайника.