Красная линия (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Потом я подумал о Кэтрин и Джозефе. И что-то внутри меня снова заболело. Я только что вернул их в свою жизнь. Я не могу просто исчезнуть теперь. Я представил, как буду говорить им… что никогда больше не смогу увидеть их. Кэтрин… я разобью её сердце. Она никогда не смирится с этим. Она не отпустит меня. Зная её, она скорее вооружится до зубов и отыщет каждого человека на стороне Виктории, чем позволит мне исчезнуть. Джозеф был очень тихим, а Кэтрин – совершенная противоположность ему. Он будет расстроен, обнимет меня и пожелает удачи, и это будет
Одно я знаю точно, это еще не конец. Но главный злодей убит. Теперь нам осталось найти выход из этой темноты. Хорошо, что у меня есть свет. Беллы – мой свет. Я знал, что с ней я буду в порядке.
Мы справимся. Я справлюсь. Я поклялся всем сердцем, что справлюсь.
Белла приподняла свою ногу и закинула её на мои, и это было так, словно мне в капельницу добавили успокоительного. Я почувствовал, как спокойствие разливается по моим венам… и я снова заснул, с улыбкой на лице… рядом с моим ангелом.
С нами всё будет хорошо. Я знаю.
?
Добавлено (26.11.2010, 22:23)
–
BPOV
Мне наконец разрешили увидеть Чарли. Не знаю почему, но я боялась заходить в палату. Что я скажу? Или может просто обнять его? А он позволит? Что, если он оттолкнет меня?
С Эдвардом всё было хорошо. После нашего тихого часа, я принесла ему вишневый коктейль, и он чуть с ума не сошел. Я получила крепкие объятья и поцелуи за это. Еще я принесла его майку, которою подарила ему, когда изменила Правило №1, и уютные фланелевые штаны. Я люблю его обнаженное тело, но мне не хотелось, чтобы мед. сестры таращились на него.
Он мой. Никто другой больше не увидит это великолепное тело. Только я.
Он был таким счастливым, когда я одела его и поднесла соломку к его губам, наблюдая, как он пьёт густой, вишневый сок. Его так легко ублажить. Когда он увидел этот коктейль, было такое ощущение, что я подарила ему Феррари. И он не прикидывался. Он был по-настоящему счастлив. Каждый знак внимания был для него таким же драгоценным, как воздух. Я сделаю так, чтобы он привык к этому. Я пообещала, что наполню его дни этими маленькими 'я тебя люблю', которые могут быть сказаны без слов.
Я раскрыла рот, когда он активно начал сосать напиток через соломку. Я могла смотреть на это весь день.
Боже, мне нужна помощь.
Я очень осторожно постучала в дверь и, после небольшой паузы, услышала его хриплый голос.
«Заходите», – проворчал Чарли.
Я сглотнула, вздохнула, и заставила себя открыть дверь и зайти внутрь.
Я остановилась на пороге, как дальний родственник. Я заметила, как он бросил подушку на свою ногу… точнее… на то место, где должна быть его нога, когда я вошла. Я боялась смотреть туда и отвела взгляд. Но потом мне стало стыдно, за то что я не была сильной для него. Я нужна ему сейчас.
Я посмотрела на его лицо и увидела там стыд. Я не могла понять этого. У него нет причины для этого. Так должно выглядеть моё лицо, не его.
Я думала, что он будет сердитым или будет
«Привет, Беллс», – в его голосе всё еще были любовь и забота.
Я разрыдалась, бросилась к нему и крепко обняла его, мои слезы тут же намочили его зеленую робу. Его лицо было колючим, но мне было всё равно. Я плакала и сильнее прижималась к нему… он тоже обнял меня и поцеловал меня в висок.
«Да ладно тебе», – наконец сказал он, потирая мою сипну, его голос низкий и глубокий, «Давай без этого. Я в порядке. Отключай фонтаны».
В этом весь Чарли. Он ненавидит внимание. И он, как и Эдвард, ненавидит, когда я плачу.
Я выпрямилась, и вытерла слёзы рукавом.
Он вздохнул.
«Дерьмо случается», – сказал он, словно подведя итог, «Так мне и нужно за желание ввязаться в экшн. Будь осторожен в своих желаниях, – наверно это про меня».
Мой голос звучал как у 5-летней.
«Прости меня, папа», – хныкала я, прямо как наказанный ребенок. И потом я снова зарыдала, и Чарли закатил глаза.
«Эй», – прервал меня Чарли, и я посмотрела на него сквозь слёзы, «Хватит. Я жив. Ты жива. Мои молитвы услышаны. Мне нужно быть более конкретным в сделках с Богом в следующий раз. Я забыл вставить 'позволь мне сохранить все части моего тела'«.
Это была его попытка пошутить, хотите верьте, хотите нет.
Он натянуто улыбнулся, и я засмеялась сквозь слёзы.
«Это моя девочка», – он улыбнулся шире. Храбрейший и сильнейший человек, которого я знала. Черт возьми, как же я уважаю его.
Я снова начала вытирать глаза, когда он спросил, «Как все? Мне сказали, что с остальными всё в порядке».
«О», – я глубоко вздохнула, «Ага. Эммет здесь, с ним всё хорошо. Джаспер, Элис и Розали тоже в порядке».
Я чуть не сказала ему про Эдварда, но не знала, хотел ли он слышать о нем. Я боялась того, что он думал о нем теперь.
«И…» – он подождал, приподняв брови, «Как Эдвард?»
«Хорошо», – я задрожала, «Он потерял немного крови, но Эммет помог ему с этим. Он в сознании, и с ним… всё хорошо. Он уже ведет себя как обычно».
Как обычно. Я знаю его всего две недели.
«Хорошо», – ответил он, глядя в окно слева от себя.
Доктор Белла неожиданно проснулась и осмелилась спросить.
«Как ты теперь относишься к нему, пап?» – мне было безумно страшно, «Ненавидишь его?»
Он протяжно выдохнул, и я уставилась на черные волоски на его руке, боясь посмотреть ему в глаза.
«Нет, Белла, я не ненавижу его», – прямо сказал он, «Он защитил тебя от пули. Я никогда не смогу ненавидеть его. Я сам решил помочь. Я хотел помочь ему. Я коп. Это моя работа. Просто теперь мне нужно много чего обдумать. Кажется, Бог решил, что я слишком долго скучал. Он решил подкинуть мне новых событий. Это жизнь, Белла. Лучше я буду без ноги… но не увижу, как ты будешь кидать розу в яму, оплакивая этого парня».