Красная линия (фанфик Сумерки)
Шрифт:
«Эдвард, ты не больной.» – он смотрел вниз, когда я подняла на него глаза, «Эдвард, посмотри на меня».
Он поднял взгляд, и, казалось, это приносит ему физическую боль.
«Ты НЕ больной», – повторила я, «Я даже не хочу слышать это снова. Ясно?»
Он слегка кивнул и продолжил играть с выбившейся ниткой на шортах.
«Злой».
«Сука», – это также слетело с его губ, и он замер.
Я захихикала, полностью понимая его.
«Да, я знаю, что ты знаешь много злых сук», – проинформировала я, «Я поняла».
«Игла».
«Боль», – ответил он.
Я напряглась и посмотрела на него, он смотрел на меня, и я осторожно спросила,
Он помотал головой.
«Это часто случается?» – спросила я прищурившись, «Женщины втыкают в тебя иглы?»
«Да», – подтвердил он, «Это не оставляет больших следов, но это игра с болью. Многие женщины это любят.»
Что, блядь, за больные суки? Господи, только послушайте меня, каждый раз, когда я слышу, что Эдварду причиняют боль, я становлюсь 10 футами выше, рычащая, яростная мама-медведь.
«Ладно», – я вздохнула, «Голубой».
«Яйца», – сказал он, хихикнув. Я улыбнулась ему, как школьный учитель, терпеливо, но предупреждающе. note 20
«Эдвард…»– фыркнула я, «Путешествие».
«Расставание», – сказал он, а потом добавил, «Мои родители часто уезжали путешествовать. Они никогда не брали МЕНЯ с собой».
Я сделала запись, и Эдвард улыбнулся, словно ему в голову пришла мысль, и он сказал, «Но если посмотреть на это с другой стороны, думаю, я мог бы сказать БЕЛЛА в качестве ответа. note 21 . Помнишь, как ты споткнулась с трусиками на лодыжках, когда я был насильником?»
Note 20
blue balls – гонорея, грязно говоря :)
Note 21
употребляемое trip – это и путешествие, и запутаться, споткнуться
«Эй, это не игра Посмейся Над Беллой».
«Прости», – он сделал серьёзное лицо, пытаясь вести себя хорошо для меня, «Я буду хорошим».
«Лампа», – сказала я.
«Желание», – ответил он.
«Вроде как, Лампа Алладина?» – улыбнулась я, конечно же, Мистер Мультик подумал о Диснеевских сказках.
«Ага», – подтвердил он, «Я люблю этот мульт. Я бы хотел иметь три желания, а ты?»
«Да», – улыбнулась я, глядя на его теперь счастливое лицо, «Что бы ты пожелал, Эдвард?»
«Хммм…» – задумался он, глядя немного вверх, мило изогнув губы, как во время сна, «Ну, я не знаю… разве это не касается только меня и Джинна?»
«Тогда одно желание», – торговалась я, «Скажи мне только ОДНО».
Он колебался, и затем его глаза немного потускнели.
«Я бы хотел не быть шлюхой», – решительно сказал он, в его голосе были грусть и боль… и стыд.
Мой желудок сжался от боли, которую я чувствовала внутри… мой голос был ужасно пустой, а я хотела сказать что-то комфортное и успокаивающее… но я не могла. И я поняла, что это так же было бы одним из моих желаний. Вместе с желанием стереть всё его прошлое и боль, и я бы пожелала для него счастливую жизнь, пусть даже и не со мной.
Я бы хотела, чтобы у меня была волшебная лампа.
Но её нет… так что интервью должно продолжаться… хоть это и паршиво и болезненно для Эдварда, это единственный путь к счастливой жизни.
«Ты же знаешь это, Белла?» – наконец сказал он, «Я на самом деле хотел бы, чтобы моя жизнь не
«Да, я знаю», – ответила я, «Я знала почти с самого начала, что… ты не делаешь это для удовольствия или развлечения, как некоторые. Кажется… что у тебя на самом деле нет выбора. Ты должен делать это ради денег. Это из-за того, что у тебя не было денег, когда ты был с Таней, и теперь ты чувствуешь… если у тебя не будет достаточно денег, ты не сможешь любить или быть счастливым? Или здесь что-то еще, о чем я не знаю?»
Мой голос был мягкий и спокойный, когда я говорила с ним.
«Белла… Тани больше нет в моей жизни, пожалуйста, давай не будем говорить о ней», – сказал он немного холодно.
«Таня больна или ранена?» – озвучила я еще одну свою теорию, «Потому что это объяснило бы то, почему ты делаешь это, если ты ухаживаешь за ней. Это так?»
«Белла, прекрати», – предупредил он, сжав зубы, на мгновения закрыв глаза.
Я хотела продолжать давить на него, но это не то, как я хочу, чтобы он мне открылся. Я не могу принудить его. Но у меня осталось всего десять дней, и я боялась, что никогда не услышу всю историю целиком. И потом он навсегда останется тайной, которую я никогда не разгадаю.
Я тихо рыкнула и вернулась к списку слов. Я продолжала биться в кирпичные стены, и моя голова начинала пульсировать. Я чувствовала себя запертой в маленьком пространстве, без выхода наружу, без света, который укажет путь, в ловушке, так же как и он.
«Ладно, давай продолжим…» – сказала я, «Грех».
«Работа», – сказал он, его взгляд мягче и снова доверчивый.
Я заметила, что он в порядке, пока я не затрагиваю его ноющие внутренние шрамы.
«Богатый».
«Подлый». note 22
Note 22
а также низкий, нечестный, недоброжелательный
«Богатые люди – подлые?» – спросила я.
«Все, кого Я встречал», – сказал он, не моргнув, на его губах маленькая полуулыбка.
«Но… разве ты не богатый?»
«Нет», – он сурово посмотрел на меня, оскорбленный, что я обозвала его подобным образом.
«Но ты зарабатываешь кучу денег», – сказала я, «Разве нет?»
«Кое-что получает Виктория, кое-что уходит куда-то еще», – заявил он, скрестив руки.
Он снова уклоняется от ответа. Я вздохнула, начиная привыкать к этому. Я не могу помочь ему, если не знаю всех этих секретов. Боже, я такая нетерпеливая. Мне действительно нужно поработать над этим.
«Симпатия», – произнесла я следующее слово.
«Белла», – сказал он, оскалившись, «Белла чувствует огромную симпатию к Эдварду. Не так ли?»
Я положила блокнот на стол и посмотрела на него, стиснув зубы.
«Да», – призналась я, «Мне очень жаль, что ты прошел через всё это… что ты постоянно испытывал боль… и что это сделало с тобой. Но это не поможет тебе, Эдвард. Моя симпатия. Она бесполезна. Тебе поможет то, если ты расскажешь мне, покажешь мне, что болит внутри, и мы обсудим это, вот что заставит тебя чувствовать себя лучше. Я могу быть терпеливой, и я стараюсь, но я не могу продолжать задавать вопросы, на которые ты отказываешься отвечать. Может ты расскажешь мне ЧТО-НИБУДЬ? Что угодно? Будь смелым. Рискни и доверься мне. Я клянусь Богом, я не предам тебя, Эдвард. Я забочусь о тебе… очень сильно».