Красная Луна
Шрифт:
– Да.
– Но они их не получат?
– Именно. Никогда не давай противнику то, чего он хочет.
– Но если они и впрямь хотят осложнений, то они их получат. Стоит только сильнее надавить. Потому что в какой-то момент нам придется ответить. Ведь так?
– Представь, что твой трехлетний сын на тебя разозлился. Он кусается, брыкается, вопит. Если ты не будешь осторожен, он может пнуть тебя по яйцам, а это больно. Но если действовать осторожно, ты просто возьмешь его на руки, верно? Или позволишь немного себя поколотить, пока ему это не надоест. Так?
– Трехлетний? Серьезно? Америка теперь – что-то вроде трехлетнего божка? Это с ракетами наготове?
– Нет. Просто обычный ребенок. Три года, три сотни лет – никакой разницы, когда речь идет о Китае возрастом в пять тысяч лет. В пятнадцать раз старше этого ребенка.
– Но не обычного ребенка.
Чжоу Бао ненадолго задумался.
– Возможно.
– Ты не можешь их принизить, просто обозвав детьми. В руках американцев до сих пор семьдесят процентов всего мирового капитала, – сказал Та Шу.
– А что такое капитал?
Та Шу удивленно уставился на Чжоу.
– Деньги?
– А что такое деньги?
– Сам скажи, – ответил Та Шу.
Чжоу засмеялся.
– Не могу! Это заняло бы слишком много времени. Даже если бы я знал. А я не знаю. Знаю только, что все это гораздо загадочней, чем я когда-то думал. Деньги, капитал – это лишь способ организации работы. А реальна только работа. Остальное – загадка. Представь, что каждый раз в разговоре ты заменяешь слово «деньги» на «доверие». Вот, я заплачу тебе десять единиц доверия. – Он посмотрел на Та Шу и улыбнулся. – Неплохая сделка!
Он поставил вездеход в гараж Шеклтона. Когда они вышли через внутренний шлюз в обеденный зал оранжереи, Та Шу сказал:
– Американцы могут надавить сильнее по поводу исчезновения Фредерикса, хотя бы для того, чтобы поставить тебя в неловкое положение. И ведь он не мог просто исчезнуть! Кто-то из наших должен знать, где он.
– Подковерная борьба бывает очень яростной.
– А если ее решат прекратить на самом верху?
– Борющиеся организации иногда притормаживают в надежде на то, что первый удар начальства примет на себя соперник. А первый удар частенько бывает самым сильным.
Когда они вернулись в оранжерею и приступили к трапезе из риса с овощами, к ним подошел худой мужчина с уверенной лунной походкой. Чжоу Бао пригласил его сесть.
– Цзянго, уверен, вы слышали о Та Шу. Он прилетел из Китая, чтобы записать очередную программу о путешествиях. Та Шу, это инспектор Цзян Цзянго. Он тут всем командует, возглавляет оперативную группу по координации лунного персонала. Вроде так это сейчас называется?
Цзян мрачно кивнул.
– Я всего-навсего полицейский, и только. Возможно, я и был кем-то вроде окружного наместника, но все изменилось.
– Прямо как судья Ди [6] , – сказал Чжоу. – Цзянго прославился тем, что раскрыл самые странные преступления. Информационное бюро писало об этих делах в «Вестнике южного полюса». Дело о запертом шлюзе, проблема клетки Фарадея [7] и так далее.
– Добрые старые времена, – без особого энтузиазма согласился Цзян.
– Вы здесь давно? – поинтересовался Та Шу.
– Пожалуй, слишком давно. Сначала я думал, что останусь на полгода, а теперь в общей сложности уже почти четыре с половиной года, больше восьми сроков.
6
Судья Ди – главный герой повестей Роберта ван Гулика, наместник в различных городах и округах Древнего Китая (в те времена наместники сочетали в одном лице функции законодательной, исполнительной и судебной власти).
7
Клетка Фарадея – устройство для экранирования от внешнего электромагнитного излучения. Обычно представляет собой клетку, выполненную из токопроводящего материала.
– Мы с Цзянго соревнуемся – кто дольше проживет на Луне, – сказал Чжоу. – Итак, станцию построили. И что теперь?
– У нас проблема, – сказал Цзян. – Даже парочка. И думаю, вы можете разобраться с обеими.
– Чем мы можем помочь?
Цзян щелкнул по браслету, и тот загудел почти на инфразвуковой частоте – звучание клетки Фарадея, накрывшей их куполом, обрезающим любое электромагнитное излучение. Та Шу слышал о таких программах для личного использования, но никогда прежде не видел в действии, и ощущения ему не понравились.
– Опытный образец, – объяснил Цзян и взглянул на запястье Чжоу – тот с готовностью показал ему руку. – Ну вот, мы под зонтиком. Слушайте, я нашел этого пропавшего американца, которого подозревают в убийстве Чена.
– Друг мой! – воскликнул Та Шу.
– Это же хорошо, верно? – спросил Чжоу Бао.
– Хорошо, но ничего хорошего, – ответил Цзян.
– Почему? Кто его забрал? – спросил Та Шу.
– «Красное копье».
При этих словах Чжоу нахмурился, а Та Шу непонимающе покачал головой.
– Это сверхсекретное крыло военной разведки. Возможно, вместе с армейскими стратегическими силами или людьми из программы «Центр неба». На кого бы они ни работали, они всегда действуют напористо.
– Мятежные руководители, – добавил Чжоу, и Та Шу кивнул.
Мятежными руководителями называли чиновников, которые якобы взбунтовались и перед лицом всего мира совершили какую-то явную глупость и провокацию. Высшее руководство открещивалось от них, но втайне одобряло их действия в качестве предупреждения противнику. Позже «мятежных руководителей» либо приносили в жертву, либо награждали, в зависимости от конкретных обстоятельств. Мысль о целом подразделении таких комедиантов вселяет ужас, хотя и не удивляет.
Цзян понял, что Та Шу знаком с этой тактикой, и продолжил:
– Похоже, «Красное копье» проталкивает на Луну военных. Я даже не знал, что они уже здесь, но, видимо, кое-кто прибыл под видом инженеров. Они и забрали американца из больницы. Мы наткнулись на него, идя по их следу, и забрали у них американца. Так что ситуация напряженная.
– Это они подставили Фредерикса? Они убили Чена?
– Вполне возможно. Либо они, либо аналогичная группировка из какой-то другой структуры сил безопасности. Здешнего политического руководителя, комиссара Ли, сразу же после нападения отправили домой. Два человека, которые присутствовали вместе с ним на встрече американца и Чена, исчезли, стоило им только покинуть комнату. Их нет ни в одной базе данных, даже на камерах слежения, хотя это невозможно. Лишь несколько человек видели их во плоти. Это очень похоже на почерк «Красного копья».