Красная Шапочка и Серый Волк: Офисный переполох
Шрифт:
– И чем же вы здесь занимались, девочки мои?
– отрывает своя взор от моей персоны и смотрит уже на племяшку.
– Мы веселились на полную катушку! Мы приготовили ужин, дядя.
– Правда? Ник, - уже со строгостью говорит он, - там гуляют твои друзья. Пойдешь?
Только что у девочки шаблон был порван. Сам альфа отправляет ее погулять с друзьями. Хихикаю над тем, как у нее глаза вот-вот выпадет, а ротик открылся от удивления. Все же прислушался к моему совету.
– Да-да-да, - прыгает в ладошки девочка, - Я побежала!
Первым делом чмокнула своего альфу в щечку и
– Здравствуйте, альфа.
У меня уже вошло в привычку так его называть. Он и не против такого обращения.
– Привет, Катрин.
Так просто говорит мой грозный начальник. Мистер Вонтрос подходит ко мне и смотрит так ласково, что сердце пускается в пляс и танцует чечётку.
– Ужинать будете?
– хрипловато шепчу я.
– С удовольствием, - рычит он.
Мурашки начинают не просто бегать, а носиться по мне, как угорелые. Его баритон просто невероятен. Обволакивает так, как карамель обтягивает яблоко. Слышу, как волк стоящий рядом со мной урчит от удовольствия, и я слегка вздрагиваю от такого звука. Надо бы взять себя в руки.
– Ужин, - хрипло напоминаю я.
– Я бы с удовольствием полакомился, - все так же урчит оборотень.
– Угу, - выдавливаю я и убегаю в кухню.
Слышу, как вдогонку мне летит смех. Аргх. Не знаю на кого я сейчас зла на себя или на альфу. Положив на тарелку два сочных слабо прожаренных стейка, жареную картошку и салат из огурцов и салатных листьев. Босс много есть, и я накладываю ему просто целую гору еды.
– Благодарю, - учтиво воркует он за еду, стоящую перед ним на столе.
Сажусь рядом с ним и с нетерпением жду, когда альфа попробует мои стейки. Не привыкла их готовить, и потому жутко нервничаю. Его мнение отчего-то важно.
– Ум-м-м, вкусно, - от удовольствия жмуриться, - Кстати, как ты?
Один вопрос рушит все очарование момента.
– Нормально, - выдыхаю я, - Скажите, это нормально, что я не чувствую такого дикого опустошения? Я будто знала, что с ней случиться. Я должна чувствовать себя просто ужасно, но...
Босс нагло обрывает меня.
– Не стоит, - накрывает мою руку, - Ты не виновата. Это очень хорошо, что ты вот так оправилась после всего этого. Тебе просто надо отвлечься.
– Отвлечься?
Не отвечаю на мой вопрос, Мистер Вонтрос встает и подходит ко мне. Я не смею шелохнуться, а он этим нагло пользуется. Начальник встает рядом со мной и обхватывает мою талию своими большими теплыми руками, притягивает к себе и наклоняется для поцелуя.
– Мистер Вонтрос?
– Грей. Зови меня Греем.
И без разрешения впивается в мои губы. Так яростно и одновременно нежно и ласково. Поначалу я теряюсь и не знаю, как действовать, но потом обвиваю его шею руками и начинаю отвечать ему. Целую его так же со всей страстью, на которую способна. Посасываю его язык и толкаю его язык, побуждаю его к еще большим действиям. Рык из его горла разноситься по моему языку волной, и я стону от удовольствия. Чувствую, как мои ноги отрываются от пола, обвиваю его вокруг талии, и потом уже замечаю, что меня несут куда-то. Я настолько утонула в ощущениях и мне все равно. Мужчина отрывается от меня на мгновение.
–
И бросает на мягкую кровать и вновь целует с таким упоением, что я уже не думаю вообще. Меня унесло.
Постель была невероятно мягкой и такой знакомой. Оглядываюсь и понимаю, что мы находимся в моей комнате. Сердце еще сильнее затанцевало и грозилось вот-вот выпрыгнуть из груди. Грей наклоняется ко мне и снова целует меня. Терзая мои губы, он раздевается, как можно скорее. Скидывает с себя пиджак и кидает его на пол, не разрывая нашего иступленного поцелуя. Все же он оторвался от моих губ и стянул с себя рубашку через голову. Ого, а у него просто невероятное тело. Кубики пресса, грудные мышцы и эти сильные накаченные руки. Да он совершенство.
Я попыталась встать, и поцеловать его еще раз, но альфа решает по-другому и снова толкает меня на мягкую перину. Мои глаза затуманены страстью, и ни черта не соображаю. Где-то вдалеке на самом краю моего подсознания голос шепчет: « Все это неправильно. Беги». Но мне становиться все равно, что там думает этот голос - сейчас важно то, что мы здесь вдвоем и между нами непросто летают искры, а уже грозятся перерасти в самое настоящее пламя страсти.
И вот Грей снова ложиться на меня и начинает целовать. Его губы такие мягкие и сладкие, как самый настоящий самый вкусный в мире шоколад. Обожаю шоколад. И начинаю обожать его поцелуи, а ведь это только начало.
Все же мужчина оставил мои уже припухшие губы от поцелуев и перешел на шею, медленно переходя к груди, но там его встретила моя футболка. Зарычав, он разорвал прямо на мне эту жалкую тряпочку вместе с бюстгальтером. Его рык пробуждает во мне волну жара, что концентрируется внизу живота в самом чувствительном месте моей женственности. Издаю слабый стон, на что Грей еще раз порывисто рыкает и впивается в мои груди своим ртом. Соски моментально ответили ему и стали твёрдыми настолько, что кажется еще чуток, и они сломаются, словно хрупкое фарфор.
– Истинный десерт, - пробормотал он, оторвавшись от своего дела, - Вишни. Две спелые вишни.
И снова кусает мою горошинку, перекатывая на языке и снова посасывая. Я издаю еще один стон и выгибаюсь ему навстречу. Ближе, еще ближе прямо к нему, прямо к его рту. Боже, если он сейчас остановиться я его прибью. Жар все больше разгорается, но пока не доходит до предела, не переливаясь за край.
Покончив с грудями, уже спускается ниже, но, не целуя, заставляя выгибаться к его губам, но Грей касается лишь кончиком носа. Дразнит. Жалобно хныкаю из-за отсутствия контакта с ним, а он еще и ухмыляется надо мной.
Увидев мои штаны, альфа стягивает их с меня вместе с трусиками. Там уже все влажно и скользко. Клитор пульсирует, требуя к себе особенного внимания, но он намеренно медлит, наслаждается тем, как я выгибаюсь и стону. Проводит по моим складочкам пальцами, массируя.
– М-м-м, - пытаюсь поддаться ближе к пальцам, - Пожалуйста.
Оскалившись, его глаза стали янтарными показывая его зверя. Его взгляд голоден. Он голоден до меня... как же приятно. И это я сейчас не только о понимании его «голода», а то, что он, наконец, надавливает на клитор. Гладит, надавливает и снова гладит.