Красная Тапочка
Шрифт:
Девушка не стала соваться, куда её не приглашали, прождала в приёмной, что не очень интересно. Пялилась на стол секретаря, где на бумаге лежали очки, линзы увеличивали фамилию на документе. Она прочитала: «Долгушева». Очевидно, та самая важная клиентка, с которой у сестер Булут сегодня встреча.
Пока Тапочка сидела у секретаря, нотариусы обыскали ее термосумку, но так и не нашли кактус. Да они больные на всю голову, думала Тапочка, прислушиваясь к звукам из соседней двери.
«Ты её проверила?» – «Да». – «В полиции?» – «Да». – «Что сказали?» –
Тихий голос и ласковые интонации принадлежал Светлане, ухоженной блондинке, которая имеет деловое чутье. Действовала она без суеты. Младшая сестра постоянно хмурится, им предстоит запутанное дело, поэтому у нее плохое настроение.
– Тебе нравятся кактусы? – Это Юлия Михайловна, младшая сестра. Она с документами не столько возилась, как со своими колючками.
– Очень, – ответила Тапочка, которые колючки терпеть с детства не могла, насмотрелась на них у себя на Ставрополье.
Вот и сейчас её просьба касалась растений, что-то они «загрустили».
– Не видела ежа? – спрашивает.
На месте ежового кактуса, эхинокактуса, оставалось пустое место.
– Нет. Может, Светлана Геннадьевна переставила, когда поливала, или взял кто-то из девочек?
– Вообще-то я у всех спрашивала. Пустяк, но как-то всё складывается и складывается. Грустновато в который-то раз выходит, но уже наплевать, реально наплевать.
Старшая Булут здесь главная. Она разговаривает с сестрой так, словно Тапочки здесь нет. Орёт во весь голос.
Сегодня юристам не до хобби. Тапочка бормочет Юлии на ухо, что она поищет достойную замену этой колючей редкости.
Сейчас она садовница и добрых полчаса возится с горшками, смешивает лиственную землю с песком и крупными гранулами, разбавляя землю крошками кирпича. А потом осведомляется, что ещё нужно сделать.
– Познакомишься с одной старушкой, ей надо понравиться. Ты ведь умеешь ладить со старушками? – подзадоривает её Светлана Геннадьевна.
– С какой именно?
– Надежда Анатольевна Долгушева – так её зовут.
– Сколько она будет платить?
– Пока немного, она не вступила в права наследования, но дом записан на неё. Зато у тебя будет, где жить. Колшево от Москвы недалеко, сорок минут на электричке, от станции пешком три километра.
– Зашибись.
– На машине удобно.
У Тапочки нет машины.
Вопрос решен.
У них трудное дело. Решением суда некий человек не был признан умершим после семи лет отсутствия. Доказательства признаны недостаточными, и клиентка не вправе вступить в права наследования. Та самая Долгушева.
Требуется подождать. Дверь открыта, слышен разговор. Сколько премудрости подбирает Тапочка, подслушивая разговоры, для неё не предназначенные.
У нотариусов конфиденциальные переговоры.
«Выгодный клиент?» – спрашивает Юлия.
«Нет. Невыгодный», – отвечает Светлана.
«Интересное дело?»
«Нет, неинтересное. У неё умерли родители, но дом и хозяйство забрала семья тетки».
«Личный
«Никакого».
«Они её опекуны?»
Стоп, ведь это они обо мне говорят, дошло до Тапочки. Неужели и нотариусов втянули? Где поселок Ореховый и где Москва!
Тут и её вызывают.
– Если вы про дом в Ореховом, то можно и у меня спросить.
– Спрашиваю. Дом тебе принадлежит? – спрашивает Светлана.
– Вроде да, но бумаг я не подписывала. Зачем? Я скоро буду совершеннолетней.
– Всё равно, до восемнадцати ты не можешь распоряжаться наследством, родственники как законные представители распоряжаются от твоего имени.
Тапочка вне себя. Блин, кто их просил вмешиваться. Да что Булут известно про поселок Ореховый?!
Всё они знают про Тапочку! Даже про дальних родственников покойной матери.
– А у тебя тут есть родственники?
– А я похожа на девушку, у которой они есть? – сказала она угрюмо.
– У всех нас есть такие подлые родственники, – Юлия посмотрела на сестру.
– Вот, смотрите! – С этими словами Тапочка задирает свитер и предъявляет огромного синяк под грудью, которым тычет в глаза Булут и всем окружающим. Синяк не сходит уже полгода.
Они не родные, жадные звери, объясняет Тапочка. Оставили её на улице. Домой не войти. Мол, они не хотели неприятностей с соседями, если её впустят. С этими убийцами. Ругали Тапочку, что она сдала их в полицию. Говорят, чтобы она продала им дом, иначе его сожгут.
– Я уехала. Связи с ними не поддерживаю. И все время…
– И сколько у нас времени? – вспоминает Юлия Михайловна.
Тапочка явилась к 11 утра. Сейчас уже третий час.
– Хотите, я вам кофе принесу? – предлагает она тонким голосом.
Кофейня за углом, только обернулась, и что же – Долгушева уже на месте. Такая старая дама в розовой шубе, деятельная. Только появилась, а уже заскучала.
– Ты кто? – Старушка смотрела на неё с интересом.
Тапочка вежливо поздоровалась.
– Это вас зовут Надежда Анатольевна? – спрашивает.
Та кивает, сгорбила плечи и читает что-то в телефоне. Тапочка наклонилась и расплескала кофе на пол.
– Что это было? – удивилась старушка.
– Кофе для Булут. Ладно, не расстраивайтесь, там ещё осталось. Хотите, я вас кофе угощу?
Тут бы и святой не выдержал, но старушка сдержалась. С интересом посмотрела в её сторону.
– Вижу, милочка, вы человек решительный. Нечего вам тратиться. Да и не люблю я кофе.
Старушке удалось состариться благородно, и она находилась в прекрасной форме. Чтобы обеспечить безбедную старость Долгушева переводила дом на третье лицо на основании генеральной доверенности, речь шла о фиктивной купле-продаже. На низеньком столике перед нотариусами лежали бумаги, которые клиентке требовалось подписать. Все, что мешало им завершить сделку, это фамилия третьего лица. Долгушева возражала против кандидатур, предлагаемых Булутами. Когда она приняла решение, Булуты удивились, у обеих поднялись брови.