Красная тетрадь
Шрифт:
А потом вдруг Дени Исмаилович сказал:
– «Несовершенство людей, совершенство насекомых».
– Что?
– Это была статья, которую я читал на корабле по пути сюда. О вас. Уникальнейшие создания во Вселенной. Но это пугает. До чего странные вещи может сотворить этот червь с телом и разумом.
А я подумал: нет, мы схожи с вами в самом главном. Но я не хотел, чтобы Дени Исмаилович принимал участие в некомфортном для него разговоре. Я молчал.
– Еще одна статья: «Бесконечное живое». Я ее не дочитал. Несмотря на поэтичное
– «Происхождение видов»? Знаю! Я даже цитировал Ванечке: бесконечность прекрасных форм. Очень красиво про природу.
– Точно. Бесконечность прекрасных форм.
Сердце мое забилось чаще.
– Но нет! – сказал я. – Все на самом деле не так устроено!
Я вдруг подумал, что он говорит об этом: калейдоскоп фокусов плоти.
– Нет! – повторил я. – У нас есть конечная форма. Мы – люди. Вот я, это я. Может, мне можно отрезать ноги, или я смогу вырастить себе крылья, или сделать свой нос прямым, но все равно, когда я устану концентрироваться или просто устану, то стану самим собой, вот таким, какого вы сейчас видите. Я совсем как человек.
И сам я не заметил, что употребил «совсем как».
Зато тут же поправился, ведь мои слова могли быть поняты превратно, в них могло Дени Исмаиловичу показаться то, чего я вовсе не имел в виду.
– Не подумайте, я не хочу иметь ничего общего со своими злобными и дикими предками. Я хочу быть частью прогрессивного человечества, исполнять свой долг, служить своей Родине, помогать тем, кто нуждается в помощи, быть честным и смелым. Я использую для этого все, что у меня есть, и буду действовать без жалости к себе. Но я все-таки не насекомое и не удивительное скопление клеток, а человек.
Дени Исмаилович молчал, я сорвал травинку и принялся завязывать ее в узелок.
– Большинство людей здесь вообще никогда не пройдут метаморфозы.
Дени Исмаилович сказал:
– А ты знаешь, как звучала эта цитата в исходном виде?
– Нет, – сказал я.
Дени Исмаилович закрыл глаза, веки его едва заметно подрагивали, и я понял, что он читает. Может быть, в его мозге тоже есть нечто такое, чего там быть не должно.
Когда он открыл глаза, я спросил его:
– И вы прочитали книгу?
– Нашел в ней нужное место.
Дени Исмаилович улыбнулся и неторопливо (а это для него нехарактерно) проговорил:
– Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с ее различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм; и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала возникло и продолжает возникать бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм.
И все вдруг обрело совершенно противоположный смысл.
Дени Исмаилович, может быть, опасался нас и понимал не слишком-то хорошо, но он старался. А это так много! И это трогает меня до глубины души!
Если так подумать, я лично знаю только двоих экспатов, и оба они – хорошие люди. И оба стараются нас понять.
Может быть, в Космосе вовсе не так негостеприимно и страшно, как нам всегда говорят?
Ответа у меня пока что нет, но скоро я его найду.
А сейчас я смотрю на город внизу, на бескрайнее и удивительное небо, затянутое мутной, слепой поволокой, наступившей после заката. Теперь небо не красное, оно успокоилось и гаснет. Черными и фиолетовыми кажутся травы, все быстрее и быстрее темнеют камни, но свет еще не ушел окончательно.
Вот кто-то мелькнул вдали! Может, это мышка или ежик! Наверное, мышка.
Я думаю, как там Николай Убийца. Хотя мы, конечно, оставили ему достаточно еды и попросили Эдуарда Андреевича за ним приглядеть, что-то мне подсказывает, что у Эдуарда Андреевича полно более важной работы, чем наш бедный еж.
А вообще я пишу все это потому, что природа оказала на меня благотворное влияние. Я ощущаю некую связь со всем что вижу. Наверняка об этом писали поэты, философы и даже ученые.
Но мне двенадцать, и я открываю это чувство впервые.
На мой взгляд, оно очень человечное. Созерцание делает нас частью мира, в котором мы живем, а быть частью целого – это то, о чем я всегда мечтал.
Надеюсь, когда-нибудь все люди, которые только существуют во Вселенной, смогут почувствовать то, что сейчас чувствую я. Для того чтобы все в мире могли это ощутить хотя бы в один единственный момент, нигде и никому не должно быть больно, голодно или страшно.
Может быть, это невозможно, но теперь я еще больше хочу ради этого постараться.
Запись 181: Идиот
Как только я мог не заметить! Как мог не догадаться! Как мог не подумать об этом ни единого раза!
Как я мог быть настолько наивным? Почему ничего не сделал? А сейчас уже поздно!
Я кое-что узнал, но теперь не могу сказать всего, ведь я еще не принял решение. Оно довольно важное, поэтому ничего говорить прямо нельзя.
Конечно, это мое решение может быть не совсем правильным. Как поступить? Разве меня не учили, что лучше проявлять доброту и снисхождение к хорошим людям, которые никому не навредят.
Или я неправ? Я не знаю. Я должен поступить самым правильным образом и сделать выбор. Может, если я напишу обо всем с самого начала (обозначать нечто конкретное я не стану, кое-что не должно быть названо), верное решение придет ко мне само. Я слышал, что так часто случается у ученых.
Мне нужно озарение.
Я хочу сделать все для моей Родины, обеспечить ее безопасность, но в то же время люди, которые меня окружают, хорошие люди – это и есть те, кого я должен защищать.
Нет, прямо не напишу.