Красная земля, Черная земля. Древний Египет: легенды и факты
Шрифт:
Однако было бы слишком просто считать, что разница между египетским врачом и современным доктором медицины заключается лишь в том, что первый верил в магию. К самому слову «магия» надо относиться осторожно. Что оно означает для нас? В памяти возникает Свами Хассан с его тюрбаном и хрустальным шаром, находчивый маленький Мерлин из фильма Уолта Диснея, продавший душу дьяволу Фауст и бледная тень Елены. Магия… одно из самых многозначных слов, вызывающее сонм ассоциаций – от самых романтичных до самых жутких, от мерцания в лунном свете крыльев Титании и до старухи, с душераздирающими воплями сгорающей на костре инквизиции. Однако у первобытного человека при слове «магия» возникали совершенно иные ассоциации. И мы постараемся
Однако сначала обратимся к другому проблематичному слову – «верить». Первобытный человек верил в магию. Искушенный читатель, знакомый с антропологией и этнологией, может счесть это утверждение очевидным и не стоящим упоминания. Он это уже прекрасно знает.
Искушенный читатель может полагать, что понимает веру первобытного человека в магию, однако, скорее всего, это не так. Одна из самых больших трудностей для историков, археологов и этнографов состоит в том, что они видят прошлое глазами современного человека. Конечно, невозможно забраться, как говорится, в шкуру другого человека и мыслить, как он. Даже книгу о культуре писать трудно, поскольку приходится разбивать на главы то, что составляет неделимую сущность жизни людей; рассказывая о них, мы вынуждены пользоваться нашими словами, каждое из которых вызывает современные ассоциации и означает понятия нашего мира. Разрешить эту проблему невозможно – поэтому нам постоянно следует помнить, что при описании чужой культуры мы как бы осуществляем перевод, многое при этом теряя.
Я обвинила своего искушенного читателя в том, что он на деле не понимает сути магических верований древних людей. Поясню свое утверждение примером.
Недавно в научном египтологическом журнале появилась статья одного египтолога о заговоре в гареме во времена Рамсеса III из Девятнадцатой династии. Одна из наложниц решила, что вместо законного наследника на трон должен взойти ее сын. Для достижения этой цели требовалось, чтобы старый фараон, Рамсес III, отправился к своему отцу-солнцу как можно скорее. Наложнице удалось заинтересовать своим проектом немалое число важных сановников, но по меньшей мере одного ей уговорить не удалось. Из-за неясности древних текстов мы не можем точно сказать, был ли Рамсес III и в самом деле убит заговорщиками или нет, однако законный наследник, ставший Рамсесом IV, вовремя обнаружил заговор и спас тем самым и свой трон, и свою шею. Заговорщиков предали суду и, вероятнее всего, казнили – текст с почти викторианской иносказательностью выражений, к которой прибегали иногда египтяне, упоминает лишь о том, что преступников «настиг их приговор».
Одна из частей этого текста для нас особенно интересна. Чтобы захватить власть и проникнуть во внутренние покои дворца, заговорщики составили заклинание «для околдовывания, для изгнания мыслей, для помрачения сознания, поскольку некоторые боги были сделаны из воска и некоторые люди тоже».
Объяснить эти слова разумнее всего предположением, что заговорщики использовали магию. Восковые фигурки как помощники мага в колдовстве известны во всем мире. Что касается заклинаний, то они были призваны лишить воли стражей закона и придворных фараона.
Несмотря на то что подобное объяснение вполне логично, автор упомянутой мною статьи высказал сомнение, что заговорщики вообще использовали магию. Для того чтобы защитить эту точку зрения, он приводит новый, ранее неизвестный перевод таких слов, как «околдовывать» и «бог». Древнеегипетский язык хорош для такого рода аргументов, поскольку его лексика до сих пор точно не определена, у известных слов появляются новые значения. Касаясь важных слов «сделаны из воска», автор статьи утверждает, что это – оборот речи, а не обозначение магических предметов. Любой, кто изучал когда-либо иностранные языки, возможно, сталкивался с раздражающим свойством предлогов означать в разных контекстах совершенно разные вещи. К примеру, английский предлог out off («из») в определенном контексте может иметь значение into («в»). Существа «из воска», по мысли автора статьи, это «мягкие», «уступчивые» существа.
Этот довод можно считать в известной мере основательным, хотя автор использует английскую метафору, существование которой в египетском языке не доказано. Если филолог пытается подправить существующий словарь, он должен подкрепить это аргументами более убедительными, чем то, что «жена Цезаря выше подозрений». Он не имеет права давать новое значение только ради того, чтобы подкрепить созданную им теорию. А теория состоит в следующем: «Заговорщики слишком рисковали, доверяя исход своего заговора магической процедуре».
Автор статьи о заговоре в гареме не «верит», что египтяне верили в магию. Он «знает», что они верили: египетская культура полна тому примеров. Однако едва дело доходит до конкретного случая, автор статьи отказывает египтянам в этой вере.
Я рассказываю об этом столь пространно не для того, чтобы перемыть косточки этому ученому, а для того, чтобы показать, что, если ученый способен на подобную ошибку, остальные тем более должны беречься от излишней самоуверенности. Я считаю, что в столь рискованной ситуации, в которой находились заговорщики, они не могли не использовать магию. Магия – это не забава и не последнее средство человека, неспособного добиться цели иными средствами. Магия – это орудие, и, возможно, орудие самое сильное и действенное.
Теперь давайте вернемся к определениям магии, науки и религии, приведенным нами в начале главы.
По определению словаря Вебстера, психология и пирамидология в равной степени могут считаться науками. На случай, если читатель не слышал термина «пирамидология», поясню, что речь идет об изучении мистического и пророческого смысла египетских пирамид. Никто из тех, кто читал труды пирамидологов (или пирамидалистов), не станет отрицать, что этот предмет хорошо систематизирован, имеет много (и даже слишком много) материала для исследований, признан (многими людьми) за достоверное знание и основан на том, что исследователи пирамидологии называют универсальными истинами.
Из этого можно сделать вывод, что с тремя нашими определениями что-то неладно. Используя их, нельзя провести четкое разграничение между обсуждаемыми нами тремя словами. Точно сказать, что такое магия, мы не можем. Попытаемся подойти к этой задаче иначе: будем брать категории по парам и попытаемся найти в каждой паре принципиальное различие.
Магия и наука не являют собой диаметральную противоположность. Более того, оба понятия содержат много общего – намного больше, чем обычно принято думать. На общие черты уже обратили внимание некоторые весьма видные антропологи. Как и наука, первобытная магия была попыткой сформулировать принципы, посредством которых воздействующие на человека силы могут быть поняты и использованы. Эти принципы приходилось строить на предположениях. Если эти предположения оказывались истинными, они становились наукой. В этом смысле магию можно назвать преддверием науки, поскольку первобытный человек был еще не способен определить, какие из его предположений истинные, а какие ложные.
Естественно, интерпретация магии как преддверия науки кое у кого вызовет возражения – но какая научная теория не вызывает их? Сомневающийся может сказать, что первобытный человек знал разницу между магией и рациональным мышлением достаточно хорошо. Когда житель одного из островов Тробриан сажает растение, он тщательно пропалывает его, поливает и защищает. При этом он использует и магию, но, как говорит доктор Бронислав Малиновски, он улыбнется, если вы предположите, что он выращивает урожай при помощи одной лишь магии, без воды, без прополки или без семян.