Красное колесо. Узел 1. Август Четырнадцатого. Книга 2
Шрифт:
Посмотрела на Ксенью. Загорелая, а волосы ближе к светлым. Только что оживлённое лицо недалеко до слёз.
Они с Яриком были как с братом, правда. Даже ближе она к Ярику, чем Женя.
– Возьми сюда! – показала.
На карточку! На другом столе, окантованная, с приклеенной ножкой, стояла – карточка Ярослава! Уже в форме подпоручика, после выпуска!
Схватила Ксенья. Смотрели вместе.
Боже мой! Да от этой огромной фуражки, да от этого высокого воротника он же ещё больше мальчик, чем в домашней рубахе… И ремни-то как натянул, вертикальные, как доволен!.. И на широком поясе тяжеленный револьвер…
Расслабив обязательно-прямую спину, обязательно-прямые плечи, Аглаида Федосеевна сказала Ксенье как дочери:
– Видишь сама… Это перешло границы упрямства… Был бы теперь студентом третьего курса, никто б его не тронул… В газетах пишут нарочно так, чтоб ничего не понять… Где этот корпус? где этот Нарвский полк?.. Но всё-таки штамп Остроленка, и значит, это – южный отряд, Самсонова… Он – там…
И на семёрку червей – самая простая капля.
И вдруг – в первый раз! – в обнимку за ослабевшую, стареющую шею руками молоденькими, горячими – ведь мать! даже больше, чем мать!
– Аглаида Федосеевна, милая! Он – точно жив! Я уверена – он жив, вот сердце говорит! И по тону письма – он радостный! Такие не умирают рано! У него – счастливая судьба! Вот увидите! Вот скоро получим письмо!
Начальница сняла каплю с семёрки.
Судьба?.. Она и хотела узнать только это: судьбу, жизнь, письмо, будет ли ещё одно? Но с тайными силами, кто распоряжаются этим всем – судьбой, жизнью, письмом, – Аглаида Федосеевна не знала путей контакта.
Только вот через пасьянс…
Она стягивалась в форму. Хмурилась. Бровями возвращала барьер. Но глухо срывалась:
– А ты ещё Юку не видела? Пойди посмотри на Юку. Шли добровольцы по Садовой – и он по тротуару, не отставал. Из станиц приезжали казаки, тоже вроде демонстрации с хоругвями – и он там. Туда посылали каких-то школьников с флагами, петь «Спаси, Господи», – но его-то никто не посылал.
Оттого он был дома «Юка», что в раннем детстве, представляясь «Юрка», не выговаривал «р».
Бывшую комнату мальчиков теперь отдали Дмитрию Ивановичу под кабинет, а угол Юрику был отгорожен в большой комнате шкафами. Но не там оказался он, а лежал на брюхе на балконе над Николаевским переулком и по большому атласу Маркса, по гладкой бумаге, по зелёной краске мазал чёрными карандашами какие-то кривые линии и соображал.
– Ну? – окликнула его Ксеня весело и присела к нему на корточки до самого пола, поднимая юбкой ветер. – Здравствуй, Юк!
Ткнулась ему в темя и ерошила пальцами голову – он некоротко был стрижен, торчали в разных местах по-разному заломленные острые хвостики волос. Юрик из вежливости перелёг на бок, видеть её, но не покидал карандашей, и выражение его лица было отвлечённое.
– Ты что же делаешь! Ты что же пачкаешь такой прекрасный атлас?
– Он мой. И я потом сотру, – не мог и не старался Юрик покинуть своё углубление.
– А что эти линии значат? – вкрадчиво-весело спрашивала Ксеня, всё так же на корточках, полбалкона занявши юбкой.
Зеленоватыми глазами Юрик серьёзно смотрел на неё. Вообще-то она ни Ярика, ни его никогда не подвела, они ей доверяли.
– Только нашим – никому, – поморщился он носом, и опять его удлинённое, строгое, загорелое лицо смотрело самоотверженно. – Это – линии фронта. Кто побеждает – стираю, передвигаю.
За стираньем она его и застала: один фланг тут подавался, а центр держался хорошо.
– Так это что ж – Южная Россия, ты что? Немцы у тебя и Харьков взяли? И Луганск?! – Не хотела она обижать мальчика, но рассмеялась. – Ты бы другую карту, тут войны никогда не будет, Юрик!
Юк покосился на неё с сожалением и превосходством:
– Не беспокойся. Ростова мы никогда не отдадим!
Перевалился опять ничком и от Таганрога к северу стал отодвигать фронт.
77
ДОЛЖНЫ ПОБЕДИТЬ!
Безпорядки в германской армии…
…После Гумбинена потрёпанная Германия… Перевозка из Бельгии на восток значительных сил конницы…
ПОРУГАНИЕ НЕМЦАМИ ПРАВОСЛАВНЫХ ИКОН. Немцы в Брюсселе добивают раненых… Австрийцы режут мирных сербов без различия пола и возраста…
…Безсонные ночи императора Вильгельма. Охваченный кровавой фантазией…
…вещие слова Кнута Гамсуна: «Славяне – народ будущего, завоеватели мира после германцев».
Я, ваш душка, ваш единственный,
Поведу вас на Берлин.
(Игорь Северянин)
ВОЙНА НЕ МЕШАЕТ РАБОТАТЬ! Как и прежде, мы продаём быстро-вязальные машины «Виктория»…
…Всю Русь облетела весть о славном подвиге Козьмы Крючкова… мы, группа учащихся… посильную лепту… прилагаем 5 руб. …
…Трезвитесь, бодрствуйте! …Повсюду мобилизация… с громадным подъёмом народного воодушевления. Помимо глубоких причин, скрытых в незримых тайниках величавого русского духа… закрытие виноторговли…
…Нижегородская ярмарка… торговцы белкой в удручённом состоянии…
…один из раненых рассказывает, что русские войска за целые сутки не встретили ни одного немца. Часто впереди отряда идёт гармонист и играет, а солдаты поют… Забываешь, что и на войне…
…нам, не призванным под царские знамёна, надо работать и за себя и за ушедших… Всем миром вспашите и засейте поля ушедших, уберите хлеба обезлошаденных. В сомнениях обращайтесь к своим земским начальникам.
Известный русский социалист в Париже Бурцев обратился с воззванием ко всем политическим партиям России: забыть раздоры, сплотиться вокруг правительства, отстоять русскую национальность…