Красное на красном
Шрифт:
С прошлого года дуэли среди унаров запрещены под угрозой лишения титула. Возможно, это и есть причина, по которой тебя вызвали. Сожми зубы и не отвечай. Когда-нибудь ты отдашь все долги. Тебе станут набиваться в друзья. Не верь. Доверие Окделлам обходится очень дорого. Никаких откровенных разговоров, воспоминаний или, упаси тебя Истинный [14] , сплетен о короле, королеве, первом маршале и кардинале. Если тебе станут про них рассказывать — прерывай разговор. Если кто-то начнет хвалить твоего отца, говори, что утрата слишком свежа и тебе тяжело о ней говорить. Если собеседник желает тебе добра, он поймет. Если это подсыл — останется с носом. Ты все понял?
14
Истинный (Милосердный,
— Все.
— Ну вот и хорошо, — кансилльер улыбнулся. У него была удивительно располагающая улыбка, — а теперь давайте ужинать и болтать о всяких пустяках.
Мысль была хороша, да и ужин оказался отменным, но болтать о пустяках и веселиться не получалось. Эйвон, прямой, как копье, молчал и со скорбным видом кромсал ножом нежнейшую баранину. Кансилльер натянуто шутил, а Дикон думал о том, что завтра останется совсем-совсем один… Волк на псарне… Так сказал Август Штанцлер, а он знает, что говорит.
Юноша прекрасно помнил главных врагов Талигойи, а значит, и Окделлов. Чужеземная династия Олларов и их прихвостни! По их милости великая держава превратилась в держащееся на страхе и лжи полунищее королевство, в котором истинным талигойцам нет места. Страна погибает, отец это видел, поднял восстание и погиб…
— О чем ты задумался, Дикон? — Мягкая рука легла юноше на плечо.
— Об отце, эр Август…
— Я тоже часто его вспоминаю. Вальтер Придд — истинный Человек Чести, но заменить Эгмонта не может. Талигойя смотрит на тебя, Ричард Окделл, поэтому ты должен выдержать все. Любое унижение, любую несправедливость. Тебе — шестнадцать, сегодня твоя молодость — помеха нашему делу, но через десять-пятнадцать лет ты войдешь в полную силу, а наши враги побредут под горку. Я вряд ли увижу твою победу, но я в ней не сомневаюсь. Ты — наша надежда, Ричард, и я пью за тебя. За то, чтоб ты стал таким же, как Эгмонт.
— И пусть Создатель будет к тебе милосердней, чем к нему, — серьезно и грустно сказал Эйвон Ларак, поднимая свой кубок, — мы тебе не сможем помочь, мой мальчик, но наши сердца будут с тобой.
— Так и будет! [15] — Кансилльер осушил свой бокал и повернулся к Эйвону: — Вы слишком мрачно смотрите на жизнь.
— Потому что в ней мало радости и совсем нет справедливости, — опустил седую голову Эйвон. — Эгмонт мертв, сын старика Эпинэ и трое его внуков мертвы, Гвидо фок Килеан-ур-Ломбах мертв, а я, который не стоит их мизинца, живу!
15
Так и будет — ритуальная фраза, имеющая хождение среди Людей Чести.
— Дядя Эйвон, — подался вперед Дикон, — вы не виноваты, ведь никто не знал…
— Можно было и догадаться, — с горечью произнес Ларак.
— Догадаться, что сделает Рокэ Алва, нельзя, — резко сказал кансилльер, — маршал — законченный негодяй, но подобного полководца Золотые земли еще не рождали. Я готов поверить, что ему и впрямь помогает Чужой [16] . Упаси тебя Создатель, Дикон, иметь дело с этим человеком. Его можно убить, по крайней мере, я на это очень надеюсь, но не победить…
16
Чужой (Враг, Зеленоглазый, Леворукий, Повелитель Кошек) — эвфемизм, означающий антагониста Создателя, идущего по его следам и отвращающего людские души от Истины.
— Вы правы, Август, — вздохнул старый рыцарь, — человек не может так драться, и человек не может быть таким подлым.
— Насчет подлости, Эйвон, вы заблуждаетесь, — вздохнул Штанцлер. — Рокэ Алва — чудовище, это так. Для него чужие жизни не значат ничего, возможно, он безумен, но маршал — гремучая змея, а не подколодная. Он знает, что равных ему нет, ему нравится доводить людей до исступления, играть со смертью и с чужой гордостью, именно поэтому в спину он не бьет. Алва — враг и враг страшный, но за один стол с ним я сяду, а вот
Два крыла Зла! Так назвал отец Маттео в тайной проповеди маршала Алву и Квентина Дорака, присвоившего себе имя святого Сильвестра [17] … Именно от этих двоих нужно избавить Талигойю в первую очередь.
— У нас не выходит веселого застолья, мои эры, — усмехнулся Штанцлер, — мы, как лесник из притчи, можем говорить только о медведе.
— Слишком дурные времена, — пробормотал Эйвон.
— Будем надеяться, худшее уже случилось пять лет тому назад. Мы поторопились и не рассчитали.
17
Эсператисты между собой называют олларианских клириков их мирскими, а не церковными именами.
— Десять лет назад мы тоже поторопились и не рассчитали. — Ларак безнадежно махнул рукой.
— И поэтому торопиться мы больше не будем, — почти выкрикнул кансилльер, — мы будем ждать год, два, десять, но мы дождемся своего часа! Мы поступали глупо, нападая. Теперь пусть играет Дорак, рано или поздно он зарвется и совершит ошибку. Но, Дикон, мы этого тебе не говорили, а ты не слышал.
Мне пора, друзья мои, и последний кубок я хочу поднять за всех Людей Чести, за Талигойю и за ее истинного короля. — Кансилльер тяжело поднялся, и Эйвон и Дикон последовали его примеру. — Над Олларией, нет, над Кабитэлой еще взовьется знамя Раканов. Ночь, какой бы длинной она ни была, кончится. За победу, мои эры! За победу!
— Так и будет, — прошептал Дикон. В этот миг он не сомневался, что они победят, ведь правда на их стороне!
1
Старуха под окном продавала лимоны. Визгливый голос вызывал у Робера Эпинэ маркиза Эр-При [19] настойчивое желание то ли придушить старую ведьму, то ли купить у нее всю корзину — авось заткнется. К несчастью, талигойский аристократ был беднее орущей торговки. Кров и пищу беглецу давал Его Святейшество, но с наличностью было вовсе худо. Робер в который раз с ненавистью оглядел голые, неровные стены, кровать с линялым пологом, рассохшийся стол. Говорят, лучше быть живым и бедным, чем мертвым и богатым, и все равно, разве это жизнь?!
18
«Рыцарь Кубков» (Стихия — Вода) — «придворная» карта системы Таро. С Рыцарем Кубков связана новая возможность, приглашение, выгодное предложение. Он воплощает привлекательность и прогрессивность. П.К. указывает на смутное предвидение, непонятное чувство, необходимость уточнения. Может обозначать личность, склонную к показухе, способную предать и обмануть.
19
Маркиз Эр-При — титул наследника герцогов Эпинэ.
Эпинэ тошнило от Агариса и эсператистского гостеприимства, но в Талиге он был вне закона. Ему еще повезло — братья и отец мертвы, дед уцелел, лишь разыграв старческое безумие, владения Эпинэ переданы в управление дальнему родичу. Альбин — полное ничтожество, а его жена заживо заест кого угодно. Амалия — урожденная Колиньяр, потому-то Эпинэ и досталось Альбину. Бедная матушка вынуждена сидеть с этой тлей за одним столом и слушать его нытье и поучения корчащей из себя хозяйку Амалии. Колиньяры своего не упустят… Проклятые «навозники»! [20]
20
«Навозники» (навозный граф, навозный герцог и т. д.) — презрительная кличка, которой старые талигойские аристократы наградили потомков безродных сподвижников Франциска Оллара, получивших из его рук титулы.