Красное Зеркало. Легенда вулкана
Шрифт:
Я инстинктивно схватился за автомат, но оказалось, что моя рука сжимает рукоять изогнутого меча дао.
У Двойника же в бесформенном отростке возникла длинная катана, на которой сверкнуло два блика – красный и синий. Он отвел меч назад, за спину, острием вниз… Он замер…
Я встал на полусогнутых коленях, взяв свой дао обеими ладонями, растопырив локти. Черная, с ярким бликом, полоска лезвия шла передо мной слева направо.
– Все в целом рождает ощущение воплотившегося сна, – продолжал прикрывшийся маской Двойник, вперив в меня две мертвые черные щели «глаз». – Сна, который может быть в сию секунду нарушен любым резким движением или всем, что
Мы продолжали стоять в этих позах – я старался сохранять расслабленное спокойствие.
– Посмотри на себя, Ваки, – глухо продолжал он говорить сквозь щель отвратительно слащавой улыбки. – Как же забавно заставить тебя существовать, а самому как следует спрятаться… Как прекрасно оживить куклу с парой пронзительных зрачков, которая запечатлеется навсегда в душе каждого зрителя.
Я оглянулся по сторонам и увидел огромный переполненный зал с темными силуэтами голов…
– Эта кукла – единственный подвижный объект среди миллионов застывших тел… Как это напоминает одержимую бесами стиральную машинку… Агрегат, который сгорит синим пламенем после скачка напряжения… Да… У кукловода, как и у первопричины, – нет лица, нет тела… Ты – кукла, Ваки. Ты коллективная душа этого сгустка теней, этой бесплотной толпы заговорщиков, о существовании которой так легко забыть, глядя на тебя, Ваки… Цурэ ничего, кроме тебя, не замечают… Да и ты тоже… Видно только черный плевок, несколько штрихов на твоем фоне – и все… А ты ошибочно принимаешь это за собственную значимость… Да и разговоры здесь – это диалог двух иллюзий, которые тащат шлейфом за собой тесно сгрудившуюся толпу невидимых вдохновителей… Теперь, Ваки, ты понимаешь, где ты находишься? Ты понимаешь, в чем ты участвуешь? Ты на острие меча… Но у меча есть эфес и руки, что держат его… Кто здесь важнее? Никто… Все важно… Просто ты – ты с одной стороны, а я – с другой… Вот и все… Понял?
Я все понимал…
Он говорил тягуче и тоскливо, будто читал малоизвестный самому себе текст. От его голоса по коже моей бегали мурашки. Руки мои пульсировали, ожидая движения, и я резко, по параболе, пустил лезвие меча под корень разлапистой сосны.
Ствол хрустнул, и сосна распалась на сотни маленьких осколков стекла.
Он уперся конусом ног в доски сцены и плавно выставил катану в мою сторону.
Откуда-то сверху, между двумя разноцветными бликами, на лезвие его меча упала капля, рассеявшись мельчайшими точками.
Я полностью слился со своим мечом, с его формой, с его инерцией и его скоростью. Но все это продолжало бурлить внутри меня – я замер, держа меч параллельно сцене…
Ситэ не шевелился, прогнувшись дугой, а я старался не думать о зрителях в зале.
Неожиданно сверкающее лезвие катаны вспыхнуло в моих глазах перпендикулярной плоскостью… Даже сам не осознавая этого, мой дао полукругом блокировал острие, нацеленное в мои глаза… Раздался сочный звон металла, пронесшийся по арене эхом, и вновь тишина…
Он медленно убрал меч влево и опять замер.
Я же повернул смертоносное жало боком, на уровне глаз.
Мы вновь продолжали стоять, как две статуи со взведенными пружинами.
– Тебе следует думать о себе только то, чем ты являешься…
Сразу после этой фразы Двойник нанес серию рваных прямых ударов удивительной силы… Раз-два-три…
Я отпрыгнул в сторону. Мой дао двигался по сложной восьмерке, отбив в плавном движении выпады Ситэ.
– Когда ты умрешь, – забубнил он из-под маски, – ты станешь чистой энергией, поэтому упорствовать тебе лучше только для развлечения…
Внезапно мне показалось, что я увидел сверкающий красно-синий пропеллер… Призрачная сталь вихрем обрушилась на меня…
Подчиняясь движению Ситэ, я начал танец, извиваясь, словно ртуть, чувствуя, как мой меч звенит и скрежещет от молниеносных ударов существа в маске… В ушах гудело от свиста и визга стали. Я действовал абсолютно машинально, а перед глазами у меня стояло лицо монаха из пещеры, который показывал мне свои плавные движения рук и кистей…
– Дэ-э-э-э-э-э-э-э-эн!!!
Сперва я не обратил внимания на этот отчаянный окрик – я был своим мечом, я был его движением…
– Дэн! Осторожнее!!!
Боковым зрением я уловил, что мой купол засиял ярким светом, а справа возникла женская фигура, вытянувшая свои руки вперед…
Меч Двойника отскочил от границы света моего купола и исчез… исчез вместе с его ехидной маской… Зато сам он… Он стал как-то странно шевелить своим шерстяным туловищем, стал раздвигаться… И вдруг раздвоился…
Я скосил глаза вправо, опустив дао к доскам сцены, – рядом со мной стояла Ирина, выставив вперед сцепленные ладони. Над ней тоже был купол света, только зеленовато-желтый.
Она смотрела не на меня, а на фигуру с дырой в лице, которая колыхалась, подчиняясь порыву неясно какого ветра…
Двойник вдруг сильно уменьшился в размерах, и обе фигуры превратились в деревянную игрушку: кузнец и медведь с молотками, бьющие по наковальне.
Тонкими, протяжными голосами они запищали:
Два веселых кузнеца, Два веселых кузнеца, Два удалых молодца И не разобьют яйца… И не продадут лица… Два веселых мертвеца…Постепенно дурацкая песня сменилась бормотанием и бульканьем, а фигурки покрылись бурым дымом и исчезли…
– Он мог тебя убить, – сказала Ира, нервно закуривая сигарету.
Я стоял на мокрых досках, тяжело дыша и упираясь мечом в сцену.
– Ну, ты же пришла, – сквозь вдох ответил я.
– Что за ерунда… Управляющая программа не должна была отреагировать на Странного, – эти слова произнес темный силуэт Криса, который склонился над невесть откуда взявшимся компьютерным интерфейсом управления, который тускло мерцал возле рамки огромного зеркала. На его очках играли красно-синие блики.
– Где вы пропадали? – Я почти шептал от усталости.
– Просто ты исчез из вагона. – Голос Ирины немного дрожал. – Мы сошли на платформе и увидели тебя с этим… ох-х-х… Дэн… я с ума с тобой сойду…
– Как показывает практика, – я вдруг почувствовал безумную слабость, – это не так уж и страшно… Выпить нету?
Ирина протянула мне железную флягу.
Я трясущимися пальцами отвинтил крышку, сделал несколько крупных обжигающих глотков…
Ира обняла меня за плечи. Так мы стояли и смотрели на это зеркало – тот самый замок, который суждено было отпереть моей любимой, темное, ничего не выражающее, мерцающее таинственными бликами: это и была та цель, ради которой все и началось? Ради которой погибло столько хороших, честных, жадных, честолюбивых и глупых людей? Что должно отразиться в нем? Какое зазеркалье?