Красноглазый дракон
Шрифт:
Вчера я проснулся от кошмара, но не в своем уютном доме, а в больнице Конохи. Первое время я от шока совершенно не соображал. Ниндзя-медики осматривали меня. Кровоподтеки, синяки, физическое истощение. Но, вместе с этим, перенасыщение чакрой, которая била из меня мощным гейзером силы. Может быть, дело в силе чакры, или это досталось мне от Саске, но, я сразу почувствовал струящуюся в моем теле энергию. Воспоминания мальчишки все еще гудят в моей голове, но большая их часть уже заняла прочное место в моем сознании, настолько прочно, что я уже рефлекторно откликаюсь на его имя. А так же я вспомнил простые дзюцу, которым Саске научился от старшего брата. Стандартный набор - каварими, хенге, иллюзорное клонирование. Самой сложной техникой, которую знал Саске, был огненный шар. Главная сложность в преобразовании нейтральной чакры в огненную. Но, огонь, это основная стихия для любого Учиха, так что, парень справился. И все эти техники я не только "вспомнил", их знает мое тело. Руки легко складывают нужные печати и чакра
Но, вернемся к медикам. По их словам я был истощен, но ничего серьезного с моим организмом не произошло, госпитализация не требуется и на следующий день меня должны выписать. Вот только, я не смог оставаться в палате так долго. Когда медики ушли, до меня начало доходить, что со мной произошло. Естественно, я не имею ни малейшего понятия, почему я оказался в теле персонажа манги, но меня это угнетает. Я не жаловался на свою жизнь. Теперь же моя жизнь превращается в бездонный колодец проблем, и я уже падаю вглубь этой бездны. И, будто этого мало, на мои переживания сверху привалило отчаяние Саске, на глазах которого его любимый старший брат убил их родителей, а заодно и весь остальной клан. Счастливые детские воспоминания о семейном уюте в родовом гнезде в один момент вспыхнули душераздирающей болью в глубине моего разума.
Сложив печать концентрации, я ускорил течение чакры в своем теле, переводя его в боевой режим. Эмоции заглохли, словно между моим разумом и чувствами выросла ледяная стена, но, глаза все равно продолжали гореть от обильно выступивших слез. Распахнув окно, я просто выпрыгнул наружу. А дальше мое возвращение в родные места Саске превратилось в горячий бред. Открывшаяся передо мной картина больно резанула по глазам своей детальной четкостью, отпечатываясь в моем мозгу намертво. Мой взгляд начал метаться из стороны в сторону, находя среди людей на улицах шиноби, оценивая их движения и прикидывая опасность боевого столкновения с ними. Среди листвы некоторых деревьев я находил прячущихся под вуалью маскировочных дзюцу оперативников АНБУ, если судить по лицевым маскам. Но, все это я оставил позади, ветром устремившись к клановому кварталу Учиха. Сдерживающие печати пропустили меня как обычно, не заподозрив подмены. Хотя, я не уверен, что это действительно можно назвать подменой...
Ворота отворились передо мной, и мои глаза поймали картину из кошмарного сна. Четырнадцать мертвых тел взрослых Учиха были раскиданы по клановому кварталу, и, неизвестно, сколько еще в домах. Глаза почти у всех были вырезаны, только у троих детей они были на месте. Так же я сразу заметил голову кузена, что лежала под лестницей его дома, у него так же не было глаз.
Рывок вперед и я влетаю в главный дом, срывая дверь. Родители нашлись именно там, где и должны быть. Их мертвые обезглавленные тела. Сами безглазые головы лежали на отцовском столе. Кажется, кто-то специально положил их туда вместе. Глядя на эти головы, я не понимал, что чувствую. Мама, всегда такая добрая, красивая молодая девушка. Не женщина, а именно девушка, ей и тридцати не было-то. В памяти всплывают образы, как она нянчится со мной, сюсюкает, что очень раздражало Саске. А сейчас, в этом безглазом лице больше не было ни капли того семейного тепла, что ощущалось ранее. Вся любовь и доброта ушла. Похожее было и с отцом. Всегда сильный и гордый, человек с несгибаемым внутренним стержнем. Но, в его мертвой голове не было, ни силы, ни гордости...
Только представив, как кто-то берет их головы руками и расставляет на столе, словно статуэтки, как гнев пробил ледяную стену отчужденности. Глаза вспыхнули острой болью, и я ощутил, как по щекам потекла горячая влага. Вот только, желая вытереть слезы рукой, я понял, что это были вовсе не слезы. На моих руках осталась густая алая кровь. После этого момента мой разум словно погрузился в багряную жижу, воплощая ненависть. Нечеловеческая злоба вспыхнула и прошла волной по моему телу, требуя действий. По кварталу пронесся оглушительный крик, и стены дома опалило взрывом огненного шара. Кажется, я даже пытался сформировать пресловутый разенган, что бы и вовсе снести эти стены, но получился лишь смачный "пфф", что еще сильнее меня разозлило. Фуин-печати в доме автоматически запечатали в себя энергию начавшегося пожара от моей техники. Я же вырвался наружу и начал отрываться на всем, что попадалась на глаза, стараясь обходить тела Учиха стороной. Каких же мне усилий стоило не спалить дома, но вот деревьям досталось по полной программе. Я бесновался, выплескивая из себя чакру через удары и огненные шары. И, это безумие продолжалось наудивление долго, чакры хватило на поддержание этой истерики в течение получаса, не меньше. Учиха всегда обладали солидным резервом чакры, но, то количество, которое я истратил в тот день, никак не могло соответствовать резерву молодому Учиха. Мой запас соответствовал взрослому представителю клана, но никак не ребенку. Да и в наличии шарингана я уже не сомневался. Правда, количество томое я не смотрел, мне было просто не до этого. А когда запал кончился, то есть запас чакры в моем теле истощился, я упал посреди квартала без сил. Зато, эта истерика действительно помогла. Переживания и душевную боль просто выжгло огнем ненависти, превратив в тлеющие угли. Я просто смертельно устал и уже не мог испытывать столь сильных чувств.
В течение следующих часов, до самой темноты, я вяло бродил по кварталу, стаскивая трупы соклановцев во дворе главного дома. Там же были и мои родители...
Мои?
Родители Саске.
Черт, я даже в мыслях начинаю считать их своими родителями, а Учиха своим кланом. Во мне осталось слишком много оригинально Саске. Он никуда не исчез, просто его знания, черты характера, воспоминания и чувства, все это растворилось в моей личности, став ее неотъемлемой частью.
Полночную темноту в квартале Учиха разрывал огромный погребальный костер.
Проморгавшись, я отмахнулся от нахлынувшего ощущения холодного вечернего ветра, разбавленного жаром костра. Воспоминания о вчерашнем дне освежили горькие воспоминания. Вдобавок, из-за этих эмоций шаринган активировался самостоятельно, без моего контроля. Собственно, из-за этого я и узнал степень развития своего додзюцу. Высшая форма обычного шарингана - три томое. Не знаю, можно ли это назвать достижением в моем случае. Но, не каждый взрослый Учиха мог достигнуть даже двух томое. Только в главном доме, то есть, в правящей ветви клана, к которой принадлежал и я, была тенденция быстрого развития шарингана. Возможно, это обусловлено более сильной предрасположенностью или "чистотой" крови. В любом случае, развитый шаринган, это хорошо. Эта ступень развития додзюцу сильно упрощает освоение любых дзюцу, которые я, теоретически, способен освоить.
Прикрыв глаза, я глубоко вздохнул, успокаивая течение чакры, особенно в глазах. А если точнее, то не столько в самих глазах, сколько в каналах между шаринганом и моим мозгом. Как результат, додзюцу перешло в спящий режим, вернув моим глазам человеческую форму и черный цвет. Впрочем, непривычнее к такому глаза продолжили немного болеть.
Гостей ждать не стоит. Может меня, и захотят проверить, назначить опекуна или еще что-то, но, для личной встречи я должен покинуть клановый квартал. Либо, желающим придется взламывать сдерживающие печати, ну, или, пробивать их силой. Нда, может кому-то и хотелось бы так сделать, но они на это не решаться. Ведь как это будет выглядеть со стороны? Единственному выжившему наследнику клана не дают даже время на траур, врываются в его дом и.... В общем, даже этого достаточно, что бы вызвать возмущение практически у всех кланов Конохи. Дело даже не в сочувствии, просто, если так поступили с Учиха, то, могут и с ними обойтись подобным образом. В общем, благодаря кланам и старейшинам я могу надеяться на относительную независимость и сохранность моего наследства. Конечно, то, что вынесли в ночь резни, мне никто не вернет, я имею в виду глаза Учиха и книги из разграбленных библиотек семей клана. Немного обидно, но, все могло бы быть еще хуже. А сейчас, меня хотя бы не дергают, и я могу спокойно отсидеться здесь некоторое время, что бы привести мысли в порядок.
И я не собираюсь терзаться лишними сомнениями. Можно сказать, я смирился с тем, что я стал Учиха, впрочем, этому смирению серьезно поспособствовало понимание того, что я теперь смогу освоить мистические умения, не доступные простым людям. Наверное, многие в детстве мечтали о волшебстве. Хотя, восприятие Саске, воспринимающее ниндзюцу как нечто вполне естественное, немного портит общее впечатление. Тем не менее, я действительно хочу развивать эти способности. К тому же, это не просто мое желание, а необходимость. Я должен стать как можно сильнее и как можно быстрее, пока не начались каноничные события. Я ведь не хочу, что бы Оротимару-тян овладел моим телом. Ну а первым делом, ведущим к моему развитию, я займусь остатками библиотеки. Или, нет, сначала я должен посетить храм, который мне показал Итачи. А в моем кошмаре был именно он, по крайней мере, какая-то часть его. Я в этом почти уверен.
В общем, закончив утренние гигиенические процедуры, я направился в тайный храм Учиха, если так можно назвать это место. Нетерпение и возбуждение перед великой тайной будоражила меня, я даже завтрак отложил, а это очень серьезно! Эти чувства оттеснили боль утраты и горечь подальше.
Нужное место я нашел практически сразу, видение, навеянное Итачи, оказалось более чем верным и достаточно точным. Спуск в подземный храм таился под одной из плит, которыми была вымощена тропинка от заднего двора к главной дороге. Правда, когда я оттеснил эту плиту, на меня дыхнуло холодом и тьмой. Сперва я подумал вернуться за какой-нибудь лампой, фонариком или, на худой конец, сварганить что-то вроде факела, но потом я хлопнул себя по лбу и, сложив печать концентрации, наполнил глаза чакрой, активируя додзюцу. Можно сказать, тьма тут же рассеялась, но это не совсем так. Спуск все еще был окутан мраком, но теперь он не являлся непроглядным препятствием для моих глаз. Шаринган прекрасно видел в темноте, ему достаточно даже того света, который он излучает самостоятельно. Что бы лишить активный шаринган возможности видеть, нужно плотно прикрыть его у самого лица, как это делает Какаши, прикрывая свой левый глаз протектором.