Красные моря под красными небесами

Линч Скотт

Служители осторожно понесли госпожу Корвальер вниз по лестнице; госпожа Дюренна шла следом, не спуская с носильщиков подозрительного взгляда. Толпа рассеялась; игроки, вернувшись к своим столам, нетерпеливо окликали служителей, требуя новые, запечатанные колоды карт.

Локк и Жан уложили фишки – чистенькие, не обслюнявленные, – в обитые бархатом деревянные ларчики и тоже направились к выходу.

– Поздравляю с победой, господа, – сказал охранник у подножья лестницы, ведущей на шестой этаж.

Сверху доносился звон хрусталя и шум разговоров.

– Спасибо на добром слове, – улыбнулся Локк. – Госпоже

Корвальер каким-то образом удалось меня обогнать; продержись она еще тур – и меня постигла бы та же участь.

Внутренняя лестница кружила широкими витками вдоль наружной стены «Венца порока». Приятели, одетые по последней веррарской моде, неторопливо, как подобает знатным состоятельным особам, шествовали по пологим ступеням. Локк, превращенный алхимическим составом в яркого блондина, облачился в приталенный длиннополый камзол карамельного цвета с расклешенными фалдами; из-под обшлагов, отделанных золотыми пуговицами, выглядывали пышные, в три ряда, черно-оранжевые оборки огромных манжет. Довершали наряд насквозь пропотевшая сорочка из тончайшего шелка и небрежно повязанный черный шейный платок. Жан щеголял в камзоле цвета пасмурного моря, перепоясав чресла широким черным кушаком, в тон короткой курчавой бороде.

Лестница вела вниз, мимо игорных залов, где развлекалась знать… мимо королей и королев веррарской торговли, окруженных юными прелестниками и прелестницами… мимо игроков с купленными лашенскими титулами, снисходительно взирающих поверх карт и хрустальных графинов с вином на каморрских донов и доний, потомков захудалых родов… мимо продубленных солеными ветрами светлокожих вадранских мореходов-негоциантов в узких черных сюртуках. Среди посетителей Локк приметил двух приоров – членов торгового совета, якобы правящего Тал-Верраром. Похоже, для входа в «Венец порока» прежде всего требовалось наличие тугой мошны.

Стучали кости, звенели бокалы, гости шутили и смеялись, сквернословили и вздыхали. В жаркой духоте залов клубы сигарного дыма лениво смешивались с винными парами, аромат духов и притираний сливался с запахом пота и жареного мяса, откуда-то тянуло резкой смолистой отдушкой алхимических зелий.

Локк повидал немало дворцов и богатых усадеб; «Венец порока» не превосходил их роскошью обстановки – на рассвете многие из присутствующих вернутся в особняки, блещущие не менее великолепным убранством. Манящее очарование чертога удачи заключалось в ином – в непредсказуемой избирательности допуска; ведь все недоступное всегда облечено зыбким покровом пленительной тайны.

В глубине первого этажа, вдали от любопытных глаз, за толстой деревянной перегородкой находилась расчетная палата, которую охраняли рослые стражники. К счастью, очереди не оказалось. Локк чересчур резко впихнул ларчик с фишками в единственное окошко:

– Запишите мне на счет.

– С превеликим удовольствием, господин Коста, – ответил служитель.

Леоканто Коста, биржевой делец из Талишема, был хорошо известен в этом царстве выигрышей и винных паров. Служитель деловито пересчитал деревянные фишки и сделал соответствующую пометку в конторской книге; даже после щедрого вознаграждения крупье доля Локка в сегодняшнем выигрыше составила почти пятьсот соларов.

– Да вы сегодня оба заслужили поздравления, господин де Ферра, – сказал служитель, принимая ларчик с фишками у Жана, точнее – у Жерома де

Ферра, уроженца Талишема и закадычного приятеля Леоканто; две вымышленные личины, одинаковые в своей безупречности, как горошины в стручке.

Внезапно чья-та рука коснулась левого плеча Локка.

Он резко обернулся.

Перед ним стояла кудрявая темноволосая женщина в богатом одеянии тех же цветов, что и мундиры служителей «Венца порока». Одна сторона ее лица поражала невероятной красотой; другая казалась уродливой темной маской из мятых складок сафьяна, опаленного пламенем. Половина рта сложилась в обворожительную улыбку, обожженная половина оставалась неподвижной. Локку на мгновение почудилось, что красавица безуспешно пытается высвободиться из глубин грубо вылепленной глиняной фигурки.

Селендри, главный распорядитель «Венца порока».

Рука, коснувшаяся плеча Локка, – левая, с обожженной стороны, – была бронзовым протезом, который тускло поблескивал в свете алхимического светильника.

– Ваши манеры и выдержка достойны всяческих похвал и делают вам честь. Примите наши поздравления, – промолвила Селендри жутковатым, глухим голосом, чуть пришепетывая. – Отныне вам и господину де Ферра открыт вход на шестой этаж, ежели вы пожелаете воспользоваться этой привилегией.

Локк искренне улыбнулся.

– Мы вам весьма признательны, – с пьяной развязностью произнес он. – И безмерно польщены.

Она коротко, равнодушно кивнула и отошла, затерявшись в толпе. Кое-кто из посетителей изумленно вскинул бровь – далеко не каждому гостю «Венца порока» становилось известно о повышении его статуса из уст самой Селендри.

– Похоже, мы начинаем пользоваться спросом, дражайший Жером, – небрежно обронил Локк, пробираясь сквозь толпу.

– Это ненадолго, – ответил Жан.

Служитель у входа сиял лучезарной улыбкой:

– Господин де Ферра, господин Коста! Велите подавать карету?

– Нет-нет, спасибо, – ответил Локк. – Мы пешком по ночному холодку прогуляемся, голову проветрим.

– Как вам будет угодно, сударь.

Четверо охранников с четкостью вымуштрованных караульных распахнули двери перед Жаном и Локком. Два вора чинно шагнули на широкие каменные ступени, устланные алым бархатным ковром. По обычаю, известному всем в городе, на рассвете ковер заменяли новым, а старый выбрасывали на свалку, а потому только в Тал-Верраре нищие могли похвастать тем, что каждую ночь спят на бархате.

От красоты захватывало дух; справа, за силуэтами множества игорных заведений, открывался вид на всю прибрежную дугу острова; северную оконечность окутывал ночной сумрак, а Золотую Лестницу окружал сияющий ореол. К югу, западу и северу от города мерцало трепетное серебро волн Медного моря, освещенное ярким светом трех лун в безоблачном небе; по зеркальной глади скользили призрачные паруса далеких кораблей.

Слева сбегали к берегу отвесные уступы пяти нижних ярусов острова; у Локка внезапно закружилась голова, хотя он и ощущал под ногами надежные каменные плиты. Вокруг раздавались веселый гомон гуляк, цоканье подков по булыжникам мостовой, дробное постукивание колес экипажей и карет – на центральном бульваре шестого уровня их было не меньше десятка; и над всем этим гордо возносился в сияющую мглу «Венец порока», ярко озаренный алхимическими светильниками, будто свеча, возожженная богам.