Красные нити
Шрифт:
Нет, сегодня мне обязательно – просто позарез! – нужно выспаться!
Я лёг на свою кровать – или, вернее будет сказать, на больничную койку, потому что жил я до сих пор в одной из палат шестого отдела. Примял подушку, накрылся одеялом и попытался уснуть, но куда там. Теперь сон не шёл. Только на этот раз вовсе не любовные терзания не давали мне покоя, а некстати разболевшиеся колени. Я всё крутился, ища удобную позу, и одновременно прокручивал в голове странный ход недавнего мини-совещания. Кажется, что-то происходит, но вот что?..
Второй сегодня ведёт себя крайне чудаковато. То нахваливает, то закидывает провокационными вопросами, то играет в заботливого папочку. Какое-то раздвоение личности прямо – как у меня. Правда, ему
Дело в том, что после завершения операции «Гранатовый сок» эксперименты с аватарами решено было свернуть, и весомый вклад в это решение внёс именно Второй. На очередном собрании, ещё в прошлом году, он утверждал, будто наших учёных, а с ними и начальство, не на шутку обеспокоило, что личность аватара может возрождаться и препятствовать действиям оператора – оказывать влияние на его мотивы и планы, воздействовать психически или даже полностью брать под контроль управление телом. Эта информация, по словам того же Игоря, вызвала массу переполоха как в исследовательском подразделении, так и у них, на самом верху. В общем, первый отдел после долгих колебаний выпустил резолюцию: «Проект приостановить до проведения полного исследования». Надо сказать, что единственным объектом для исследования оказался я сам: меня заставляли проходить бесчисленные психологические тесты и интервью, снимали энцефалограммы, отслеживали движение зрачков, регистрировали реакцию на звуки, цвета и разные изображения – а в результате только руками развели. «Полное исследование» затянулось до бесконечности, а взять на себя ответственность и гарантировать руководству, что ранее возникшая проблема больше не повторится, никто из медиков и инженеров не мог и не хотел. Так, по-тихому, с лёгкой руки Второго, проект и свернули окончательно. Были предложения даже снова вскрыть мне черепную коробку и удалить передатчик для управления аватарами от греха подальше, но, в конце концов, остановились на том, что лучше всего просто ничего не трогать.
Меня же с тех пор загрузили рутинной административной работой. Вот уже как третий месяц я анализировал ошибки прошлых рейдов и проводил модернизацию в боевых подразделениях – помогал обучить, перевооружить, разработать новые протоколы и тактики действий отрядов во время их столкновений с вампирами. И впрямь, кому, как не мне – принимавшему участие в таких боях, можно сказать, с обеих сторон и узнавшему на собственном опыте все сильные и слабые места вампиров – было под силу справиться с этими задачами.
Ну, спасибо, что для меня нашлась хоть какая-то работка. А ведь могли бы и вовсе уволить!
Учитывая этот факт, я взялся за дело со всей ответственностью. Вместе с коллегами я день за днём устраивал мозговые штурмы, придумывая, как сделать более эффективным наши приборы и оружие. Ни один проклятый сканер больше не станет причиной гибели охотника, не выключившись вовремя! Десятки улучшений, внедрённых под моим неотступным контролем, без малейшего промедления попадали из секретного отдела к инженерам и передавались в производство. Любителей потянуть резину я вычислял на раз и давал понять: бездельников в своей команде терпеть не собираюсь. Несколько человек, психанув, перевелись в другие подразделения или уволились, но оставшиеся под руководством Каспера стали работать с невиданной доселе эффективностью – так что, моя репутация внутри организации росла всё больше. На место ушедших претендовали десятки специалистов из мелких филиалов, расположенных по всей стране. Более того, «сарафанное радио» заработало и за пределами НИИ СКОК. Получив моё «добро», особо активные ребята из нашей команды привели – конечно же, с полным соблюдением секретности – своих товарищей с «гражданки», и вскоре, захваченные сложностью и необычностью поставленных задач, к нам перешли несколько лучших сотрудников ключевых российских НИИ.
Первый отдел был в восторге. Через пару месяцев напряженной работы я даже получил своеобразную «премию» – начальство решило, что Касперу негоже больше жить в душной больничной палате, и мне, оказывается, полагается новый кабинет, ремонт в котором уже почти закончен. Для его строительства специально прорубили тоннель внутри холма, укрывавшего подземную часть базы, и теперь я мог стать одним из немногих счастливчиков, кому выпала честь созерцать окружающий пейзаж не на экранах телекамер, а через огромное окно, выходящее в лес. Любоваться там, впрочем, было особенно и нечем – серые зимние тучи, слегка припорошённые грязноватым снегом металлические ангары и бетонные склады. Да и вообще, окно в кабинете таинственного Каспера, скрывающего от всех своё лицо – это же просто верх идиотизма. Именно так я им сразу и сказал. Во-первых, я всё равно буду большую часть времени закрывать его непросвечиваемой шторой, чтобы спрятаться от лишних взглядов. А во-вторых, окно придётся бронировать от снайперов, коих среди вампиров немало. Руководство приняло мои возражения и обещало всё предусмотреть. Ремонт в будущей резиденции Каспера закипел с новой силой.
И вот сейчас, когда всё уже почти готово, чтобы «выгнать» меня из шестого отдела и поселить, как хоббита-отшельника, внутрь холма, Второй вдруг спрашивает, не хочу ли я вернуться к проекту с аватарами. Более того, удивляется и интересуется, по какой именно причине я этого не хочу. Прощупывает почву? Проверяет, не разозлился ли я на них? Не передумал ли оставить прежний пост? А может быть, это он сам передумал? Или не уверен до конца в своём решении?..
Ладно, надеюсь, ближайшие дни это прояснят. А пока хорошо бы всё же уснуть.
– Олег, возьмите мне, пожалуйста, у врачей снотворное и обезболивающее, – я щёлкнул по кнопке громкой связи. – И что-нибудь посильнее, а не как в прошлый раз. Пока я буду спать, созвонитесь с Москвой, запросите у них и перешлите мне все видео, снятые вчера в парке, в том числе с вертолёта.
– Понял.
Вскоре секретарь был у меня с упаковками таблеток и стаканом воды. Поблагодарив его, я принял двойные дозы лекарств, и уже через пару минут мысли в моей голове утихли, боль успокоилась, а сердце перестало сотрясаться от пережитых за последние сутки эмоций.
Спи крепко, дружище. И я вместе с тобой немного посплю…
Почему здесь так душно?..
Влажные облака пара, поднимаясь снизу вверх, давят на лёгкие и не дают отдышаться. Словно я в какой-то бане. И жарко тоже как в парилке, даже пот течёт по спине. Плотная толстовка прилипает к мокрой коже. Всегда любил эту худи за то, что она тёплая и мягкая, и зимой в ней было комфортно, но сейчас я одет явно не по погоде.
Делаю шаг вперёд. Ещё один. Гулко стучит по тёмному паркету моя трость. Нужно найти выход и сматываться отсюда, пока я окончательно не сварился. Это, конечно же, сон, но проснуться я почему-то не могу, сколько себя ни заставляю. Наверное, уснул слишком крепко из-за тех таблеток.
Вдали, в глубине мрачного длинного зала – большое окно, за которым прячется в горах закат, а рядом блестит кроваво-малиновыми лучами солнца резной косяк двери. Прихрамывая, иду туда. Путь не близкий – коридор кажется бесконечным, а ноги болят как наяву.
С каждым моим новым шагом к цели красно-лиловое солнце разгорается всё ярче, рисуя на стенах причудливые узоры. Щурясь, подхожу к двери, но ручки нигде не видно. Это, оказывается, вовсе и не дверь, а огромное, под два с лишним метра высотой, зеркало в старой раме, покрытой потрескавшейся и потемневшей бронзовой краской.