Красные нити
Шрифт:
— А как и когда он ее взял?
— Когда после убийства он прибежал с Гаем в гробницу, то, пока Гай бегал вызывать полицию, Лео Кранц остался там на несколько минут один… Он увидел бумагу, вытащил ее гарпуном, висевшим на стене гробницы, и спрятал, так как знал, кому она принадлежит…
Воцарилось молчание. Все были очень взволнованны и смотрели на Кремера, а тот, на сей раз даже забыв о своей сигаре, снял трубку.
— Введите мистера Кранца, — резко произнес инспектор…
Глава 20
…Кранц вошел в кабинет и сразу же начал говорить с полным самообладанием и с тем выражением, которым владеют «сильные мира сего», знающие, что за них красноречиво говорят их миллионы.
— Сначала я взбесился, когда в воскресенье меня вызвали в полицейский комиссариат, да еще потом заставили четыре часа сидеть в приемной. Столько времени я не стал бы ждать приема и у президента… Но теперь, когда я вижу столь высоких представителей власти, собравшихся здесь, — Кранц отвесил полуиронический поклон мэру, комиссару и окружному прокурору, с которыми он был в приятельских отношениях, — …теперь я уже не сержусь… Я и сам был в ужасе, узнав, что Гай арестован…
— Так вы не верите в его вину? — сразу же повел атаку Кремер, стремясь перехватить инициативу.
— Конечно нет, — отпарировал Кранц, но дипломатично добавил, — однако я, наверно, всего не знаю. Ведь если вы его арестовали, то, вероятно, есть веские доказательства. Ведь без этого вы бы не…
— Почему вы не рассказали нам, мистер Кранц, — снова взял быка за рога Кремер, — что у Порции Тридт есть дубликат ключа от гробницы?
Глаза Кранца сверкнули. Он повернулся, чтобы взглянуть на Порцию, но это ему не удалось: предусмотрительный Кремер, который всегда тщательно готовил свои очные ставки, усадил мисс Тридт так, чтобы Кранц мог видеть только ее спину, лишив их возможности обмениваться взглядами. А глаза инспектора, направленные на Порцию, парализовали ее, как удав кролика, и она не решилась обернуться.
Помолчав, Кранц ответил наигранно небрежно:
— А зачем говорить? Ведь очевидно, что убийца не мог воспользоваться этими ключами… Да и вряд ли они ему вообще были нужны…
— Но вы признаетесь, что знали о ключе? — Инспектор, как собака, преследующая дичь, не отставал ни на шаг и не давал своей жертве передышки.
— Конечно… а почему бы и нет?..
— И все это время молчали?
— Это интимное дело, которое никого не касается… в том числе и полиции, — добавил Кранц с некоторым вызовом и явным неудовольствием.
— И вы знали, зачем ей понадобился этот ключ?
— Нет.
— И сейчас не знаете?
— Нет! — Кранц начал повышать голос.
— Вы лжете, — тихим ледяным голосом охладил его Кремер. — Однако в данном случае вы лжете, как джентльмен… защищая даму. Это в какой-то степени извиняет вас. Поэтому я пока терплю вашу ложь. Но только лишь пока, — с нажимом повторил Кремер. — Теперь мы все знаем об этом и…
— В таком случае, — более миролюбиво прервал его Кранц, — что бы я вам ни сообщил, это уже будет из вторых рук, не так ли?
— И все же нам хотелось бы кое-что уточнить, — продолжил Кремер и неожиданно резко выбросил, в упор посмотрев на Лео Кранца: — Вы знали, что эта желтая бумага принадлежит Порции!?
Кранц выдержал этот удар с полным самообладанием а ответил без малейшего промедления:
— Это очень редкая бумага. Я знал, что Порция пользуется именно такой. Больше я никогда ни у кого не видел подобной бумаги. Но я не хотел бы, чтобы ее впутывали в это дело. Поэтому я… Я взял гарпун и вытащил бумагу из отверстия в куполе… Потом вытер отпечатки пальцев и повесил гарпун на место, а бумагу спрятал…
— А как вы заметили бумагу? Вы что-то начала искать? Что? — не успокаивался Кремер.
— Я ничего не искал, — оскорблено заметил Кранц. — Все очень просто объясняется… и не надо ничего выдумывать! — добавил он с угрозой. — Просто я удивился, что свет на лице Цианины такой приглушенный… а оно всегда было ярко освещаемо солнцем, да и солнце в этот день сияло вовсю… Вот тогда я подошел ближе, заинтересовавшись этим, поднял глаза и увидел эту желтую бумагу…
— Куда вы ее спрятали?
— Вот в этот карман.
— Вы уверены в этом?
— Такие минуты не забываются! Ведь я спрятал бумагу, чтобы защитить мисс Тридт от всяких глупых подозрений и сплетен!
— А бумага все еще у вас? — не успокаивался Кремер.
— Да.
— Я хотел бы ее иметь! Она нужна нам в качестве вещественного доказательства. А все вещественные доказательства должны быть в полной сохранности. Поэтому она должна находиться в полиции. — Кремер дошел даже до тех ноток, которыми уговаривают маленьких детей. Да, спорить с капризными миллионерами не так просто!
— Мне не хотелось бы отдавать эту бумагу. Это может вовлечь мисс Тридт…
— Я мог бы, — вновь прервал его Кремер по-прежнему прохладно вежливым тоном, не повышая голоса, — забрать эту бумагу с помощью полиции, получив у прокурора ордер на арест. Но надо ли применять крайние меры?
Кранц молчал.
— Где вы ее прячете? — продолжал атаковать Кремер.
— В маленьком сейфе… У меня в спальне… И уверяю вас, она там в достаточной сохранности. Вам не о чем беспокоиться! — Ладно, оставим пока это и вернемся немного назад, к тому дню… дню убийства! Итак, вы спрятали бумагу в карман, и тут же вошел Байс. Затем прибыла полиция. Вы не отлучались за это время из гробницы?
— Нет.
— Итак, еще раз. Это очень важно! Я вновь спрашиваю вас, мистер Кранц, вполне официально: до того как вы с Гаем и полицейскими вышли из гробницы и направились в дом, вы не выходили из гробницы ранее?!
— Нет!!
— Да, я знаю об этом из отчетов полиции и протоколов вашего первого допроса…
— Так какого же черта вы меня об этом столько раз спрашивали?!
Кранц, не скрывая своего возмущения, резко встал со стула.
— Сядьте. Теперь уже недолго, — зловеще добавил Кремер. — Мне надо только кое-что еще уточнить… Так, значит, придя в дом, вы имели в кармане эту бумагу?